– Она на тебя сердится, – сказал Падма. –
Действительно она такая скромница? – Голос у него был скептический. –
Или на самом деле ты не можешь сделать того, чем хвастался?
Тело Ханны стояло, расставив ноги и удерживая равновесие на
непривычных каблуках.
– Ты так же слаб, как Падма? Обыкновенный
кровосос? – Странник покачал головой, и волосы метнулиеь по плечам разорванного
платья. – А насчет чего ты еще блефуешь, Жан-Клод?
– А, чтоб вас всех черти взяли! – сказала я в
сердцах и сунула руки под сорочку Жан-Клода, прямо к его животу. Он был
невыносимо холоден на ощупь. Я вытащила у него сорочку из штанов – не слишком
нежно – и провела руками по коже, разминая пальцами мышцы спины и чувствуя, как
жар поднимается у меня по шее к лицу. В других ситуациях, в тишине спальни, это
могло бы иметь последствия. А сейчас я просто конфузилась.
Жан-Клод отодвинул мои руки.
– Осторожнее, mа petite, иначе у тебя руки онемеют. У
меня в пальцах было такое ощущение, будто я сняла перчатки на морозе. Я
уставилась на Жан-Клода и секунды две не могла найти слов.
– Если мне нельзя трогать тебя руками, чем тогда
прикажешь?
Падма тут же предложил вариант, и я ткнула пальцем в его
сторону:
– А ты не лезь!
Он засмеялся.
– А она действительно смущается! Черт, как интересно!
Ашер говорил, что она до тебя была девственна. Я до этой минуты ему не верил.
Я уронила голову на грудь, чтобы не ответить. Не буду я
отвечать. Не обязана я рассказывать совету вампиров свою сексуальную биографию.
У меня перед глазами появилась рука Жан-Клода. Он меня не
коснулся, но даже движение его руки заставило меня посмотреть ему в глаза.
– Я бы не просил тебя об этом здесь и сейчас, если бы
это не было необходимо. Поверь мне.
Гладя в его глаза, в эти синие глаза, я поверила. Глупо, но
правда.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Он поднес пальцы к моим губам, так близко, что, если бы я
вдохнула, он бы коснулся меня.
– Этими прекрасными губами подыши на мое сердце. Если
наша связь так крепка, как я думаю, mа petite, должны быть у нас короткие пути.
Я вздохнула, задрала его сорочку. Когда мы бывали одни, я
любила ощупывать языком этот крестообразный шрам. Но сейчас мы не одни... и
черт с ними со всеми!
Я приложила губы к прохладной коже его живота и лизнула
быстрой влажной дорожкой к груди.
Он резко, с шипением, вдохнул воздух. Как он может дышать,
когда сердце не бьется? Не знаю, но я такое уже видала – вампиров, у которых
было дыхание, а пульса не было.
Языком я обвела гладкий крестообразный шрам и закончила
поцелуем над сердцем. У меня похолодели губы, но покалывающего зимнего холода я
не почувствовала. Было так, как Жан-Клод мне и сказал. Его тело забирало мое
тепло. Жизнь перетекала из меня в него.
Я отодвинулась, облизывая губы, не чувствуя их.
– Как тебе?
Он засмеялся, и этот звук пробежал у меня по спине, как
ледышка, которой с нажимом провели по позвоночнику.
Я вздрогнула.
– Вижу, что лучше.
Вдруг он поднял меня, взяв за бедра. Я от неожиданности
взвизгнула, хватаясь за его плечи, чтоб удержать равновесие. Обняв мои ноги,
Жан-Клод глядел на меня снизу. В его зрачках горели яркие синие искры.
И я почувствовала, как его сердце бьется у меня в горле.
Пульс его стучал по моим жилам. Жан-Клод медленно дал мне соскользнуть вниз в
его руках.
– Поцелуй меня, mа petite, поцелуй так, как мы умеем
целоваться. Я снова теплый и безопасный.
– Теплый, а безопасным ты не бываешь.
Я начала поцелуй от края волос на лбу и целовала его,
соскальзывая вниз в его объятиях. И он целовал меня так, будто хотел
проглотить, начиная с губ. Твердо и остро прижались клыки, и Жан-Клоду пришлось
отодвинуться, чтобы не пустить мне кровь. От поцелуя у меня перехватило
дыхание, иголочки закололи кожу – но не холодом.
Я заметила, что у Жан-Клода закружилась голова от моего
тепла. Ему стало хорошо не только физически. Уж кто-кто, а он умеет превращать
необходимость в радость.
– Теперь, когда ты полностью восстановил силы, –
произнес Странник, – я тебя оставляю. Падму ты изгнал без моей помощи и
сможешь снова сам себя защитить.
– И тебя он тоже уделал, – огрызнулся Падма.
Лицо Ханны повернулось к нему.
– Да, он смог. Меньшего я не ожидал от Мастера, который
победил Колебателя Земли. И он сделал то, на что ты не способен. Он взял тепло
от своего слуги, не проливая крови. Как любой истинный Мастер.
– Хватит! – проворчал Падма, действительно злясь.
Кажется, потребность прибегать к крови слуги считалась по-настоящему дурным
тоном. – Ночь уходит. Теперь, Жан-Клод, обретя свою полную силу, поищи
своих подданных. Проверь, кто не ответит на твой зов.
– Я же вас оставлю, Жан-Клод. Подожду снаружи. –
Тело Ханны вдруг обмякло, Вилли подхватил ее и уложил бережно на пол.
– Ищи своих, ищи, Жан-Клод! – сказал Падма.
Жан-Клод встал, увлекая меня за собой. Зрачки чернели в
темной синеве глаз, вернувших себе нормальный цвет. Смотрел он мимо меня, мимо
Падмы. Вряд ли он видел что-нибудь в комнате. Сила его ползла по моей коже
мурашками. Но если бы я не касалась его сейчас, может, я бы и не почувствовала
ничего. Какое-то едва заметное мерцание энергии, будто Жан-Клод сделал какую-то
мелочь.
Он мигнул и посмотрел на Падму:
– Дамиан.
Дамиан был одним из лейтенантов Жан-Клода. Он был как Лив,
которая старше пятисот лет, но Мастером не станет никогда.
У Дамиана возраст был больше тысячи лет, но ранг Мастера ему
тоже не светил. За такое страшное количество лет он набрал слишком мало силы.
Но не поймите меня неправильно: силой он обладал еще той. Для пятисотлетнего
вампира она была бы внушительна. Но для тысячелетнего он был просто младенец.
Опасный и плотоядный младенец, но все равно: Дамиан уже набрал всю силу,
которая ему доступна. Проживи он хоть до той минуты, когда Солнце взорвется и
поглотит Землю, он не станет сильнее, чем был вчера вечером.
Один из немногих вампиров, который полностью ввел меня в
заблуждение относительно своего возраста. Я ошиблась более чем наполовину,
потому что в те времена судила по силе и только начинала понимать, что это не
единственный и не всегда верный признак.
Жан-Клод выкупил его у предыдущего Мастера, чтобы Дамиан
приехал к нему на роль... скажем, первого заместителя.
– Что ты сделал с Дамианом? – спросил Жан-Клод.
– Я? Ничего, – улыбнулся Падма и взял Вивиан за
руку. – Но жив ли он? На этот вопрос только его Мастер может
ответить. – И он пошел прочь по коридору, ведя леопардицу за руку. Она
обернулась и глядела расширенными от страха глазами, пока не скрылась за
поворотом. Черный леопард остался лежать, гладя на меня.