Фавориты Фортуны - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 270

Парад начался на рассвете ид квинктилия во Фламиниевом цирке на Марсовом поле, где тысяча восемьсот владельцев общественных лошадей принесли жертву Марсу Непобедимому, чей храм находился на территории цирка. После жертвоприношения всадники сели на своих коней и двинулись торжественной процессией, центурия за центурией, через ворота на овощном рынке, вдоль Велабра на викус Югария с южной стороны Капитолия и оттуда к Нижнему Форуму. Затем повернули к Верхнему Форуму, туда, где на специально воздвигнутой трибуне перед храмом Кастора и Поллукса восседали цензоры, которые должны были критически осмотреть всадника и лошадь. Каждый всадник, подъехав близко к трибуне, должен был спешиться и подвести своего коня к цензорам, которые тщательно осматривали его самого и животное. Если один из двоих не отвечали древним стандартам всаднического сословия, цензоры могли отобрать у всадника его общественную лошадь и исключить его из состава восемнадцати центурий. В прошлом такие случаи бывали. Катон Цензор славился строгостью подобного инспектирования.

Таким новым выглядел этот парад, что почти весь Рим попытался втиснуться в Форум, чтобы посмотреть на него, но большинству пришлось довольствоваться тем, что увидят парад, когда он будет проходить между Фламиниевым цирком и Форумом. Все вокруг было полно народу: крыши, цоколи, портики, ступени, холмы, обрывы, деревья. Продавцы продуктов, вееров, зонтиков от солнца и напитков пробирались сквозь толпы самым бесцеремонным образом, выкрикивая названия своих товаров, больно ударяя по головам углами своих открытых ящиков, повешенных на шею, и возвращая любое оскорбление. Каждого продавца сопровождал раб, чтобы пополнять ящик и не давать кому-нибудь из толпы с липкими пальцами стянуть товар или выручку. Малолетних детей выставляли вперед, чтобы они писали на тех, кто внизу, младенцы орали, дети постарше шныряли в толпе. Соус капал на туники, сладкие кремы склеивали волосы. Возникали драки, слишком чувствительные господа теряли сознание. Некоторых рвало. И все кругом ели, ели, не переставая. Типичный римский праздник.

Всадники ехали центуриями. Всего было восемнадцать центурий. Перед каждой несли древнюю эмблему — изображение волка, медведя, мышь, птицу, льва и так далее. Из-за узости некоторых частей пути они могли передвигаться лишь по четверо в ряд, что означало, что каждая центурия состояла из двадцати четырех рядов, и вся процессия растянулась почти на милю. Каждый всадник облачился в свои доспехи. Некоторые были невероятно древними и поэтому выглядели эксцентрично. Другие (например, доспехи Помпея, чья семья сама ввела себя в состав восемнадцати центурий и не имела древних доспехов, в которых можно сойти за этрусков или латинян) блестели золотом и серебром. Но ничто не могло соперничать с общественными лошадьми. Каждый конь был великолепным экземпляром из Розеи, в основном белые или серые в яблоках. Они были ярко украшены медальонами и всякими вообразимыми безделушками, с орнаментированными седлами и уздечками из крашеной кожи. Сказочные попоны, яркие цвета. Несколько лошадей умели ходить величественно, высоко поднимая ноги. У других гривы и хвосты были убраны в косички с вплетенными золотыми и серебряными нитями.

Поставлен весь этот спектакль был чрезвычайно роскошно — и все для того, чтобы мог покрасоваться Помпей. Проверить каждого всадника, как бы быстро ни работали цензоры, было невозможно. Парад в таком случае занял бы тридцать часов. Но центурия Помпея шествовала одной из первых, так что цензоры торжественно провели весь ритуал задавания вопросов каждому из трехсот всадников по очереди: имя, триба, имя отца, отслужил ли всадник десять кампаний или шесть лет, после чего одобрялось его финансовое положение (предварительно проверенное) — и всадник уводил своего коня снова в безвестность.

Когда спешился первый ряд четвертой центурии, Помпей оказался первым. Стараниями агентов Помпея, находящихся в толпе зрителей, на Форуме мгновенно наступила тишина. Золотые доспехи Помпея сверкали на солнце, пурпур его консульского звания спадал с плеч. Он вывел вперед своего крупного белого коня в попоне из алой кожи, с золотыми фалерами. На нем самом было множество медных украшений и медальонов. Алый плюмаж в его греческом шлеме — мерцающая масса крашеных перьев белой цапли.

— Имя? — спросил Клодиан, старший цензор.

— Гней Помпей Магн! — громко рявкнул Помпей.

— Триба?

— Клустумина!

— Отец?

— Гней Помпей Страбон, консул!

— Служил ли ты в десяти кампаниях или в течение шести лет?

— Да! — что есть силы заорал Помпей. — Две кампании в Италийской войне, в одной я защищал Рим при осаде города, две с Луцием Корнелием Суллой в Италии, одна на Сицилии, одна в Африке, одна в Нумидии, одна при защите Рима от Лепида и Брута, шесть в Испании и одна при ликвидации Спартака! Всего шестнадцать кампаний, и каждую, за исключением той, где у меня был статус кадета, я проводил, будучи командующим армией!

Толпа взревела, зааплодировала, затопала, замахала руками. Волна за волной приветственные крики заглушали цензоров и остальных участников парада. Лошади рванулись вперед, и несколько всадников упали на булыжники.

Когда шум наконец стих — а на это ушло некоторое время, потому что Помпей вышел на середину открытого пространства перед храмом Кастора, ведя коня за уздечку, и медленно пошел по кругу, аплодируя толпе, — цензоры свернули свои записи и стали царственно кивать головами, пока остальные шестнадцать центурий рысью шли за Помпеем.

— Великолепное зрелище! — прорычал Красс, чей общественный конь был собственностью его старшего сына Публия, которому исполнилось уже двадцать лет.

Он и Цезарь наблюдали парад с лоджии дома Красса, первоначально принадлежавшего Марку Ливию Друзу. С лоджии открывался великолепный вид на Нижний Форум.

— Какой фарс!

— Но блестяще поставленный, Красс, блестяще поставленный. Ты должен дать Помпею высшую оценку за изобретательность и за работу с толпой. Его игры должны быть еще лучше.

— Шестнадцать кампаний! И всеми, кроме одной со статусом кадета, он командовал сам! О да, командовал! В течение одного базарного интервала после смерти его отца при осаде Рима, когда он ничего не делал, только готовил армию папаши к возвращению в Пицен. В Италии главнокомандующим был Сулла. И Метелл Пий в Испании тоже был его начальником. В кампании против Лепида и Брута командовал Катул. А что ты скажешь о его последнем заявлении, что якобы он добил Спартака? О боги, Цезарь, если мы будем так вольно описывать наши карьеры, как он, то мы все — великие полководцы!

— Успокой себя тем, что Катул и Метелл Пий, вероятно, сейчас говорят сейчас то же самое, — проговорил Цезарь, тоже задетый. — Этот человек — дурно воспитанный выскочка из италийского болота.

— Надеюсь, мой план с бесплатным зерном сработает!

— Сработает, Марк Красс. Обещаю.

* * *

Ликующий Помпей вернулся в свой дом на Каринах, но такое настроение не продлилось долго. На следующее утро глашатаи Красса объявили новость: в праздник, посвященный Геркулесу Непобедимому, Марк Лициний Красс, консул, пожертвует богу десятую часть всего, что имеет. Предстоит общественный пир на десять тысяч столов, а большая часть пожертвования будет потрачена на раздачу каждому римскому гражданину в Риме пяти модиев бесплатной пшеницы в течение сентября, октября и ноября.