Смерть без работы не останется - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Казанцев cтр.№ 19

Перец повел Антона по деревянному помосту в сторону некоего подобия балкона для именитых гостей. Оставив его стоять внизу, Перец легко взбежал по лестнице вверх и стал что-то быстро говорить трем мужчинам, вольготно расположившимся в мягких креслах. Антон понимал, что откровенно рассматривать их не стоит. Такое обычно не нравится людям, занимающим высокое положение в криминальном мире. Хотя рассмотреть этих троих он успел.

Крайний справа сидел напряженно и все время крутил головой. И кресло у него стояло хоть на десять сантиметров, но чуть сзади. Мужчина был неопределенного возраста, где-то между сорока и шестьюдесятью. Крутой лоб, сломанный кривой нос, глаза-буравы под густыми ресницами. И одет этот человек был в дорогой спортивный костюм. Сразу появилось предположение, что этот человек здесь на правах принимающей стороны, организатор какого-то зрелища. Директор спорткомплекса, назвал его Антон про себя.

Второй, сидевший в кресле слева, был худ, высок и темен лицом. Он дымил толстой сигарой и держал в руке широкий фужер. Напрашивался вывод, что лицо у этого человека темное по причине алкоголизма. Такие лица в народе называют пропитыми. И этот человек не был тут главным, несмотря на то, что на нем были дорогой костюм и дорогая рубашка.

А главным тут был тот, что сидел в середине. И дело было не в том, что одет он был с иголочки, что только одежды и обуви на нем было тысяч на сто. И не в количестве золота на шее, на пальцах. Показателем было то, как этот человек сидел, как он держал голову, как он подзывал и отпускал от себя одним движением пальца. «Пупом земли» мало быть, им надо себя ощущать. Этот человек ощущал, явно ощущал. Ощущал со вкусом, с наслаждением. Ему нравилось быть «пупом земли».

Из всей троицы Антон узнал, порывшись в памяти, лишь длинного. Он помнил его кличку — Агент. Когда-то он ее получил именно за то, что был большим любителем иностранных напитков и сигар, кальянов, диковинных трубок и душистого трубочного табака. Одеваться он не умел, соответствующих манер не имел, но в уголовном мире этого никто не замечал, поэтому кликуха и прижилась. Правда, считалось, что своим появлением кличка обязана была специальности. Агент был аферистом, и довольно изобретательным. Под его началом всегда имелась группа артистичных молодых и не очень молодых людей, которые заявлялись к доверчивым гражданам, преимущественно пенсионного возраста, под видом социальных работников или представителей инженерных служб. «Мокрухой» не занимались, только кража, только обман, только виртуозное владение инструментом и подготовленной бутафорией.

Короткий свист прорезал пространство «спортзала», отдавшись эхом под куполом. Антон поднял голову и увидел, что Перец энергично и призывно ему машет рукой. Привыкай, Антоха, тут пользуются «погонялами, тут подзывают младших свистом, как собачонок. Тут человек человеку «спрут, волчара и гад», как однажды выразился один из теоретиков уголовного мира.

Антон понимал, что сейчас главное не ошибиться и не переиграть. Нечего разыгрывать из себя матерого уголовника, нечего прикидываться, что ты досконально знаешь уголовный мир или что-то в нем значишь. Искушение есть всегда, но разум диктует, что положение нужно завоевывать, заслуживать. Раскусят тебя тут в два счета, поймут мгновенно, что ты не сидел, что ты не жил в специфической уголовной среде. Надо просто играть свою роль, определенную легендой, которую придумали ребята мудрого полковника Быкова. Ты мелкий аферист, к которому судьба временно повернулась… спиной. И всего лишь!

Антон стал подниматься по лестнице. Не очень быстро, чтобы это не выглядело подобострастным, но и не нарочито медленно, потому что выделываться, показывать гонор перед матерыми уголовниками, перед авторитетами опасно. Он поднялся, подошел к Перцу и с откровенным наивным интересом посмотрел на людей в креслах. Антон даже немного блеснул глазами, показать, что он польщен.

— Этот, значит, — произнес средний, осматривая Антона с ног до головы. — Что-то он не впечатляет! Может, кто вароганку крутит? [3]

— Давай проверим, — оживился тот, что сидел справа в спортивном костюме. — Если восьмерит [4] , так хоть удовольствие получим!

— Н-ну, давай, — благосклонно кивнул средний и вдруг обратился к Антону: — А ты-то что скажешь, фраерок?

Антон помялся немного под пристальными взглядами, потом пожал плечами (в двадцатый раз за полдня).

— Я, конечно, вижу, — сказал он, — что вы люди авторитетные, уважаемые. Только я ничего не понял.

— Во! — ткнул в Антона пальцем Агент. — А я что говорил?

Он заржал хриплым голосом и тут же закашлялся, продолжая смеяться и махать рукой. Башковитый вежливо расплылся в улыбке, но смеяться не решался. Ждал реакции главного. А главный продолжал смотреть на Антона, чуть приподняв величественно одну бровь. Потом его глаза вдруг потеплели, и он захохотал, хлопнув себя по колену ладонью. Тут же гулким басом ответил башковитый, и последним засмеялся Перец. Все по иерархии.

Средний перестал смеяться, покачал головой и сделал знак указательным пальцем. Башковитого ветром сорвало из кресла. Он мгновенно оказался рядом с Антоном и потащил его за локоть вниз по лестнице.

— Давай, давай, корешок, пошли! Покажешь себя во всей красе. Тут сейчас твоя судьба решается, учти. Либо ты, либо тебя!

— Я не понял, — начал упираться Антон и высвобождать свой локоть. — Тихо, тихо, приятель, куда ты меня волочишь?

— А ты не въехал, что ли? — вдруг неприязненно выпятил челюсть башковитый. — Тебя зачем привезли сюда?

— А я знаю? — начал ерепениться Антон. — Хоть бы кто слово сказал! А то все темнят, как разведчики…

— Слышь, ты! — башковитый довольно болезненно ткнул Антона пальцем под ключицу. — Ты в балду себе возьми! На арену сейчас пойдешь, покажешь, чего умеешь. Хорошо покажешь — хорошо жить будешь. Плохо покажешь… ну, тут уж как покажешь…

— Это что, — нахмурился Антон, — типа боев без правил, что ли?

— Типа, типа, — закивал башковитый. — А ты что, против?

— Я? — Антон поиграл желваками на скулах, как бы гася раздражение и принимая решение. — Ладно, давай… Только зачем все втемную, сразу нельзя было сказать?

— А кто ты такой, чтобы с тобой тут считались? — вдруг злобно зашипел ему в лицо башковитый. — Ты никто, и звать тебя никак. Хочешь человеком стать — иди и дерись.

— Ла-адно, — недобро прищурился Антон. — Ты сам этого хотел. Переодеться есть во что?

— Найдем, — удовлетворенно ответил уголовник. — Пошли.

Пройдя все тем же коридором, Антона завели в одно из помещений. Типичный и давно знакомый запах раздевалки, которой пользуются очень часто. Значит, бои здесь происходят постоянно. Уголовник показал пальцем на крючки на стенах над простыми лавками. Антон быстро переоделся…