Бездна - читать онлайн книгу. Автор: Питер Бенчли cтр.№ 32

– Что вы нашли сегодня ночью? – спросила она, прижимаясь головой к его груди.

– Ампулы. Коробки с этой гадостью. Они там есть, это без сомнения.

– А другие испанские вещи?

– Серебряная монета и золотой медальон.

– Что думает об этих вещах Трис?

– Он считает, там мог затонуть еще один корабль. Под “Голиафом”.

Сандерс повторил свою беседу с Трисом, и, пока он говорил, к нему вернулся энтузиазм, который он чувствовал на лодке.

Наблюдая за ним, видя его возбуждение при мысли о найденных сокровищах, его радость от познания новых сведений об испанских кораблях, Гейл почувствовала, что и ей хочется улыбаться. Но все равно, хоть краешком глаза, она время от времени видела эту ужасную куклу.

* * *

Трис выглядел усталым, глаза покраснели, кожа под ними припухла и покрылась морщинами. Он казался подавленным. Трис провел Сандерсов в кухню, где, свернувшись клубком, у плиты лежала собака, время от времени облизывая повязку, наложенную на ее бок. На кухонном столе возвышалась аккуратная стопка бумаг, частью старых и пожелтевших, частью – фотокопий.

Гейл рассказала Трису о визите парней Клоше и показала куклу.

– Он пытался напугать вас, – сказал Трис, – показать, что он всемогущ. Конечно, он нисколько бы не задумался, если бы нужно было убить вас... Но в данный момент это не решило бы ни одной из стоящих перед ним задач. Все это было затеяно для того, чтобы привести вас в смятение. Но если когда-нибудь он решит для себя, что вы действительно не согласитесь с ним сотрудничать, то берегитесь. Этот подонок перережет вам глотки, прежде чем поздоровается.

– Мы уже почти решились уехать, – сообщил Сандерс.

Трис кивнул.

– Вряд ли он будет разыскивать вас в Нью-Йорке.

– Вряд ли? – спросил Сандерс. – Вы думаете, он говорил серьезно, что будет преследовать нас и в Нью-Йорке?

– Ему не потребуется выслеживать вас. Достаточно будет и телефонного звонка. Он мстительный, мерзавец, и везде имеет хорошие связи. Но, несомненно, там вы будете куда в большей безопасности.

У Сандерса вдруг закружилась голова. Ему никогда не приходило в голову, что их могут преследовать. На что это будет похоже, если в Нью-Йорке, выходя из дома, каждый раз они будут опасаться, что кто-то притаился поблизости и собирается убить их, если придется тревожиться всякий раз, как Гейл останется одна! Он сказал сердито:

– О боже, что плохого мы ему сделали?

– К сожалению, это не имеет значения, – откликнулся Трис. – Мне жаль, я не должен был вовлекать вас. Но все-таки есть шанс, что он не будет преследовать вас, если вы покинете остров.

Гейл возразила:

– Мне кажется, что, наоборот, мы будем безопаснее чувствовать себя здесь, по крайней мере до тех пор, пока он надеется, что мы ему поможем. – Она обернулась к Сандерсу: – Ты прав. Я должна была им немного приврать.

– Сдается мне, что вы пока не пришли к окончательному решению, – заметил Трис. – Перед этим вам было бы полезно услышать, что я обнаружил в последнюю ночь или, точнее сказать, сегодня утром. Думаю, теперь я знаю, как корабль очутился под “Голиафом”.

– Вы нашли Е. F.! – воскликнул Сандерс.

– Нет. – Трис указал на бумаги на столе. – Это только начало, но и здесь я наткнулся на пару следов. Помните, мы говорили о той флотилии 1715 года?

– Конечно.

– Эти следы могут иметь что-то общее с этой флотилией. Попытайтесь следовать за моей мыслью. – Он выбрал из пачки один документ. – Флотилия 1715 года шла под командованием генерала по имени дон Хуан Эстебан де Юбилья. Он хотел направить свои паруса в Испанию осенью 1714 года, но возникла некоторая задержка, как это всегда случается. Корабли поздно вернулись с Дальнего Востока, это были галеоны с Манилы, перевозившие фарфор, слоновую кость, нефрит, шелк, специи и прочие товары такого же класса. Он больше года ждал в Веракрусе, пока доставят груз, пронесут его через джунгли и погрузят на корабли. Он вышел в направлении Гаваны, где все флотилии собрались для завершения последних приготовлений. В Гаване возникли новые задержки: следовало отремонтировать суда, добавить некоторые грузы, оформить декларации. Так прошла ранняя весна 1715 года, затем поздняя весна, затем и раннее лето. И вот уже была середина июня. Юбилья, вероятно, был взбешен.

– Почему? – спросила Гейл.

– Ураганы. В Вест-Индии есть такая поговорка: июнь – слишком скоро; июль – жди; август – должен прийти; сентябрь – помни; октябрь – конец. Ураган – это худшее, что могло случиться с одной из этих флотилий. Корабли неповоротливы. Они не могли развернуться больше чем на девяносто градусов к ветру, поэтому при сильном бризе оказывались беспомощными. Они вечно были перегружены, древесина корпуса заражена червем и большей частью гнила и протекала. Так или иначе, пока Юбилья ждал, к нему приблизился некто по имени Даре, владелец корабля, который когда-то был французским, но теперь ходил под испанским флагом и имел испанское название – “Эль Грифон”. Даре хотел присоединиться к флотилии, на что у него были чертовски веские причины: в его декларацию были включены более пятидесяти тысяч долларов в золоте и серебре, и если бы он плыл один, из Флориды его не выпустили бы. Пираты с Ямайки схватили бы его. У них везде были шпионы, и они точно знали, когда он должен выйти в море. Но Юбилья ему отказал. Он и так сходил с ума из-за всех этих задержек и из-за погоды, а поэтому ему не нужна была лишняя головная боль – брать под опеку еще одно судно; десяти кораблей было более чем достаточно. Даре настаивал, он намекал, что с его грузом не все так просто и что далеко не все содержится в декларации. Юбилья и слушать не хотел.

– И обо всем этом можно прочесть в бумагах? – спросила Гейл, указывая на кипу, лежащую на столе.

– Большую часть информации. В те дни все вели дневники, а испанские бюрократы доходили просто до фанатизма, настаивая на подробности записей, чаще всего для самозащиты. Но так или иначе, при нормальном стечении обстоятельств слово Юбильи было бы законом. Он был ответственным за флотилию, и это было целиком его дело – определять, кто плывет с ним, а кто нет. Но, очевидно, с “Эль Грифоном” было связано нечто большее, чем захотел рассказать Даре. Он обратился через голову Юбильи к самому главному представителю короля в Гаване, и тут же Юбилье приказано было взять “Эль Грифон” под свое командование. Так что теперь во флотилии было уже одиннадцать кораблей. Сандерс прервал его:

– Но прошлой ночью вы сказали, что во флотилии было десять кораблей и все они затонули у Флориды.

– Так я думал. Так думали все. – Трис поднял со стола лист бумаги. – Это декларация Юбильи. В ней перечислены десять кораблей и все их грузы. По всей вероятности, Юбилья уже составил свой манифест, проделал всю эту бумажную работу, и ему чертовски не терпелось скорей отплыть. Если бы он действовал по закону и представил свой манифест для ревизии, учтя и одиннадцатый корабль, тот, с которым он так не хотел возиться, то проклятые бюрократы продержали бы его в Гаване еще целый месяц, и тогда отплытие флотилии пришлось бы на середину сезона ураганов.