К ужину Китти приготовила хлеб с салатом, но услышав, что Ричард ждет гостя, принялась тушить мясо с клецками — превосходного поросенка, выращенного супругами.
Увидев шляпу, Стивен покатился со смеху, настоял, чтобы Китти примерила ее, и сам завязал ленты пышным бантом.
— По-моему, это шляпа носит тебя, а не ты — шляпу, — весело заявил он.
— И мне так кажется, — подтвердила Китти.
— Ну, как твои родные? — спросил Стивен у друга, убирая шляпу в картонку.
— Все здоровы, кроме кузена Джеймса-аптекаря, — грустно отозвался Ричард. — Он почти ослеп, поэтому передал дело сыновьям, а сам поселился в чудесном особняке на окраине Бата вместе с женой и двумя дочерьми, старыми девами. А мой отец перебрался в таверну «Колокол», потому что корпорация затеяла перестройку улицы и решила снести «Герб бочара». Отцу прислуживает старший сын моего брата, его единственное утешение. Кузен Джеймс-священник пожалован чином каноника, к его бурной радости и гордости. Мои сестры тоже не бедствуют. — На его лицо легла тень. — Из всех моих знакомых умер только Джон Тревильян Сили Тревильян — как пишет Джимми, от невоздержанности, но не уточняет, от какой именно.
— Скорее всего от плотских удовольствий и чревоугодия, — предположил Стивен, уже знающий всю подноготную Ричарда. — И я очень рад этому.
— В письме множество других новостей и даже пикантных сплетен. Во Франции действительно произошла революция, там свергли монарха, но король с королевой до сих пор живы. К вящему изумлению Джимми, Соединенные Штаты Америки так и не распались: в них принята новая конституция, страна быстро богатеет. — Ричард усмехнулся. — Если верить Джимми, единственная причина, по которой взбунтовались лягушатники, — меховая шапка Бенджамина Франклина. Как он там пишет? — Ричард зашелестел страницами. — А, вот оно: «В отличие от американцев, которые научно подошли к разработке парламентской системы, основанной на принципе взаимозависимости и взаимоограничения исполнительной и законодательной власти, французы решили не вводить ее. То, что не определено законом, определяется логикой. Но, поскольку французы лишены способности мыслить логически, ручаюсь, республиканское правительство Франции долго не протянет».
— В этом он прав.
Китти посматривала то на Ричарда, то на Стивена, не вполне понимая смысл разговора, но радуясь тому, что они наконец-то получили вести с другого конца света.
— «В тысяча семьсот восемьдесят восьмом году король тяжело заболел, и кое-кто пытался добиться назначения принца Уэльского регентом, но король поправился, а принц окончательно погряз в долгах. Он по-прежнему не женат и влюблен в сторонницу римско-католической церкви, миссис Марию Фицгерберт».
— Религия и религиозные различия, — со вздохом заметил Стивен, — величайший бич всего человечества. Почему мы не можем просто жить и не мешать жить остальным? Посмотри на преподобного Джонсона! Он охотно сочетает каторжников браком, но не дает им возможности сначала получше узнать друг друга, поскольку объявляет незаконные совокупления греховными. Ха! — Подавив вспышку гнева, он сменил тему: — Что там еще в Англии?
— Бразды правления по-прежнему находятся в руках мистера Питта. Налоги опять повысили. Введен налог даже на новые вестники, газеты и журналы, а тот, кто дает в них рекламные объявления, должен платить налог в размере двух шиллингов и шести пенсов независимо от размеров самого объявления. Джимми пишет, что мелкие лавочники вынуждены отказаться от рекламы своих товаров: платить такие налоги под силу лишь крупным предпринимателям.
— А Джимми упоминает о том, что первый помощник и экипаж «Баунти» подняли мятеж и изгнали с судна лейтенанта Блая? Сейчас все говорят не только о французской революции, но и о мятеже на «Баунти», — объяснил Стивен.
— По-моему, всеобщее любопытство разжег прежде всего тот факт, что экипаж предпочел сладострастных отахейтских девиц плодам хлебного дерева.
— Безусловно. Что еще пишет Джимми? Похоже, в Англии разразился нешуточный скандал. Говорят, что Блай отнюдь не невинная жертва.
— Насколько известно Джимми, задачей экспедиции, отправленной в Отахейт, было привезти семена и саженцы хлебного дерева — кто-то решил, что его плоды станут дешевой пищей для чернокожих рабов в Вест-Индии, — объяснил Ричард, снова принимаясь листать страницы. — Где же это место… стиль Джимми неподражаем, передать его невозможно.
«Офицер флота Уильям Блай сочетался браком с одной жительницей острова Мэн, дядей которой оказался Дункан Кэмпбелл, владелец плавучих тюрем. Как дальше развивались события, неизвестно, но, вероятно, мистер Кэмпбелл познакомил Блая с сэром Джозефом Бэнксом, поглощенным подготовкой к предстоящему плаванию в Отахейт.
Что поражает меня, так это кровосмесительный оттенок союза между королевским флотом и Королевским обществом. Кэмпбелл продал флоту один из своих кораблей — „Бетеа“. Новые хозяева переименовали его в „Баунти“ и назначили мужа племянницы Кэмпбелла, Блая, капитаном и казначеем „Баунти“. Вместе с Блаем в экспедицию отправился некий Флетчер Кристиан, приходящийся кровным родственником жене Блая и племяннице Кэмпбелла. Кристиан не имел чина, но был назначен помощником капитана. Он и раньше плавал вместе с Блаем, и этих двоих давно привыкли считать близкими друзьями, вроде „мисс Молли“… но молчание, Джимми, молчание!»
— Вот здравая оценка положения в Англии! — отсмеявшись, заявил Стивен. — В стране процветает кумовство вплоть до инцеста!
— А что такое инцест? — спросила Китти, уже зная, кто такие мисс Молли.
— Кровосмешение, половая связь между близкими родственниками, — объяснил Ричард. — Обычно между родителями и детьми, братьями и сестрами, тетками, дядями и племянниками или племянницами.
— Фу! — Китти передернулась. — Но я не понимаю, при чем тут мятеж на «Баунти».
— Это литературный прием, называемый иронией, — пояснил Стивен. — Что еще пишет Джимми?
— Ты сам можешь прочесть его письмо на досуге, — предложил Ричард, — но прежде еще об одной мысли Джимми, достойной упоминания. Он считает, что мистер Питт и парламент смертельно боятся, что после французской и американской революций вспыхнет революция и в Англии, и потому считают колонию в Ботани-Бей необходимым инструментом сохранения власти. В Ирландии начались серьезные беспорядки, среди валлийцев и шотландцев много недовольных. Поэтому Питт намерен включить мятежников и демагогов в список каторжников.
Ричард не стал обсуждать с другом новости в жизни самого мистера Тислтуэйта, а они были превосходны. Создатель пухлых романов для грамотных дам настолько преуспел в своем ремесле, что теперь писал по два романа в год. Деньги непрерывным потоком текли в его сундуки, поэтому он приобрел большой особняк на Уимпоул-стрит, нанял двенадцать слуг, обзавелся четверкой лошадей и любовницей-герцогиней.
После того как Стивен ушел, унося письмо мистера Тислтуэйта, а посуда была вымыта, Китти решилась заговорить. Больше она не боялась высказывать свои замечания: Ричард старательно воздерживался от наставительного тона.