Песнь о Трое - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 62

— Если я правильно понял, — произнес Ахилл очень вежливым тоном, — эта подвижная часть армии не будет жить здесь?

— Нет, у нее будет отдельная ставка, — ответил Одиссей, очень обрадованный такой вежливости. — Дальше к югу, возможно на границе Дардании и Мизии. В тех краях есть порт под названием Асс. Я там не был, но Телеф говорит, что он нам подойдет. Туда будут свозиться трофеи, добытые на побережье, а также провизия и все остальное. Между Ассом и нашим берегом будет налажено постоянное сообщение — корабли будут ходить близко к берегу, чтобы не зависеть от непогоды. Единственный опытный мореход среди вождей — Феникс, поэтому я предлагаю, чтобы за это постоянное сообщение отвечал он. Я знаю, он поклялся Пелею не оставлять Ахилла, но он отлично справится с этим в своей новой роли.

Он на мгновение остановился, чтобы дать своим серым глазам заглянуть в каждую пару глаз, которая на него смотрела.

— Наконец, я напомню всем здесь присутствующим, что Калхант напророчил войне длиться десять лет. Думаю, за более короткое время нам не управиться. И об этом вы все должны подумать. Десять лет вдали от дома. Десять лет, за которые ваши дети вырастут. Десять лет, в течение которых править вашими народами придется вашим женам. Дом далеко, а наше дело здесь требует слишком много сил, чтобы позволить нам время от времени посещать Элладу. Десять лет — это очень долгий срок.

Он повернулся к Агамемнону:

— Мой господин, наш с Нестором план будет иметь силу только с твоего одобрения. Если тебе он не нравится, мы с Нестором не скажем больше ни слова. Мы были и останемся твоими слугами.

Десять лет вдали от дома. Десять лет в изгнании. Стоило ли завоевание Малой Азии такой цены? Я этого не знал. Хотя, думаю, если бы не Одиссей, то я предпочел бы отплыть домой на следующий же день, но раз он явно решил остаться, я заглушил желание своего сердца.

Агамемнон глубоко вздохнул:

— Пусть будет так. Десять лет. Я думаю, награда этого стоит. Мы очень много получим взамен. И все же я оставлю решение за вами. Вы должны хотеть этого так же, как я.

Он поднялся и встал перед нами:

— Я напомню вам, что все вы здесь цари или царские наследники. Мы, мужи Эллады, отдали власть царям с одобрения олимпийцев. Сбросив ярмо матриархата, мы заменили старых богов новыми. Но, правя, мужи должны искать у богов поддержку, ибо мужчины не обладают доказательством плодородия, не несут в себе связи с детьми матери Земли. Мы отвечаем перед своими народами иначе, чем отвечали при старых богах. Тогда мы были несчастными существами, обреченными на заклание, которых царица приносила в жертву, чтобы умилостивить Bеликую мать, когда случался неурожай, или проигрывалась война, или нападала чума или другое бедствие. Новые боги освободили мужчин от их роковой доли, наделили нас истинной властью. Между нами и нашими народами нет посредников. Поэтому мне и удалось такое великое начинание. Оно принесет нашим народам спасение, распространит наши обычаи и традиции. Если бы мне пришлось вернуться домой сейчас, я был бы посрамлен перед своим народом и вынужден признать поражение. Как тогда я смогу воспротивиться, если народ, разделяя мое унижение, решит вернуть старых богов, принести меня в жертву и возвысить мою жену?

Он сел на стул и положил свои белые красивые руки на задрапированные в пурпур колени.

— Я поступлю так, как решите вы. Если кто-нибудь хочет сдаться и вернуться в Элладу, пусть поднимет руку.

Руки никто не поднял. В комнате стояла тишина.

— Пусть будет так. Одиссей, Нестор, у вас есть что добавить?

— Нет, мой господин, — сказал Одиссей.

— Нет, мой господин, — ответил Нестор.

— Идоменей?

— Я со всем согласен, Агамемнон.

— Тогда нам нужно обсудить детали. Патрокл, раз уж тебе выпало быть виночерпием, ступай и прикажи подать еду.

— Как ты разделишь армию, мой господин? — спросил Мерион.

— Войска будут меняться, как предложил Одиссей. Однако с одной оговоркой. Я считаю, во Второй армии должна быть постоянная часть из мужей, которые останутся с ней на всю войну. Среди вас есть юноши, подающие большие надежды. Сидеть под Троей им будет в тягость. Я должен оставаться здесь круглый год вместе с Идоменеем, Одиссеем, Нестором, Диомедом, Менесфеем и Паламедом. Ахилл, оба Аякса, Тевкр, Мерион, вы молоды. Вам я доверяю Вторую армию. Вашим верховным вождем будет Ахилл. Ахилл, ты будешь держать ответ только передо мной или Одиссеем. Все решения во время походов и в Ассе будут твоими, не важно, насколько выше по старшинству будут те мужи, которые придут из-под Трои, чтобы провести шесть лун на войне. Ясно? Ты согласен быть верховным вождем?

Ахилл вскочил на ноги, весь дрожа; я едва мог вынести сияние его глаз, желтых и ярких, словно сам Гелиос.

— Клянусь всеми богами, ты никогда не пожалеешь о том, что доверился мне, мой господин.

— Тогда прими от меня командование, сын Пелея, и выбери себе помощников.

Я посмотрел на Одиссея и покачал головой; рыжая бровь взлетела вверх, серые глаза сверкнули. Скорее бы увидеться с ним наедине! Вот уж поистине замысел так замысел!

Под тенью Трои Агамемнон камень за камнем строил город; каждый день, стоя на балконе, я выглядывала за стены и смотрела на ахейцев, расположившихся на берегу Геллеспонта. Издали они были похожи на муравьев. Они копошились, используя гальку и стволы могучих деревьев для строительства стены, которая протянулась от сверкающего Симоиса до мутного Скамандра. Дальше, на берегу, росли дома — высокие казармы, чтобы укрыть воинов на зиму, амбары, чтобы хранить пшеницу и ячмень от непогоды и крыс.

С тех пор как прибыл ахейский флот, моя жизнь стала намного труднее, хотя она и так никогда не была такой, какой я ее себе представляла, пока не оказалась в Трое. Почему нам не дано видеть будущее в мираже времен, даже если оно ясно там нарисовано? Мне следовало бы знать. Но Парис был для меня всем; все, что я видела, был Парис, Парис, Парис.

В Амиклах я была царицей. Это моя кровь дала Менелаю право на трон. Народ Лакедемона доверил мне, дочери Тиндарея, свое благополучие и заступничество перед богами. Я была там важным человеком. Когда я проезжала в царской повозке по улицам Амиклов, все мне кланялись. Мне поклонялись. Мной восхищались. Я была царицей Еленой, единственной из божественных отпрысков Леды, оставшейся дома. И, оглядываясь назад, я понимала, насколько полна была моя жизнь: охота, игрища, празднества, двор, всяческие развлечения. В Амиклах я говорила, что время едва ползет, но теперь я поняла: в те дни я и представления не имела, что такое настоящая скука.

В Трое я научилась скучать по-настоящему. Здесь я — не царица. Я не имею никаких прав. Я — жена младшего царского сына. И я — ненавистная чужеземка. Меня связывают правила и ограничения, пренебречь которыми у меня нет ни силы, ни власти. И здесь нечего делать, совсем нечего делать! Я не могу щелкнуть пальцами и приказать подать колесницу, чтобы поехать посмотреть, как мужи упражняются в спорте или военном искусстве. Я не могу выбраться из внутренней крепости. Когда я попыталась отправиться в нижний город, все, от Гекабы до Антенора, объявили меня легкомысленной, распутной и капризной — ведь мне вздумалось якшаться с чернью. Неужели я не понимаю, что стоит мужам в какой-нибудь таверне увидеть мои обнаженные груди, как меня тут же изнасилуют? Но когда я их прикрыла, Приам все равно ответил «нет».