Падение титана, или Октябрьский конь. В 2 томах. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 178

— Скажу то, что все говорят. Похоже, он примет наследство.

— О да, без сомнения примет. Но это нимало не беспокоит меня. Да и с чего бы мне беспокоиться? — спросил Цицерон, разглядывая засахаренную фигу. — Не все ли равно, кто унаследует состояние Цезаря? — Он помахал фигой. — Эта проблема не стоит и фиги. Имеет значение лишь то, к кому перейдет огромная армия его клиентов. Ты что, и впрямь думаешь, что они будут хранить верность восемнадцатилетнему несмышленышу, сырому, как мясо свежезаколотого животного, зеленому, как весенняя травка, и наивному, как апулийские пастухи? Я не говорю, что у молодого Октавия нет потенциала, но даже мне понадобилось несколько лет на возмужание, а ведь меня еще в детстве считали весьма одаренным ребенком…

Тот, кого в детстве считали весьма одаренным ребенком, получил приглашение отобедать на вилле Филиппа вместе с Бальбом-старшим, Гиртием, Пансой.

— Я надеюсь, что вы четверо поможете Атии и мне убедить Гая Октавия отказаться от наследства, — сказал за обедом Филипп.

Октавиан промолчал, хотя ему очень хотелось поправить отчима. Его зовут Цезарь, но еще не пришло его время. И он продолжал скромно возлежать на lectus imus, предназначенном для самых младших, молча ел рыбу, мясо, яйца и сыр, терпеливо ожидая, когда к нему обратятся. Конечно, к нему обратились. К наследнику Цезаря не обратиться нельзя.

— Ты определенно не должен принимать наследство, — сказал Бальб. — Это слишком рискованно.

— Я согласен, — кивнул Панса.

— И я тоже, — добавил Гиртий.

— Послушай этих уважаемых людей, маленький Гай, — попросила Атия. Она единственная сидела на стуле. — Пожалуйста, послушай.

— Чепуха, Атия, — хихикнул Цицерон. — Мы можем говорить что угодно, но Гай Октавий не передумает. Ты ведь намерен принять наследство, правильно?

— Правильно, — спокойно подтвердил Октавиан.

Атия встала и ушла со слезами на глазах.

— Антоний жаждет прибрать к рукам огромную клиентуру Цезаря, — прошепелявил Бальб. — Она перешла бы к нему автоматически, если бы его назвали наследником, но молодой Октавий… э-э… все усложнил. Хотя Антоний должен бы принести жертву Фортуне в благодарность за то, что Цезарь не сделал своим наследником Децима Брута.

— Это правда, — подтвердил Панса. — К тому времени, когда ты станешь достаточно взрослым, чтобы противостоять Антонию, мой дорогой Октавий, он уже пойдет под гору, так сказать.

— Собственно, я удивлен, что Антоний еще не поздравил своего молодого кузена, — заметил Цицерон, запустив руку в гору устриц, которых еще утром ласкали теплые воды Байи.

— Он занят распределением солдатских наделов, — объяснил Гиртий. — Наш Антоний слишком нетерпелив, он не умеет ждать. Он решил издать закон, обязывающий землевладельцев, не желающих отделять хоть что-либо ветеранам, все же отдавать им участки. С небольшой финансовой компенсацией или вовсе без таковой.

— Цезарь так не поступал, — хмуро заметил Панса.

— О, что там Цезарь! — отмахнулся Цицерон. — Мир изменился, Панса, и Цезаря в нем уже нет, хвала всем богам! Думается, большую часть серебра из казны Цезарь взял на войну с парфянами, а золото Антоний тронуть не может. Это не те деньги, которые дозволяется тратить на компенсации в соответствии с указами Цезаря. Следовательно, меры Антония должны быть драконовскими, в этом вся суть.

— А почему Антоний не возьмет серебро Цезаря? — спросил Октавиан.

Бальб хихикнул.

— Он, вероятно, не помнит о нем.

— Тогда кто-то должен напомнить ему, — сказал Октавиан.

— Трибуны вскоре должны прибыть из провинций, — заметил Гиртий. — Я знаю, Цезарь планировал использовать их, чтобы продолжить закупки земли. Не забывайте, он наложил огромные штрафы на республиканские города. Очередной взнос уже, вероятно, в Брундизии.

— Не забивай себе голову тем, где Антоний отыщет деньги, — назидательно проговорил Цицерон. — Займись лучше риторикой, юный Октавий. Вот прямой путь к консульству.

Октавиан улыбнулся ему, продолжая есть.

— По крайней мере, мы шестеро можем утешиться тем, что никто из нас не имеет земли между Теаном и рекой Волтурн, — сказал Гиртий, не раз поражавший присутствующих удивительной осведомленностью и даром провидения во многих вопросах. — Думаю, Антоний отбирает земли именно там. Но только латифундии, не виноградники. Земля, однако, меньше всего занимает его. В июньские календы он намерен просить палату заменить ему Македонию на две Галлии. Италийскую и Дальнюю, за исключением Нарбонской Галлии, поскольку Лепид продолжит управлять ею в следующем году. Кажется, Поллион в Дальней Испании тоже останется на второй срок, а Планку и Дециму Бруту этого не позволят. — Видя, что все с ужасом уставились на него, Гиртий решил сообщить худшее: — Он также будет просить палату сохранить за ним те шесть боевых легионов, что находятся сейчас в Македонии, с незамедлительной их переправкой в Италию.

— Это значит, что Антоний не доверяет ни Бруту, ни Кассию, — медленно проговорил Филипп. — Я признаю, что они, устранив Цезаря, оказали Риму и Италии огромнейшую услугу и что италийское сообщество может их поддержать, но на месте Антония я больше боялся бы Децима Брута.

— Антоний боится всего, — сказал Панса.

— О боги! — бледнея, вскричал Цицерон. — Это же полный идиотизм! Не могу утверждать, что там с Децимом Брутом, но я твердо знаю, что ни Брут, ни Кассий даже и не мечтают о поднятии мятежа. Ни против сегодняшнего сената, ни против народа Рима! Хочу только заметить, что я сам вернулся в сенат, а это всем демонстрирует, что я поддерживаю сегодняшнее правительство! Брут и Кассий — патриоты до мозга костей! Они никогда, никогда не поднимут никакого восстания!

— Я согласен, — неожиданно сказал Октавиан.

— Тогда что же будет с кампанией Ватиния против Буребисты и даков? — спросил Филипп.

— О, это умерло вместе с Цезарем, — цинично отрезал Бальб.

— Тогда лучшие легионы по праву должен иметь Долабелла. Для Сирии. Фактически они нужны сейчас там, — сказал Панса.

— Однако Антоний хочет иметь эти легионы здесь, на италийской земле, — сказал Гиртий.

— Для чего? — испуганно спросил Цицерон, посерев и покрывшись потом.

— Чтобы защититься от любого, кто попытается скинуть его с пьедестала, — ответил Гиртий. — Ты, наверное, прав, Филипп, неприятности могут назреть в Италийской Галлии. Там, где сидит Децим Брут. Ему остается только найти несколько легионов.

— Неужели мы никогда не избавимся от угрозы гражданской войны? — воскликнул Цицерон.

— Мы уже избавились от нее, перед тем как убили Цезаря, — сухо сказал Октавиан. — Это бесспорно. А теперь, когда Цезарь мертв, лидерство постоянно меняется.

Цицерон нахмурился. Мальчик ясно сказал — убили.

— По крайней мере, — продолжал Октавиан, — иноземная царица с ее сыном уехали, как я слышал.