Слуга праха - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 86

«Повтори!»

«Глуп и упрям. Ты многое знаешь, но не понимаешь. Ты получаешь знания из воздуха, как одежду и даже, наверное, плоть, но их так много, что ты не успеваешь все переварить. Тебя это смущает. Я выбрал правильное слово? Я чувствую это в твоих вопросах и ответах. Разговаривая со мной, ты жаждешь ясности и четкости. И в то же время тебя пугает зависимость от меня. Грегори нужен тебе. Поэтому ты меня не убьешь и не поступишь вопреки моей воле».

Он подошел ко мне, глаза его расширились.

«Прежде всего имей в виду вот что, — продолжил он. — У меня есть все, что только может пожелать человек. Я богат. Ты даже не представляешь, сколько у меня денег. Ты прав: я богаче фараонов, римских императоров или мудрецов, забивших тебе голову шумерскими сказками. Мой Храм божественного разума известен по всему миру. У меня миллионы последователей. Ты понимаешь, что это значит, дух? А вот что: мои желания — закон. Это не иллюзии, не страсть, не нужда в чем-либо. Это то, чего хочу я, человек, у которого есть все».

Он оглядел меня с ног до головы.

«Ну так как? Ты достоин меня? — требовательно спросил он. — Достоин? Будешь ли ты мне помогать, чтобы потом вместе насладиться результатами? Или мне следует тебя уничтожить? Думаешь, мне не по силам? Я попытаюсь. Ведь другим удавалось от тебя избавиться. И мне удастся. Что ты значишь для меня, человека, желающего власти над всем миром? Ничего».

«Я не буду тебе служить, — заявил я. — Я даже не останусь с тобой».

Он был прав. Я уже начинал любить его и в то же время ощущал в нем нечто ужасное, жестокое и разрушительное. Ничего подобного я не находил прежде ни в одном человеке.

Я повернулся к нему спиной. Не знаю, что именно я испытывал — отвращение или ярость. Да и не важно. Достаточно, что он был гнусен и мерзок, а боль и ярость не позволяли мне мыслить здраво.

Подойдя к шкатулке, я снял крышку и взглянул на позолоченный скалящийся череп, который до сих пор содержал в себе часть меня, как флакон содержит жидкость. Я взял шкатулку в руки.

Грегори мгновенно оказался рядом, но я бросился к мраморному камину и, прежде чем он успел мне помешать, с грохотом водрузил шкатулку на сложенные дрова. Несколько поленьев упало, шкатулка провалилась глубже, крышка съехала набок.

Грегори тоже подскочил к камину, посмотрел на меня, а потом уставился на шкатулку.

«Ты не посмеешь сжечь ее», — сказал он.

«Я сделал бы это, будь у меня хоть искра огня, — возразил я. — Я мог бы призвать пламя, но не желаю причинять боль твоей жене и другим, находящимся в доме. Они этого не заслужили».

«Ну, это не проблема», — усмехнулся Грегори.

Сердце мое гулко билось. Свечи! Я огляделся, но не увидел ни одной зажженной свечи.

И тут я услышал чиркающий звук и краем глаза заметил огонек. В руках у Грегори была горящая спичка.

«Вот, бери, — сказал он. — Если хочешь».

Я взял спичку и осторожно прикрыл ладонью пламя.

«Как оно прекрасно, — прошептал я. — От него исходит тепло. Я чувствую…»

«Если не поторопишься, спичка потухнет, — усмехнулся Грегори. — Запали огонь. Подожги смятую бумагу. Мальчики все подготовили. Топка камина — их обязанность. Ну давай же, поджигай».

«Пойми, Грегори, — повернулся я к нему, — я не могу не сделать это».

Я наклонился и поднес догорающую спичку к бумаге, которая тут же вспыхнула и съежилась в язычках пламени. Крохотные искорки полетели в дымоход. Мелкие палочки с треском занялись, и меня обдало волной тепла. Огонь заплясал вокруг шкатулки, золото потемнело. О боже! Ткань внутри шкатулки вспыхнула, а крышка начала изгибаться.

Я не мог смотреть, как горят мои кости.

«Нет!!! — завопил Грегори. — Нет!!!»

Тяжело дыша, он наклонился и выхватил из огня шкатулку и крышку. Они упали на пол вместе с кусками горящей бумаги, которые Грегори тут же потушил, яростно затоптав.

Он стоял над шкатулкой, широко расставив ноги, и облизывал обожженные пальцы. Кости рассыпались и лежали как попало, однако не сгорели и лишь дымились, поблескивая золотом. Крышка обуглилась.

Грегори упал на колени, достал из кармана белый носовой платок и, что-то сердито бормоча под нос, принялся сбивать тканью последние искорки. Несмотря на копоть, на крышке по-прежнему читались шумерские слова.

Мои кости покоились на ложе из пепла.

«Будь ты проклят!» — воскликнул Грегори.

Мне еще не приходилось видеть его — да и вообще кого-либо — в таком гневе. Он буквально кипел от ярости — я понял это по брошенному на меня взгляду. Он осмотрел шкатулку и убедился, что очагов огня не осталось. Шкатулка лишь чуть подгорела.

«Пахнет битумом», — заметил я.

«Мне знаком этот запах, и я знаю, откуда он исходит. — Голос Грегори дрожал. — Что ж, ты доказал, что способен сжечь собственные кости».

Он поднялся на ноги и отряхнул брюки. Пол был усыпан пеплом. Пламя в камине продолжало гореть, теперь уже совершенно бесполезное.

«Позволь мне бросить их в огонь». — С этими словами я взял в руки череп.

«Хватит, Азриэль, — остановил меня Грегори. — Ты поступаешь нечестно. Не спеши. Не делай этого».

Я замер — не то из страха, не то просто потому, что миновал подходящий момент. Едва ли вы станете рубить мечом человека, когда битва уже закончилась. Представьте, что вы стоите на поле брани и видите его среди мертвых. Вдруг он открывает глаза и что-то говорит, принимая вас за друга. Поднимется ли у вас рука убить его?

«Если я сделаю это, мы оба увидим последствия, — сказал я. — А я хочу выяснить. Да, я боюсь, но знание важнее. Есть у меня подозрения».

«Понимаю, — кивнул он. — Ты считаешь, что кости уже не имеют значения».

Я молчал.

«И что их можно безнаказанно истолочь в порошок», — добавил он.

И вновь я не ответил.

«Путешествие твоих костей подошло к концу, друг мой, — снова заговорил Грегори. — Теперь они у меня. Настало наше время — мое и твое. Послушай, если мы сожжем кости, а ты останешься, сохранив облик, силу и красоту, все такой же дерзкий и язвительный, способный дышать, видеть и окутывать себя в бархат, — будешь ли ты моим помощником? Смиришься ли с уготованной тебе участью?»

Мы смотрели друг на друга. Я не хотел испытывать судьбу. Не хотел даже вспоминать о не знающих покоя душах мертвых. На память мне пришли слова, начертанные на шкатулке. Меня передернуло от ужаса при одной только мысли об утрате человеческого облика, о том, что мне придется бесконечно скитаться среди великого множества неприкаянных душ.

Грегори опустился на колени, осторожно взял шкатулку и крышку, потом медленно поднялся, подошел к столу и поставил шкатулку. Очень аккуратно прикрыв ее обгоревшей крышкой, он сел на пол, привалился спиной к столу и вытянул ноги. Несмотря на позу и чуть измятый костюм, выглядел он весьма торжественно.