Те, кто против нас - читать онлайн книгу. Автор: Борис Руденко cтр.№ 80

— Не прорвемся, Магистр, — деловито сказал он. — Крупно они нас обложили. С милицией и спецназом. Не знаю, что за команда за дверью, но внизу точно анималы и нюхачи. Закрыться нам, пожалуй, не удастся. Наверняка вооружены до зубов, палить будут при первой возможности. Можно, конечно, нам с вами вместе попытаться ударить блоком…

Магистр отрицательно покачал головой.

— Если они знают, что я здесь (а в последнее время они очень много чего знают), наших с вами сил не хватит.

— Тогда надо вызывать подмогу.

— Боюсь, они это тоже предусмотрели. Возможно, даже именно этого от нас и ждут. Мы просто подставим наших товарищей.

Стук в дверь на мгновение сменился тишиной, потом на лестничной площадке что-то здорово громыхнуло.

— Дилетанты! — презрительно воскликнул Гонта. — Заряд на замок налепили. Не смогли разобрать, что дверь-то сейфовая. Тут либо автоген нужен, либо шнур по всему периметру. Но тогда они заодно и все остальные двери на этаже высадят.

— Думаю, про нашу замечательную дверь они скоро сообразят, — заметил Магистр. — И автоген раздобудут. Да и, если понадобится, полдома разнесут, это их не остановит.

Погодин достал пистолет, немного оттянул затвор, убеждаясь, что патрон находится в патроннике, и со щелчком взвел курок.

— Не знаю, как насчет вас, а меня они точно в плен брать не станут, — с коротким смешком сказал Погодин, отвечая на вопросительный взгляд Магистра. — Но выходить «лапки вверх» я не намерен.

Удары в дверь тем временем возобновились. Тяжелая кувалда с тупым упорством бухала в бронированную сталь. От сотрясений по штукатурке побежали трещины.

— Минут пятнадцать у нас еще есть, — пожал плечами Гонта. — Давайте решаться, Магистр. Вы, кстати, плавать умеете?

— Между прочим, молодой человек, я чемпион Московской универсиады пятьдесят второго года, — с некоторой обидой ответил Магистр. — На дистанции двести метров баттерфляем я установил рекорд города, который держался около трех лет. Так что думать в данном случае нужно не обо мне, а о наших друзьях.

— Я тоже неплохо плаваю, — сказал Нестеров. — Правда, баттерфляем не умею.

— Сейчас этот стиль называется «дельфин», — объяснил Гонта. — Я прав, Магистр?

— Плавание-то тут при чем? — недоуменно спросил Погодин.

После очередного удара в дверь от стены отвалился кусок штукатурки площадью с полметра и рухнул на паркет, наполнив воздух пылью.

— Ваше предложение мне понятно, Гонта, — сказал Магистр, недовольно отворачиваясь от пыльного облака. — Ну а дальше-то мы что будем делать? У нас там нет станции, соседние ДП не исследованы вовсе.

— В данном случае самое главное, уважаемый Магистр, что других предложений у нас нет, — ответил Гонта. — Разве вы со мной не согласны?

Удары вновь прекратились. За дверью шла подготовка к решающему штурму.

— Пора, — Гонта бросился к стенному шкафу и выволок из него два ярко-оранжевых спасательных жилета. — Одевайте, Магистр! И ты, Олег. Надувать можно прямо здесь. Жаль, не на всех, но и этого хватит.

— Откуда это, Гонта? — изумился Магистр.

— Я хотел туда еще раз сходить, — опустил глаза тот. — В принципе, там могло бы быть неплохо.

— Вообще, я вас давно подозревал в авантюризме, — тоном классного руководителя сказал Магистр. — Как вижу, не напрасно.

— Разумеется, Магистр, я обязательно поставил бы вас в известность, — принялся оправдываться Гонта. — Юра, ствол свой закрепи понадежней, возможно, нас немного покачает. А он нам еще очень даже пригодится… Все. Пошли!

Солнце било напрямую в окна квартиры, и яркую фиолетовую вспышку за ее стеклами заметил лишь сотрудник офиса напротив, смотревший в этот момент поверх своего компьютера в окно как раз в нужном направлении. Немного удивившись, он вгляделся внимательнее, ничего не обнаружил и отвернулся, решив, что увидел отраженный отблеск электрического разряда на пантографе троллейбуса, проезжавшего по проспекту.

Те, кто находился на лестничной клетке, вообще ничего не видели и видеть не могли, потому что рассредоточились этажом выше и ниже в ожидании взрыва, который должен был, наконец, справиться с непокорной дверью.

Взрыв шарахнул примерно через минуту, вышибив дверь вместе с частью кирпичной кладки. Одновременно он покорежил двери двух соседних квартир и оглушил кошку, все это время прятавшуюся в полном ужасе от происходящего под выставленным в квартирный отсек шкафом. Последнего потрясения кошка перенести не смогла. С пронзительным воем, уже совсем ничего не соображая, она вылетела из клубов дыма и пыли прямо в лицо первому из подбежавших, разодрала в клочья щеку и умчалась вверх по лестнице.

Жертва ее нападения — некто Мануйлов по кличке Манал — заорал так же истошно и несколько раз выстрелил перед собой в дымный мрак. Одна из выпушенных пуль вернулась к нему рикошетом, угодив в бедро. Манал повалился на пол. Те, кто бежал за ним, решили, что это отстреливаются осажденные в квартире, и немедленно открыли интенсивный огонь.

Через пару минут пальба постепенно утихла. Безжалостно топча поверженного, стонущего Манала, нападавшие ворвались в квартиру.

— Никого! — недоверчиво воскликнул кто-то из них. — Опять их штучки! Давай нюхача сюда, быстро!

Но и доставленный снизу нюхач, жалкое полубезумное существо без возраста и пола, то и дело разражавшееся бессмысленным хихиканьем, не обнаружил ровным счетом ничего.

* * *

— Вышка! Я триста двадцать первый! Запуск! — сказал в микрофон Григорьев, привычно проверяя глазами показания приборов.

— Запускайте! — подтвердил диспетчер полетов.

Пальцы Гигорьева автоматически сновали по панели управления. Мощь проснувшихся двигателей летающей машины передалась его телу через кресло легкой дрожью.

— Звено! Запуск!

— Я триста двадцать второй! Запуск!

— Триста двадцать третий! Запуск!

— Я триста двадцать четвертый! Запуск!

— Разрешаю! — ответил Григорьев, отдаваясь странному, сладкому и одновременно тревожному ощущению, которое неизменно охватывало его перед каждым взлетом,

— Триста двадцать второй готов, — раздался в шлемофоне голос его ведомого, и спустя секунду о готовности теми же словами доложила вторая пара.

Дежурное звено «сушек», как и положено нормативными положениями военной российской авиации, состояло из четырех самолетов. Две пары, в каждой ведущий и ведомый. Командир звена майор Григорьев и его ведомый старлей Кольцов. Позывные — триста двадцать первый и триста двадцать второй. Старший летчик капитан Лесневский и ведомый капитан Павлов. Триста двадцать третий и триста двадцать четвертый. Два года назад капитан Павлов был майором и готовился, как и Григорьев, в подполковники, но в результате впечатляющего и звучного выступления в единственном ресторане близлежащего городка погоны его приобрели по три новые звездочки, одновременно лишившись одного просвета.