Вирус "Reamde" - читать онлайн книгу. Автор: Нил Стивенсон cтр.№ 171

Тот первый дождливый денек по крайней мере подготовил их к настоящему шторму. Инженеру смутно помнилось, как однажды на Балатоне его яхточку захлестнуло волной от моторки, и теперь он не сомневался, что судно надо держать перпендикулярно валам – так не опрокинет. Если бы работал двигатель, повернуть «Сел-аню» в любом направлении было бы просто. А без него оставалось поднять парус – маленький, чтобы только держал судно по ветру, потому что большой тут же порвало бы в лоскуты. Инженер принялся мастерить такой парус из синтетической ткани, сетей и прочего хлама, который еще не успели пустить в дело. Это занятие оживило в нем давнишние воспоминания и мореходные навыки, полученные в детстве из венгерских переводов «Моби Дика» и «Острова сокровищ». Он с головой ушел в работу и очнулся с крепнущей мыслью, что неплохо бы сбросить с кормы какой-нибудь массивный предмет на канате: ветер станет толкать «Сел-аню» вперед, а за счет плавучего якоря она будет оставаться примерно в одном положении – перпендикулярно волнам. В дело пошел маленький столик. Инженер как следует обмотал его канатом и скинул в воду с транца. Первые испытания, устроенные в тихий день, показали: настоящего шторма такой якорь не выдержит. Капитан принял идею Инженера, и вместе они потратили полдня, прикручивая столик понадежнее.

Все равно им больше нечем было заняться.

День, который они провели за подготовкой штормового паруса и плавучего якоря, оказался тем самым затишьем перед бурей; следующие два стали сущим бедствием. При первых признаках грядущего шторма экипаж развернул парус и скинул за корму плавучий якорь. Капитан и Инженер пробежались по кораблю, задраивая все люки, куда могла попасть вода, и поднялись в рубку. Привод руля состоял из цепей, соединявших его со штурвалом; в самую бурю часто требовались силы куда бо́льшие, чем у Рулевой, особенно после долгой утомительной вахты. В таких случаях к штурвалу подходил Капитан и стоял, пока у него не начинали отваливаться руки либо пока и сам не переставал справляться. Тут уж за дело брался Инженер и вступал с «Матерью ветров» врукопашную. И не случалось такого, чтобы его грубая сила не одержала верх. Проблема заключалась в том, чтобы сочетать силу с умом. Не было видно ни зги. Окна рубки сплошь заливало дождем и морской пеной; на переднем окне, прямо над штурвалом, крепился диск, который должен быстро крутиться и сбрасывать воду, только запустить его моторчик не удалось. Поэтому всю первую половину шторма, когда крайне важно видеть волны, чтобы знать, куда править, ориентировались вслепую по тому, как наклонялась и уходила из-под ног палуба, а тут уж не до быстрой и правильной реакции. Инженеру оставалось лишь предполагать, что следующая волна пройдет примерно в том же направлении, в каком прошла предыдущая, и крутить штурвал соответственно. Он уже почти решил бросить этот, как ему показалось, слишком надуманный способ и ненадолго отвлекся; «Сел-аня» тут же получила боковой удар и легла на борт. Весь экипаж и все незакрепленные предметы в рубке очутились на ставшей полом левой переборке и несколько секунд лежали, пока судно медленно не выровнялось. «Сел-аня» была не красавицей, зато сбалансировали ее добротно.

Буря утихла, и экипаж обнаружил (впрочем, без удивления), что ни паруса, ни якоря давно нет.

На седьмой день после шторма они подошли к Лусону.

Вокруг поднялась суета: по ровной сверкающей поверхности залива заскользили огромные водяные насекомые; некоторые издавали жужжащие звуки. Вблизи насекомые оказались длинными узкими лодками с двумя балансирами. Поначалу они держались поодаль, но когда стало понятно, что «Сел-аня» вот-вот зацепит дно, подобрались поближе выяснить, в чем дело. На каждом было от одного до шести человек, смуглых и проворных. В их глазах горело любопытство, граничащее с восторгом.

* * *

Чонгор рассчитывал подойти вплотную к суше, но когда до берега оставалось всего ничего, корабль зашуршал по песку и встал. Их окружили лодки, которым здешней глубины вполне хватало. Через минуту-другую «Сел-аня» оказалась в кольце сцепившихся друг с другом суденышек, и десятка два местных без приглашения влезли на борт. Они так радовались и так прилично – в определенном смысле – себя вели, что Чонгор не сразу уловил их цель: обчистить «Сел-аню». Пока он соображал, исчез GPS-навигатор. Из рубки стремительно испарялась электроника, с мачт – антенны, с камбуза – сковороды и кастрюли. Кругом зудели ножовки, стрекотали гаечные ключи. В Чонгоре бурлили несовместимые переживания: его грабили – он возмущался, но тут же стыдливо признавал, что вообще-то сам вместе с Марлоном и Юйсей угнал корабль, совершил акт пиратства и убил человека. Он хотел плясать от радости при виде долгожданной земли и испытывал все нарастающую тревогу, поскольку очутился в странном, незнакомом месте среди вороватых, хотя и учтивых аборигенов. Тут его обуяла параноидальная мысль: эти самые аборигены сейчас наверняка присваивают его личные вещи; впрочем, он тут же вспомнил, что личных вещей, кроме одежды на теле и мелочей в карманах, у него нет.

Если не считать сумки. Кожаной сумки Иванова.

До этого он бесцельно расхаживал по рубке, а теперь крутанулся на месте и рванул в свою каюту, на пороге которой застал молодого человека, преспокойно выходившего с сумкой через плечо. Тот извернулся, чтобы проскользнуть мимо, но Чонгор загородил проем и грудью впихнул воришку обратно. С палубы на них уже косились люди, выносившие из трюма бухты стальных тросов, пластиковые контейнеры для рыбы, сухпайки и прочее добро. Чонгор запер за собой дверь, обернулся и увидел, как молодой человек одной рукой жадно прижимает к себе сумку, а другой помахивает ножичком.

Одет он был лучше Чонгора: чистенькая футболка с эмблемой «Бостон селтикс» и серферские штаны с оттопыренными карманами, из-за которых его ноги казались совсем уж тощими. Недели две назад Чонгор занервничал бы. Теперь же, состроив кислую мину, он взялся за полу своей рваной просоленной рубашки и слегка задрал ее, выставляя напоказ торчащую из-за пояса шорт рукоять «макарова». Поначалу это не произвело желаемого впечатления: воришка не мог отвести глаз от огромного волосатого туловища. Оно было не таким пухлым и бледным, как две недели назад, но даже теперь – более загорелое и подтянутое – то ли поразило наподобие одного из чудес света, то ли просто отвлекло юного филиппинца, который к тому же не знал, как понимать этот жест. «Пырни меня в живот»? Впрочем, пистолет он вскоре заметил. Чонгор понимал, что угрожает несерьезно. Если грабитель в самом деле намерен пустить нож в дело, то успеет серьезно поранить, а то и убить, прежде чем Чонгор достанет оружие. Однако интуиция подсказывала, что резать филиппинец никого не собирается, а хочет лишь припугнуть. Значит, самому Чонгору стоит поднять ставки и пойти на еще больший блеф.

Сработало. Он смотрел филиппинцу в глаза, пока тот не спрятал нож. Потом Чонгор указал на сумку и поманил пальцем. Филиппинец досадливо вздохнул, снял ее с плеча и подтолкнул вперед по полу каюты. Чонгор подхватил свое добро, посторонился и выпустил воришку.

Спустя полминуты мореходы, приняв предложение отвезти их на берег, сидели в одной из лодок, а еще через полминуты стояли на суше, препираясь с лодочником, который старательно изображал возмущение тем, что его услуги сочли бесплатными. Беседа не клеилась, пока Юйся (а она, едва выбравшись из лодки, то прыгала по берегу, словно испытывая его на прочность, то падала на колени и целовала землю) не уловила немного знакомый ей фуцзяньский диалект. Она вскочила, подбежала и попробовала завязать разговор, старательно артикулируя губами с налипшим на них песком. Чонгор видел, что лодочник и Юйся понимают друг друга не очень, но кое-как справляются. Марлон, который до сих пор лежал, раскинувшись морской звездой, и вопил от радости, привстал, навострил уши, однако, похоже, понял не больше Чонгора.