Тварь 2. Сказки летучего мыша - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Точинов cтр.№ 42

– Может, чаю выпьете?

Наверное, в его взгляде ясно причиталось удивление, потому что девушка несколько сбивчиво продолжила:

– Я… как-то себя неловко чувствую… что взяла у Гены вашу вещь… подумала: если я не возьму, то…

– Хорошо, – широко улыбнулся Алекс. – Попьем чайку.

И добавил мысленно: «А то так жрать хочется, что даже ночевать негде…»

6

– Вот значит как… «Почем помидоры, Алекс?», – с горечью процитировал Кравцов. – «Одна кучка – вся твоя получка…» Вы уверены, что граната на «ракетодроме» – его рук дело?

– Уверен, – подтвердил седоголовый. – И растяжку в овраге установил он. И охранника Ермаковых убил тоже он.

– Но зачем? Зачем? По-моему, они даже не были знакомы с Зарицыным… Для чего Алекс прикрывал ему спину? И почему вместо благодарности получил мечом по затылку?

– Не знаю. И голову ломать не хочу. Граната, меч, удар ножом в горло, – действия зримые, осязаемые, реальные … Но коли в дело замешалась чертовщина – гадать о мотивах не стоит.

– Хорошо. Каковы ваши ближайшие действия?

Чагин пожал печами:

– Будем искать Шляпникова. И Зарицына. Хотя чует мое сердце – не найдем, пока не разберемся с этим… – Он кивнул на пятиугольник, изображенный на плане Спасовки.

– По убийству Павла Ермакова вы собираетесь работать?

– Не имеет смысла… Во-первых, мне кажется, к здешней чертовщине оно отношения не имеет. Совпадение. Во-вторых, по следу киллера бежит такая свора охотничьих псов… Того же Мельничука я хорошо знаю – дело на тормозах не спустит. Если исполнителя и заказчиков можно вычислить – их вычислят.

– А с оставшимися двумя вершинами пентагонона вы пробовали разобраться?

– Честно говоря, не представляю, как можно подступиться к озеру… Вызывать аквалангистов – но какую задачу я им могу поставить? А дом Ворона Георгия Владимировича мы осмотрели… Ничего подозрительного. Сам хозяин уже три дня отсутствует. Причем никто не видел его уезжающим из Спасовки. Незаметно улизнул… Вот уж не думал, что почти столетний дед сможет оказаться этаким конспиратором…

– Столетний?!

– Почти… Он девятьсот шестого года рождения, вы не знали? Редкий возраст, согласен. Но все-таки не запредельный.

Кравцов помолчал, перебирая всё, что помнил с детских лет о Вороне… Странные его отношения с отцом Леньки Кравцова, долгие их ночные беседы под бутылку, – о делах давно минувших дней и о давно умерших людях… Как жаль, что юного Леньку не интересовали те их разговоры. Послушал бы тогда – глядишь, сейчас что-то бы и всплыло из памяти… А так – отложились в основном совместные рыбалки на Славянке да на окрестных прудах, и…

Стоп! Вот это уже интересно… Нет, не зря господин писатель копался в детских воспоминаниях…

– Вы знаете, – медленно начал Кравцов, – старик Ворон никогда на моей памяти не уезжал из Спасовки. Никогда и никуда. Мой отец – они оба были страстными рыболовами – не раз приглашал его съездить куда-нибудь подальше. Если уж не на Ладогу, то хоть на Ижору или Оредеж. Но каждый раз старик находил какие-то отговорки. И по другим делам никуда не ездил, по-моему. Однако – порой дня три-четыре, иногда неделю, дом его стоял запертым. Снаружи, навесным замком. И тоже никто не видел Ворона уезжавшим…

– Недолго навесить снаружи замок и вернуться обратно через окно… – Никакой уверенности в голосе Чагина не слышалось.

– А зачем? Он же не бизнесмен, скрывающийся от кредиторов… К тому же здесь деревня, не забывайте. Это в городе можно тихой мышкой в квартире затаиться. Колодец – во дворе, уборная – во дворе. А осенью или зимой в холодной избе долго не высидишь – печку затопишь, и вся конспирация к чертям.

И Чагин сам выдвинул новую версию, к которой его подталкивал собеседник:

– То есть у него имеется тайник или схрон? Где можно несколько дней спокойно отсидеться?

Кравцов кивнул.

– Если старик связан с Зарицыным и Шляпниковым, – продолжал рассуждать Чагин, – мог предоставить им свое убежище… Или, возможно, одному из них.

Седоголовый помолчал. Потом заговорил по-иному: четко и коротко, словно командир, ставящий задачу подчиненным:

– Поступим так, Леонид Сергеевич. Я, помимо текущей работы по трем упомянутым персонажам, сделаю следующее. Во-первых, попытаюсь восстановить ВСЕ действия Шляпникова второго июня – вплоть до его обнаружения на пустыре с разрубленной головой. Есть большая вероятность, что пентагонон из квартиры Филимоновых изъят его стараниями. Надо найти эту штуковину и попять наконец, что она такое. Во-вторых, попробуем разобраться с псевдокротом на огороде Шляпниковых. В-третьих, я посмотрю, что имеется по прошлому «графской Славянки» в наших архивах. Ваша задача: присматривать за развалинами. При малейших непонячках – немедленно связываться со мной. Все каналы для экстренной связи я вам дам. А еще попробуйте откопать какие-нибудь жемчужинки в том навозе, что выгребли из большой кучи Интернета… – Чагии кивнул на коробку с компьютером и дискетами.

Кравцов скривился, как от зубной боли. И это знает! Проконтролировал визит в «Паутину»? И скачиваемую информацию тоже? Интересно, как? Ладно, неважно… Чем там мог заинтересоваться писатель Кравцов, не так уж сложно вычислить.

Кажется, это и называется: жить «под колпаком»…

Привыкайте, господин писатель.

7

Гном стоял в глубине оконного проема графских развалин. Густая тень скрывала его от любого стороннего взгляда. Он же всё видел отлично.

Видел, как подкатил к сторожке большой черный джип, как из вагончика вышел писатель. С ним – седоголовый человек, севший в машину. Джип укатил, писатель остался. Постоял, посмотрел по сторонам, скользнул взглядом по развалинам… Гнома, понятное дело, не заметил. И вернулся в сторожку.

А Гном продолжил свое терпеливое ожидание. В путь он решил отправиться после полуночи. Чтобы никто не заинтересовался, что за странную бронзовую фиговину тащит он в сторону «болотца»…

Подземелье. Ночь на 19 июля 1943 года

За месяц, прошедший после странного артналета, произошло много событий – и тоже весьма странных.

Хосе Ибарос, по крайней мере, не понимал ничего.

Вечером того дня, когда собор лишился куполов, а Хосе – в самом прямом смысле – остался без крова, оберштурмбанфюрер пригласил его к себе. Похоже, Кранке серьезно досталось во время катаклизма, содрогнувшего особняк, – полулежал в кресле, на двух подушках, голова забинтована, сам бледный как смерть.

Однако заявил без обиняков: секретная операция, в которой надлежит принять участие сеньору Ибаросу, состоится в самое ближайшее время. В течение двух дней. Посему дворец отныне по любым причинам покидать запрещается. Новое помещение для жилья сеньору отведут незамедлительно. О сути дела – опять-таки ни слова.