Дом на берегу - читать онлайн книгу. Автор: Дафна дю Морье cтр.№ 58

— Не хочется. — Она села на диван и закурила. — Я убеждена, что нужно обратиться в полицию.

— Только потому, что Магнусу вздумалось побродить по окрестностям? — спросил я. — Глупости, он не маленький. Он знает эти места как свои пять пальцев.

Часы в столовой пробили полночь. Если Магнус действительно сошел с поезда в Паре, то он бродит уже четыре с половиной часа…

— Ложись спать, — сказал я. — У тебя усталый вид. Я пока побуду здесь, на случай если появится Магнус. Могу прилечь тут на диване. А на рассвете — если проснусь и увижу, что его так и нет, — снова отправлюсь на поиски.

Я сказал это не для того, чтобы отделаться от Виты — она и вправду выглядела крайне утомленной. Вита нерешительно встала, сделала несколько шагов по направлению к двери, затем, вдруг обернулась и посмотрела на меня.

— Во всей этой истории есть что-то странное, — медленно проговорила она. — У меня такое чувство, будто ты чего-то не договариваешь.

Я не нашелся, что ответить.

— Ладно, постарайся хоть немного поспать, — добавила она. — Сдается мне, тебе это пригодится.

Услышав, как хлопнула дверь спальни, я растянулся на диване, заложил руки за голову и попытался собраться с мыслями. Было только два возможных объяснения. Первое, что Магнус, как я предполагал с самого начала, искал Граттен и либо сбился с пути, либо подвернул ногу и решил остаться там, где был, до рассвета; или второе… а второе — это то, чего я боялся. Магнус мог отправиться в путешествие: перелил содержимое пузырька в какую-нибудь емкость, которую можно было положить в карман куртки, и, сойдя с поезда в Паре, двинулся пешком в сторону Граттена, или к церкви, или еще куда-нибудь в том направлении, затем принял препарат и стал ждать… ждать, когда он подействует. И потом, оказавшись во власти наркотика, он перестал отвечать за свои поступки. Перенесясь в тот, другой, мир, который был теперь знаком нам обоим, он совсем не обязательна должен был видеть там то, что видел я; он мог стать свидетелем других событий, произошедших раньше или позже, но кара за то, что дотронешься до кого бы то ни было из обитателей того мира — а он прекрасно это знал — была бы одинаковой для нас обоих: тошнота, головокружение, сумятица в голове. Магнус, насколько мне было известно, не прикасался к препарату уже месяца три-четыре. Как ни парадоксально, но он, изобретатель, был хуже подготовлен и, скорее всего, не так вынослив, как я, его подопытный кролик.

Я закрыл глаза и попытался представить, как он все дальше и дальше уходит от станции, поднимается на холм и полями идет к Граттену и как он глотает препарат, посмеиваясь: «А все же я обскакал Дика!» Затем прыжок в прошлое — и вот внизу уже морской рукав с протоками, вокруг выросли стены дома, а вот и Роджер — проводник, указывающий ему путь… Куда? На холмы, на берег залива? Навстречу какой новой драме? И в какую точку прошлого, в какой год, месяц? Увидит ли он, подобно мне, как в бухту входит потрепанный штормом, лишившийся мачты корабль, а по склону холма на противоположном берегу скачут всадники? Увидит ли он гибель Бодругана? Если да, то его реакция на события может отличаться от моей. С его импульсивностью он мог броситься очертя голову в реку, чтобы плыть на тот берег, тогда как реки там уже нет и в помине, а только долина с густым кустарником, топями, деревьями. И как знать, может, Магнус лежит теперь в этой непролазной глуши, взывая о помощи, и нет никого, кто бы его услышал. Но я ничего не мог сделать — по крайней мере, до рассвета.

Наконец я кое-как уснул, то и дело вздрагивая и пробуждаясь от какого-нибудь кошмара, который тут же расплывался, стоило мне открыть глаза — и я снова проваливался в забытье. Глубокий сон, должно быть, настиг меня лишь с приближением рассвета: я помню, как посмотрел на часы — было полпятого — и подумал, что ничего не случится, если я подремлю еще минут двадцать, а когда я снова открыл глаза, часы показывали уже десять минут восьмого.

Я приготовил себе чашку чая, затем поднялся на цыпочках на второй этаж, умылся, побрился. Вита уже проснулась. Она даже не стала меня ни о чем спрашивать. Ей и так было понятно, что Магнус не появился.

— Попробую съездить на вокзал в Пар, — объявил я ей. — Узнаю, отдавал ли он на выходе свой билет. Затем попытаюсь восстановить его дальнейший маршрут. Кто-то же должен был его видеть.

— Было бы куда проще, — настаивала на своем Вита, — если бы ты поехал прямо в полицию.

— Заеду, — пообещал я. — Если ничего не смогу узнать на вокзале.

— Если ты сам этого не сделаешь, — крикнула она мне, когда я уже выходил из комнаты, — тогда я позвоню, так и знай!

Мне не повезло: какой-то слонявшийся по станции тип сказал мне, что касса откроется только через полчаса. Чтобы скоротать время, я прогулялся до моста, перекинутого через железнодорожные пути, с которого открывался вид на долину. Когда-то здесь был широкий морской рукав; корабль Бодругана, потерявший во время шторма мачту, гонимый ветром и приливной волной, должен был пройти мимо этого места; он искал в бухте убежище, а вместо этого нашел свою гибель. Сегодня здесь густой кустарник чередовался с заросшими тростником болотистыми участками, но по извилистому рельефу низины можно было без труда мысленно воссоздать русло исчезнувшей реки. Человек, сраженный недугом или получивший какую-нибудь травму, мог пролежать в этих зарослях несколько дней, даже недель, и никто бы ничего не заметил. Даже та часть заболоченной низины, на которой стоял вокзал, — обширное плоское пространство между Паром и соседним Сент-Блейзи — до сих пор оставалась в основном пустошью; тут попадались довольно большие участки, куда никто никогда не забредал, разве что путешественник во времени: и если дух его летел по синей водной глади вслед за кораблем, то его бренное тело в это же самое время, спотыкаясь, продиралось сквозь заросли кустарника.

Когда я вернулся на вокзал, касса уже открылась и я получил первое подтверждение тому, что Магнус сошел с поезда. Служащий не только взял у него билет, но и запомнил самого пассажира: высокий мужчина с седеющими волосами, без головного убора, в спортивной куртке и темных брюках, с приятной улыбкой, в руке трость. Нет, служащий не видел, в какую сторону тот направился, выйдя с вокзала.

Я сел в машину и доехал до того места на полпути к вершине холма, где от дороги влево уходила тропинка. Магнус вполне мог пойти по ней. И я пошел — через поля к Граттену. Теплое и туманное утро предвещало жаркий день. Фермер, которому принадлежала эта земля, наверное, еще с ночи открыл ворота, поскольку уже сейчас среди кустов утесника и пригорков по склону холма бродили коровы; они проводили меня любопытными взглядами до самого входа в заросший травой карьер.

Я обследовал каждый его уголок, каждую выемку, но так ничего и не нашел. Я взглянул на расстилавшуюся внизу долину, где за железной дорогой выделялась масса деревьев и кустарников, заполонивших старое русло реки, — настоящий ковер, вытканный из шелковых нитей всех оттенков золотисто-зеленого. Если Магнус там, то найти его можно только с ищейками.

Тогда я сообразил, как мне следует поступить, вернее, как мне следовало поступить еще раньше, прошлой ночью. Я должен пойти в полицию. Я должен пойти туда, как пошел бы всякий, кто тщетно прождал своего гостя без малого двенадцать часов, хотя удалось установить, что тот прибыл поездом в положенное время и при выходе с вокзала сдал свой билет.