Улица отчаяния - читать онлайн книгу. Автор: Иэн Бэнкс cтр.№ 53

— Да чего там тянуть, — прошептал Макканн уголком рта, — давай уж сразу со всем и покончим.

Краем глаза заметив, что пролетарский герой чуть качнулся вперед, я судорожно взвизгнул и схватил его за плечо; вышибалы снова насторожились.

— Господи, Макканн, — взмолился я, — да не делай ты пока ничего! Подожди минутку, пожалуйста!

Макканн покачал головой и хищно взрыкнул, но и только. Из двери за стойкой бара доносился голос управляющего.

Время ползло с черепашьей медлительностью. Все так же шипела вода, четырехдольный ритм искалеченного вентилятора вытягивал секунды, как кишки из вспоротого брюха. Ковер под нашими ногами все более походил на болото. Вышибалы беспокойно переминались с ноги на ногу.

И наконец из двери за стойкой показалась плюгавая фигурка с сигарой.

Мое сердце колотилось в такт павшему вентилятору, сотрясая меня с головы до ног; думаю, его грохот можно было услышать даже на улице. За эти немногие минуты управляющий весь побледнел и как-то сник; в одной его руке были мои карточки, в другой — амексовский ваучер.

По мне прокатилась волна облегчения, острого, как оргазм.

— Мистер Уэйр? — сказал управляющий и откашлялся; я кивнул. — Не могли бы вы и ваш… друг пройти со мной?

У меня едва не подкосились ноги. Мне хотелось разрыдаться. Макканн недоуменно переводил глаза с управляющего на меня и обратно. Один из вышибал повернулся к управляющему. Коротышка с сигарой пожал плечами и кивнул в мою сторону.

— Вот этот, который здесь, парень, он может купить весь этот долбаный клуб. — Его голос звучал устало, почти скорбно. — По любой из своих карточек.

Макканн уронил розочку и уставился на меня. У него отпала челюсть.

— Так как мы там договаривались? Пятьдесят тысяч?

Управляющий раздумчиво закусил сигару, а затем торжественно изрек:

— Плюс НДС.

Я хотел было побазарить, но не стал. Вышибала, получивший столом в яйца, успел уже оклематься; он стоял рядом со мной и смотрел, как я заполняю на стойке ваучер, внимательно перепроверяя все цифры. Господи, да мне в жизни не приходилось вписывать в эти бумажки такую сумму.

— Просто поразительно, — сказал вышибала, промокая салфеткой небольшую ссадину на лбу. — У меня же есть все ваши альбомы, вы можете такое представить?

— Неужели? — пробормотал я, перечитывая ваучер.

— Точно. И я ходил на все ваши концерты в «Аполло», и на тот в «Барроулэндз», помните? — Я кивнул. — И на те два в «Ашер-Холле», это в семьдесят девятом, верно?

— Мне кажется, в восьмидесятом.

— Точно, — радостно кивнул верзила. — Здорово вы, ребята, работали, я всегда так думал. А вы сами так и вообще, ведь это вы писали все песни, верно?

— Часть их, — сказал я, подписываясь под ваучером на пятьдесят семь с половиной косых, и скосился направо. Макканн сидел у стойки, одна из официанток заботливо заклеивала его башку пластырем. Он смотрел на меня с каким-то не совсем понятным выражением.

— Да нет, — настаивал вышибала, — это вы их все сочиняли, верно? А все остальные, их имена были там так, для понта, верно?

— Ну, в общем-то, — промямлил я, не вдаваясь в уточнения.

— Ой, подождите секунду, я сейчас, — вскинулся вышибала и куда-то убежал; судя по лицу и голосу, его озарила некая блестящая идея. Управляющий изучал мой ваучер едва ли не внимательнее, чем я его заполнял. Люди из «Амекса» дали ему название и адрес адвокатской конторы, куда они пересылают все мои финансовые документы, я повторил эти данные наизусть, однако коротышка все еще в чем-то сомневался!

Вышибала вернулся с пластинкой. Нашей. В некотором роде. Это были «Золотники», жутко окрещенное собрание номеров, выкинутых при окончательном составлении альбомов, да не совсем удачных версий некоторых синглов, выпущенное «Эй-ар-си» уже после распада группы. Хреновая, доложу вам, пластинка; если на ней и было что-то пристойное, так только сверхбыстрый припанкованный вариант «Хайратого любовника из Ливерпуля», мы записали его во время парижских гастролей, в пьяном состоянии и сугубо для хохмы. Я сразу же во всеуслышание заявил, что не имею ко всему этому безобразию ни малейшего отношения, и до сих пор цапаюсь с Риком Тамбером (особенно насчет названия, «Золотники», это ж надо такое придумать).

— Мистер Уэйрд, вы подпишете мне ее, ладно? — Вышибала светился чистым мальчишеским энтузиазмом.

— Конечно, — вздохнул я.

Макканн набрался наглости заказать себе на посошок; теперь он шумно хлебал пиво и метал в мою сторону мрачные взгляды. Вся моя недавняя эйфория, радость, что меня не превратят в тихо поскуливающий мешок дробленых костей, куда-то испарилась. Дружелюбный вышибала сравнил мою физиономию с давним портретом на конверте и радостно улыбнулся.

— Ну да, конечно же, это вы. Потрясающе! Вы тут у нас проездом, да?

— Да. — Я поднялся с табуретки и вернул управляющему его авторучку; он поместил ее в один внутренний карман с аккуратно сложенным ваучером.

— Да. — Вышибала стал вдруг дико серьезным. — Мистер Уэйрд, знаете, я ведь очень сочувствовал. Узнать, что…

— Да, понимаю. — (Нехорошо обрывать человека на полуслове, но слушать такое было просто невыносимо. ) — Но я не люблю об этом говорить… вы уж извините.

Я пожал плечами и опустил очи долу; он похлопал меня по плечу:

— Ничего, мистер Уэйрд, я все понимаю.

Голос вышибалы звучал совершенно искренне. «Господи, — подумал я. — Шесть лет, прошло уже целых шесть лет, а люди продолжают обсуждать, словно все это случилось на прошлой неделе».

Я одарил своего былого поклонника бледным подобием улыбки, подошел к Макканну:

— Ну, как ты там? Пойдем?

Макканн кивнул и допил пиво. Мы еще раз принесли свои извинения, пожали вышибалам руки (никто из них не получил серьезных повреждений, зато каждый из них получил по пять сотен) и направились к выходу.

С неба валилась какая-то мокрая мерзость; за всю дорогу до Уэст-Найл-стрит, где я поймал такси, ни один из нас не проронил ни слова.

— А ты что, действительно тот, что они говорят? — спросил Макканн, стоя перед услужливо распахнутой мною дверцей. Его маленькие серые глаза сверлили меня в упор. На его лице темнели остатки подсохшей крови.

— Да. — Я посмотрел на темную, блестящую мостовую, а затем снова ему в глаза. — Да, тот самый.

Макканн кивнул, повернулся и побрел прочь.

Я стоял, держась за холодную ручку распахнутой дверцы, и смотрел на медленно удаляющуюся спину. Порывистый ветер бросал в яркие прямоугольники витрин мокрую, взвихренную крупу. Над черным зеркалом мостовой плыли огоньки фар и стоп-сигналов, под уличными фонарями широкими воронками завивался выхваченный оранжевым светом снег.