Ярость - читать онлайн книгу. Автор: Уилбур Смит cтр.№ 10

Руперт Хорн, самый молодой член совета, казначей и главный бухгалтер, вел всю финансовую документацию.

– Если не воспользоваться этой возможностью, значит, за последние полтора года мы напрасно истратили на разведку два миллиона триста тысяч. Если начнем разработку, потребуется немедленно заплатить четыре миллиона.

– Можно покрыть из отложенного на черный день, – вмешался Шаса.

– У нас есть четыре миллиона триста тысяч во временном фонде, – согласился Руперт Хорн. – В настоящее время эти деньги вложены в семь процентов акций «Эскома» [15] , но использовав этот резерв, мы окажемся в очень рискованном положении.

Один за другим, в порядке возрастания старшинства, управленцы Шасы высказывали мнение от лица своих отделов, а итоги подвел Дэвид.

– Итак, до срока предъявления заявки остается двадцать шесть дней, и необходимо заплатить четыре миллиона, если мы беремся за дело. Это оставляет нас без штанов и перед обязательной уплатой еще трех миллионов за главную шахту и еще пяти – за фабрику, проценты и издержки, чтобы начать производство в 1956 году, через четыре года.

Он умолк. Все напряженно смотрели на Шасу, который тем временем выбрал в своем золотом портсигаре сигарету и теперь постукивал ею о стол.

У Шасы было абсолютно серьезное лицо. Он лучше любого из них знал, что решение может погубить компанию или вознести ее на новую высоту и никто не может принять это решение за него. Он одинок на командных высотах.

– Мы знаем, что золото там есть, – наконец заговорил он. – Богатая золотая жила. Если мы доберемся до нее, она еще пятьдесят лет не истощится. Однако золото сейчас стоит тридцать пять долларов за унцию. Американцы определяют эту цену и грозят поддерживать ее такой постоянно. Тридцать пять долларов за унцию – а наши затраты на то, чтобы добраться до золота и поднять его на поверхность, выльются в двадцать – двадцать пять долларов за унцию. Разница очень мала, слишком мала, джентльмены.

Он закурил сигарету, и все вздохнули и расслабились, испытав разочарование, смешанное с облегчением. Великолепно было бы принять вызов, но опасно потерпеть поражение. Ну, теперь уж не узнаешь. Однако Шаса еще не закончил. Выдохнув кольцо дыма, поплывшее вдоль стола, он продолжил:

– Однако не думаю, что американцы смогут долго ограничивать цену золота. Их ненависть к золоту основана на эмоциях, а не на экономической реальности. В глубине души я чувствую, что недалек день, когда мы будем продавать золото по шестьдесят долларов за унцию, а потом, в другой прекрасный день – и он наступит раньше, чем многие из нас думают, – цена унции золота дойдет до ста пятидесяти, а может, и до двухсот долларов!

Все недоверчиво зашевелились, а Твентимен-Джонс, казалось, вот-вот расплачется от такого оптимизма, но Шаса не обратил на него внимания и повернулся к Эйбу Абрахамсу.

– Эйб, восемнадцатого числа следующего месяца, в полдень, за двенадцать часов до истечения срока, вы отдадите владельцам фермы «Серебряная река» чек на четыре миллиона долларов и оформите от лица компании документы на владение собственностью. – Он повернулся к Дэвиду. – Одновременно мы откроем на Йоханнесбургской и Лондонской биржах ценных бумаг подписные листы на десять миллионов однофунтовых акций золотодобывающей компании на Серебряной реке. Вы с доктором Твентимен-Джонсом сегодня же начнете готовить рекламные проспекты. Компания Кортни оставит за собой пять миллионов акций новой компании. Мы также будем целиком отвечать за управление и развитие новой компании.

Шаса быстро и сжато изложил основы организации новой компании, ее финансирования и управления ею, и эти закаленные бойцы не раз, откровенно восхищенные, отрывались от своих записей, видя какой-то необычный и искусный штрих, добавленный к общей схеме.

– Я что-нибудь упустил? – спросил в конце Шаса и, когда все отрицательно покачали головами, улыбнулся. Дэвид вспомнил кинофильм, на который они с Мэтти водили детей в прошлую субботу, «Морской ястреб» [16] : с повязкой через глаз Шаса походил на пирата больше, чем Эррол Флинн в заглавной роли.

– Основатель нашей компании мадам Сантэн де Тири Кортни-Малкомс никогда не одобряла спиртное в зале заседаний совета. Однако… – Шаса, продолжая улыбаться, кивнул Дэвиду. Тот распахнул дверь, ведущую в зал, и секретарша вкатила столик с рядом звенящих бокалов и бутылками «Дом Периньон» в серебряных ведерках со льдом. – Старые обычаи уступают новым, – сказал Шаса и с хлопком открыл первую бутылку.

* * *

Шаса уменьшил обороты двигателей «роллс-ройс», «москит» пошел на снижение сквозь разбросанные кучевые облака, и ему навстречу ринулись бесконечные золотые равнины африканского высокогорья. На западе Шаса различал скопление зданий шахтерского города Уэлком, центра золотодобывающей промышленности Свободной Оранжевой республики. Основанный всего несколько десятилетий назад, когда огромная «Англо-Американская корпорация» начала разрабатывать здесь золотоносные поля, он уже превратился в образцовый город с населением более ста тысяч жителей.

Шаса снял кислородную маску, повисшую на груди, и, натягивая плечевые ремни, наклонился вперед и через ветровое стекло всмотрелся вперед, за голубой нос «москита».

Он разглядел крошечную стальную башню бурильной установки, почти затерявшуюся в бесконечности пыльных равнин, и, используя ее как ориентир, скользнул взглядом вдоль паутины изгороди, окружавшей ферму «Серебряная река», – одиннадцать тысяч акров, преимущественно голых и необработанных. Поразительно, как геологи крупных горнодобывающих компаний просмотрели этот небольшой карман, но ведь никто не ожидал появления здесь золотой жилы – никто, кроме Твентимен-Джонса и Шасы Кортни.

Однако жила залегает под землей, над которой сейчас кружит «москит». Казалось невероятным, что человек в силах так глубоко уйти под землю, и все же Шаса мысленно уже видел высокий копер шахты «Серебряная река», поднимающийся на двести футов над унылой равниной, и ствол шахты, спускающийся на милю и глубже в подземную реку драгоценного металла.

«Янки не смогут удерживать цену на золото – им придется ее отпустить», – сказал себе Шаса.

Он положил «москит» на крыло, и на приборном щитке стал ровно поворачиваться указатель гирокомпаса. Шаса поднял крыло, и самолет лег точно на новый курс 125°.

– Пятнадцать минут при таком ветре, – пробормотал Шаса, отмечая курс на лежащей на коленях крупномасштабной карте, и волнение не оставляло его весь остаток полета, пока он не увидел прямо впереди в неподвижном воздухе черный карандаш дыма. Для него зажгли дымный бакен.

В конце полосы перед одиноким ангаром из оцинкованного железа стояла «дакота», большой самолет со знаками военно-воздушных сил. Дорожка была из желтой глины, твердой и гладкой, и «москит» опустился на нее без малейшего толчка. Потребовались бесконечные упражнения, чтобы, потеряв глаз, научиться так точно определять расстояния.