Бездна - читать онлайн книгу. Автор: Питер Бенчли cтр.№ 29

– Продать?

– Возможно. – Трис помолчал. – Но я должен сказать вам сейчас, даже если мы пока просто мечтаем, – именно тогда мы можем дойти до рукопашной.

Сандерс изумился.

– Из-за продажи?

– Именно. У нас с вами есть разница в целях. Мне не нужны деньги, а вас, как я представляю, они интересуют. Я забочусь о сохранении находок в первоначальном состоянии, а вы мало что знаете о том, как обращаться с объектами кораблекрушений.

Это замечание укололо Дэвида.

– Меня можно научить, – сказал он с некоторым вызовом.

– Может быть, – рассмеялся Трис. – Так или иначе, при нынешнем состоянии рынка, возможно, мы ничего не сможем продать. Подонки!

– Кто?

– В конце пятидесятых и начале шестидесятых люди находили массу вещей. Это когда я нашел свой первый корабль, а Вагнер – восемь кораблей 1715 года. Все хотели иметь испанское золото, поэтому несколько сукиных сынов поумнели и начали его подделывать. Это достаточно легко, а подделку трудно отличить. Возраст золота нельзя определить с помощью углеродного метода, а современная технология позволяет любому негодяю изготовить великолепную испанскую монету.

– А вы можете выявить подделку?

– Иногда, но это трудно. В прошлом году мне позвонили из Музея Форрестера. Профессор Пибоди хотел, чтобы я приехал и посмотрел кое-какие вещи. Он не сказал мне, в чем дело, но я догадался, что он почуял недоброе, иначе с чего бы он захотел оплатить мне весь путь до Делавэра. Я поглядел на монеты и, черт меня подери, не нашел в них ничего сомнительного. Но я знал, что-то должно быть не так. Я засел в комнате, глядя на проклятые монеты, и так провел целую неделю. Они были безупречны! Я начал говорить с собой, спорить с собой по поводу каждого штриха на каждой монете. И наконец нашел ответ. На всех монетах была буква “Р”. Это была марка изготовления, она означала, что они были отчеканены в Потоси в Перу. Сейчас это Боливия. А на одной из монет я обнаружил дату: “1621”. Вот и все...

– Что “все”?

– Завод в Потоси не выпустил ни одной золотой монеты до конца 1650-х. Мы схватили негодяя за руку, прямо на месте преступления, можно сказать. Оказалось, что он тратил тысячи долларов, покупая золото в Европе и отливая монеты.

– Для чего?

– От продажи подлинного испанского золота можно получить неплохую прибыль. Хороший королевский дублон может быть оценен в пять тысяч долларов. У меня был брусок, всего сорок восемь унций золота – даже по двести долларов за унцию это меньше, чем десять тысяч, а мне предложили за него сорок тысяч. Но у этого парня была работа посложнее. Он подделывал монеты, чтобы убедить людей, что он нашел остатки кораблекрушения, которое долго разыскивал: “Сан-Диего”, затонувшего в 1580-е годы. Он убедил в этом нескольких людей и вытягивал из них деньги для своей корпорации. Он называл ее “Дублоны, Инкорпорейтед”. Думаю, что его в конце концов поймали на мошенничестве.

– Его монеты были пущены в обращение?

– Вот здесь и зарыта собака. Никто не может быть ни в чем уверен. Но даже если его монеты и не были в денежном обращении, мог объявиться кто-то другой и с еще лучшими монетами. Сейчас нельзя даже надеяться продать монету или золотой брусок, не получив на них документы из Смитсоновского института и каждого агентства, какие существуют по этим вопросам в мире. Я видел на аукционах монеты, которые не могли стоить более пятнадцати долларов. Они сделаны на Филиппинах. Сожмите такую монету посильнее, и вы сотрете с нее дату изготовления. Пробиться стало настолько трудно, что некоторые парни – прямые, честные парни, владеющие подлинными вещами, вынуждены продавать испанские монеты дантистам, которые расплавляют их для изготовления пломб. Монеты трехсотлетней, четырехсотлетней давности, источающие аромат истории, находят место в дырявом зубе какой-нибудь пожилой леди.

– А что мы можем сделать с тем, что найдем?

Трис рассмеялся.

– Если найдем, – сказал он. – Бог знает. Есть одна хорошая вещь, однако. Похоже, на этом корабле могут находиться не только монеты, а еще и ювелирные изделия, по крайней мере некоторое количество. До сих пор подделок ювелирных изделий было не так уж много.

Он вынул медальон из своего водолазного костюма и стал рассматривать его в мутном свете нактоуза.

– Индейцы говорят: “Золото – это бог испанцев”. Оно развратило индейцев, развратило испанцев и, похоже, будет продолжать развращать людей до самого конца света.

* * *

Поздно вечером, уже после одиннадцати, Трис направил “Корсар” в пещеру под маяком Сент-Дэвидс. Тусклый свет низкой луны освещал шаткий пирс, на котором никого не было. Две другие лодки Триса, плоскодонка и “Бостонский китобой”, тихо покачивались на своих швартовах.

Они быстро привязали “Корсар”, убрали снаряжение и прошли до конца пирса. Первые несколько ярдов земляной тропки, ведущей на холм, просматривались в лунном свете. Затем тропинка свернула налево и исчезла в темных кустах.

– Это местечко чертовски подходит, чтобы напасть на кого-нибудь, – сказал Сандерс, защищая руками лицо от ломающихся прутьев.

– Для кого-то достаточно глупого, чтобы сделать такую попытку, – возразил Трис.

Сандерс внезапно ощутил приступ раздражения против несокрушимой веры Триса в собственную защищенность.

– Вы что, пуленепробиваемый?

– Никогда и не помышлял такого о себе. Но обо мне здесь ходит легенда. Многие здешние верят, что, если кто-нибудь нападет на меня, он не проживет и дня. Хороший миф, можно было бы его расклеить, как афиши.

Они добрались до вершины холма и подошли к деревянной ограде дома Триса. Собака, вполне оправившаяся от нападения, уже перескочила ограду и что-то обнюхивала на первой ступеньке крыльца.

– Завтра? – спросил Сандерс.

– Я буду рыться в бумагах целый день.

– Позвонить вам от Кевина?

– Как хотите. Или приходите, если испытываете любопытство и пожелаете увидеть, как захватывающе интересно копаться в пыльных бумагах в поисках инициалов. – Трис открыл калитку и ступил во двор. – Так или иначе, мы завтра поговорим.

Он пошел к передней двери дома.

Сандерс снял навесной замок с переднего колеса своего мопеда. Как и все мопеды, сдаваемые напрокат туристам, его машина не имела автоматического стартера, переключателя скоростей, и ее максимальная скорость не превышала двадцати миль в час. Он сел на сиденье, повернул на пол-оборота рукоятку газа и надавил на педали.

Мопед медленно сдвинулся с места; мотор чихнул дважды и завелся.

Тут он услышал оклик Триса:

– Эй!

Сандерс уменьшил газ и проехал на педалях по малому кругу обратно к калитке.

– Взгляните на это.