Вирус "Reamde" - читать онлайн книгу. Автор: Нил Стивенсон cтр.№ 168

Появлялись еще люди. Видимо, добравшись до надежного канала электронной почты, Джонс разослал тонну писем. Первыми откликнулись Шарджиль, Азиз и Закир, которым ехать было ближе всего. Через пару дней она начала слышать новые голоса, видеть в коридоре перед душевой новые лица. Надо полагать, письма Джонса добрались до других законспирированных исламистских ячеек в восточной Канаде, а может, даже и в Штатах – наверняка они в Америке легально и запросто могли пересечь границу. Этническое разнообразие боевиков росло с каждым днем, так что теперь все разговоры велись либо на английском, либо на арабском. На последнем больше, но те, кто давно жил в Северной Америке, явно предпочитали английский. Иногда во время разговора Джонс отправлял кого-нибудь захлопнуть дверь в Зулину камеру, и тогда она сидела взаперти, пока о ней не вспоминали.

Чаще всего обсуждали бытовые вопросы: как распределить машины, людей, деньги и провиант. Все в автофургон не помещались, лишние ехали в машинах, которые Зула изредка видела через лобовое стекло; у нее сложилось смутное ощущение, что их не меньше трех. Иногда ехали колонной, но обычно машины выворачивали на какую-нибудь другую дорогу и встречались с фургоном через несколько часов на месте для стоянки или рядом с «Уолмартом». Одна, по-видимому, челночила между фургоном и ванкуверской базой. Азиз превратил свою квартиру в ночлежку, где усталые моджахеды могли помыться и постираться, прежде чем вновь заступить в строй.

Каждый новый член команды какое-то время простаивал у сетки, пялясь на Зулу. Поначалу она тоже смотрела на них в упор, потом перестала обращать внимание.

Джонс во время очередной вылазки в «Уолмарт» обзавелся принтером; теперь он распечатывал снимки карт из Гугла и слеплял их скотчем в ступенчатые зеленые ковры. Пол усеивали пустые чернильные картриджи. Моджахеды не зацикливались на домашней уборке.

В какой-то момент Джонс разогнал почти всех соратников по другим машинам и пригласил Зулу в кабину автофургона – свой боевой штаб. На столе посередине лежала одна из склеенных карт, испещренная цветными гугловскими метками. По стенам и на окнах висели фотографии, распечатанные все тем же трудягой принтером.

Это были ее фотографии, сделанные во время поездки в шлосс две недели назад, почти все – с Питером или дядей Ричардом.

– Я нашел твою страничку на фликре, – объяснил Джонс. – Надо думать, ты загрузила то приложение?

– Хм? – Снимки настолько выбили Зулу из колеи, что ничего более осмысленного она выговорить не смогла.

– Приложение для фликра, – терпеливо объяснил Джонс. – Оно автоматически синхронизирует фотогалерею на телефоне с твоей страничкой.

– Да, – ответила Зула, – такое приложение у меня стояло.

В прошлом времени, потому что ее телефон где-то в Китае, под обломками рухнувшего дома, а может – в полицейской лаборатории.

– По крайней мере твой рассказ подтвердился, – произнес Джонс таким тоном, будто хотел ее похвалить.

– Почему же ему было не подтвердиться?

Джонс хохотнул.

– Ну мало ли… Главное, я вошел на твою страничку и увидел фотки, помещенные туда две недели назад, когда вы с Питером гостили у Доджа в шлоссе Хундшюттлер. – Он закатил глаза и пальцами изобразил в воздухе кавычки.

– Откуда ты знаешь, что его прозвище Додж?

– Так сказано на его странице в Википедии.

Они обсуждали Ричарда – да и вообще что-то не сиюминутно насущное – впервые после короткого разговора сразу после жесткой посадки, когда Джонс намеревался застрелить Зулу и она сказала, что у нее есть дядя, который: а) очень богат, б) знает, как нелегально пройти через границу США и Канады. Однако Джонс – человек инициативный и вдумчивый. Стратег. До Зулы постепенно начало доходить, что все его последние действия так или иначе ориентированы на возможность перейти границу с помощью дяди Ричарда. Боевой штаб в кабине никак не связан – пока – с терактом в Лас-Вегасе. Об этом Джонс подумает, когда будет в Штатах. Сейчас его интересуют дядя Ричард и шлосс Хундшюттлер.

Зула наконец сообразила, что означают метки на карте. Каждая из них соответствует фотографии на ее фликровской страничке. После нескольких дней в камере трудно было вернуться к тому интернетному мировосприятию, в котором она прожила почти всю свою постэритрейскую жизнь. Однако Зула помнила, что когда-то у нее был телефон со встроенной камерой и GPS и что два эти устройства, если им разрешить (а она почти не сомневалась, что выбрала такой пункт в меню), будут указывать координаты каждого снимка для привязки к карте. Тогда в шлоссе они с Питером и Ричардом совершили пару прогулок на вездеходе и пешком, в снегоступах. Метки на карте – хлебные крошки, отмечающие их путь. Всякий раз, нажимая кнопку на экране мобильного, Зула бросала на снег хлебную крошку.

Лицо вспыхнуло жаром, как будто ее поймали на чем-то неприличном.

И в то же время на удивление приятно оказалось вспомнить, что когда-то у нее была жизнь, включавшая такие роскошества, как парень и телефон.

– Во многих снимках можно разобраться самостоятельно, если приложить чуточку усилий, – продолжал Джонс. – Например вот здесь, где Питер надевает снегоступы, у него за спиной гора, снизу поросшая лесом, дальше голая – надо понимать, там под снегом осыпь. Время на снимке указано – около полудня, я даже вижу на сиденье снегохода остатки вашего ленча. Тени должны указывать на юг. Открываем спутниковое изображение в Гугле – сделанное летом – и видим гору с осыпью, обращенной к метке, то есть примерно к югу. Сайт шлосса Хундшюттлер весьма информативен: я уже совершил виртуальный тур по окрестностям и выпил виртуальную пинту в виртуальной таверне. Виртуальные пинты – единственные, какие мне дозволяет моя религия…

Джонса занесло в треп, возможно, потому, что Зула никак не могла выкарабкаться из сочетания тюремной апатии и шока от знакомых лиц и мест здесь, в этой кабине. Джонс повернул распечатку к ней, затем положил по бокам две другие. На обеих были снимки с ее телефона.

– Впрочем, остаются загадки, которые требуют разрешения. Например, вот это что за фигня? Я знаю, где сделаны снимки. – Он показал группу меток милях в десяти южнее шлосса. – Но что на них? Сайт шлосса молчит, и даже вики-тревел ничего сообщить не хочет.

– Брошенная подземная выработка, – ответила Зула – непривычный звук собственного голоса слегка ее ошарашил, – затем поправилась: – То есть она сейчас брошенная.

Она разучилась думать о своей жизни иначе как в прошлом времени.

– И что там добывали? Древесину?

Зула помотала головой.

– Свинец или что-то такое. Не знаю.

– Я серьезно спрашиваю. Для какой штольни нужны миллионы кубов леса?

И впрямь, почти все пространство снимков занимали серые от времени доски и брусья, разметанные на склоне горы в некой замедленной катастрофе. Как будто самый большой в мире лесоспуск – целый водопад грубо оструганной древесины – внезапно пересох, а доски так и застыли в падении.