Фавориты Фортуны - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 232

В школе Батиата все обстояло иначе. Ему было все равно, впервые человек вышел на арену или он борется уже десять лет. Жизнь на арене длилась, самое большее, десять лет. Это был спорт молодых. Даже Батиат не посылал на арену седеющих гладиаторов. Толпе и нанимателям его гладиаторы нравились ловкими, подвижными. Ушедший с арены в отставку гладиатор продолжал жить на Вилле Батиата. Печальная судьба, если учесть, что обычный гладиатор после отставки мог делать, что хочет и где хочет. Обычно он ехал в Рим или в какой-нибудь другой большой город и нанимался вышибалой, охранником или просто убийцей.

На Вилле Батиата царил строгий режим, оглашаемый боем по железному кругу. Расписание было нанесено краской на стене главного двора, где проводились тренировки, — очень высоко, чтобы нельзя было стереть. На закате сотню людей по семь-восемь человек запирали в каменные камеры, не имеющие связи друг с другом. Даже звук не проникал через стены. Каждый раз группы составлялись из разных людей, и ночью человек оказывался рядом с новыми людьми. После десяти дней его переводили в другую камеру. Батиат так искусно организовал перестановки, что новичку приходилось ждать целый год, прежде чем ему удавалось узнать половину состава. Камеры были чистыми, с большими, удобными кроватями и прихожей, где имелись ванна с проточной водой и много ночных горшков. Теплые зимой и прохладные летом, камеры использовались только от заката до рассвета. Днем домашние рабы убирали в них. С рабами гладиаторы не контактировали.

На рассвете гладиаторов будил звук отодвигаемого засова — и начинался день. В течение всего дня гладиатор общался с людьми, с которыми он предыдущей ночью делил камеру, но разговаривать им было запрещено. Каждая группа завтракала в окруженном стеной дворе непосредственно перед своей камерой. На случай дождя был предусмотрен навес. Затем гладиаторы тренировались, после чего учитель разделял их на галлов и фракийцев, если это было возможно, и заставлял сражаться деревянными мечами, с кожаными щитами. Затем следовал обед — мясо, очень много свежего хлеба, хорошее оливковое масло, фрукты и овощи по сезону, яйца, соленая рыба, бобовая каша, в которую макали хлеб, и сколько угодно воды. Вина, даже очень разбавленного, не подавали. После обеда они отдыхали в тишине два часа, а потом должны были полировать доспехи, мастерить что-нибудь из кожи, чинить сапоги или что-нибудь еще из хозяйства гладиатора. Каждый инструмент тщательно записывался за каждым из пользователей, и потом их собирали под наблюдением лучников. После тяжелой тренировки следовал легкий ужин — и наступало время, когда гладиатор встречался с новой группой своих товарищей.

Батиат держал сорок рабынь, чьей единственной обязанностью, кроме работы на кухне, было утолять сексуальные аппетиты гладиаторов, которых они посещали через две ночи на третью. Один гладиатор брал по очереди все сорок женщин. У каждой имелся свой номер. Когда наступала очередь их номеров, семь или восемь женщин отправлялись в камеру под эскортом, и каждая шла прямо к назначенной для нее кровати. Когда все заканчивалось, женщине не разрешалось оставаться в постели. Большинство гладиаторов были способны на три-четыре сеанса за ночь. Но каждый раз с новой рабыней. Хорошо зная, что в этом заключалась величайшая опасность возникновения симпатий, Батиат наладил наблюдение за камерами. Здесь внимательно следили, чтобы женщины всегда меняли партнеров и чтобы мужчины не пытались завести разговор.

Не вся сотня гладиаторов одновременно находилась на Вилле. От трети до половины их были в пути — упражнение, которое все ненавидели, поскольку условия не отличались комфортом и женщин не было совсем. Но отсутствие некоторых гладиаторов давало женщинам отдых — строго по списку. Батиат имел страсть к спискам и искусным перестановкам. Он также предоставлял отдых рабыням на последних месяцах беременности, чтобы родить детей. Затем они возвращались к своим обязанностям. Женщины старались не забеременеть или немедленно делали аборт. Каждого новорожденного ребенка сразу отбирали у матери. Если это была девочка, ее бросали в мусорную кучу, а если мальчик — относили к Батиату для осмотра. У него всегда находилось несколько женщин-клиенток, желающих купить мальчика.

Лидером среди женщин в школе была настоящая фракийка по имени Алусо. Она была жрицей племени бессов. Воинственная. В течение девяти лет она была проституткой у Батиата и ненавидела его сильнее, чем любой гладиатор в школе. Девочка, которую она родила в первый год на Вилле Батиата, в соответствии с культурой ее племени стала бы ее преемницей-жрицей. Однако Батиат не обратил ни малейшего внимания на отчаянную мольбу матери разрешить оставить себе ребенка. И девочку выбросили вместе с мусором. После этого Алусо приняла лекарство, и больше детей не было. Но она затаила гнев и поклялась самыми страшными богами, что Батиат умрет по кусочкам.

Все это означало, что Гней Корнелий Лентул Батиат был одним из самых педантичных людей в городе гладиаторов. Ничто не ускользало от него, ни одна мера предосторожности, ни одна мелочь не была упущена. И этим объяснялось, почему его школа для провинившихся гладиаторов была такой успешной. И еще причина крылась в личных способностях Батиата. Он никому не доверял, он считал, что никто ничего не может сделать лучше, чем он сам. Поэтому он держал у себя единственный ключ к каменной крепости, в которой хранились доспехи и оружие гладиаторов. Он лично вел все записи, он организовывал все поездки, он сам подбирал каждого лучника, раба, оружейника, повара, прачку, проститутку, «доктора» и помощника. Он вел счета. Только он один видел хозяина школы Луция Марция Филиппа, который никогда не посещал своего заведения, а заставлял Батиата приезжать в Рим. Батиат был единственным из старых работников Филиппа, кто пережил колоссальную встряску, которую несколько лет назад устроил Помпей. Батиат настолько поразил Помпея, что тот предложил ему стать главным управляющим Филиппа. Но Батиат только улыбнулся и отказался. Он любил свою работу.

* * *

Все же конец Виллы Батиата был близок, когда Спартак и семеро других гладиаторов возвратились из Ларина, где их нанимали в конце секстилия в год, когда Цезарь покинул Гифей и службу у Марка Антония, чтобы стать понтификом.

Ларин явился замечательным опытом для восьми гладиаторов, несмотря на то что их держали в тюремном фургоне и постоянно заковывали в цепи, за исключением времени, проводимого на арене. В конце прошлого года один из самых выдающихся людей Ларина Статий Альбий Оппианик был обвинен своим приемным сыном Авлом Клуентием Хабитом в попытке убить его. Суд состоялся в Риме. Выплыла ужасная история массового убийства, совершенного двадцать лет назад. Оппианик, как узнал весь Рим, был в ответе за убийство его жен, сыновей, братьев, родни, кузенов и других. И каждое убийство было совершено ради денег или власти. Друг сказочно богатого аристократа Марка Лициния Красса, Оппианик был почти оправдан. Привлекли плебейского трибуна Луция Квинтия, и была отложена огромная сумма на взятки сенаторскому жюри. Оппианика осудили исключительно из-за жадности человека, который должен был заплатить сенаторам, того самого Гая Элия Стайена, который оказался так полезен Помпею несколько лет назад. Он тогда еще взял себе девяносто тысяч сестерциев, когда Гай Антоний Гибрид нанял его заплатить девяти плебейским трибунам. Стайен был не способен честно выполнить бесчестное поручение. И теперь он присвоил деньги, которые Оппианик дал ему, чтобы подкупить жюри. Тем самым Стайен позволил осудить Оппианика.