Черный список - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 33

– Действительно. Глаза закрываются.

С Мазаевым мы столкнулись у калитки. Он виновато посмотрел на нас, торопливо и смущенно буркнул что-то наподобие «спокойной ночи» и шмыгнул в свой двор.

* * *

Проснулся я от голосов, раздававшихся со двора. Солнце палило вовсю, Лилина кровать была пуста, и я понял, что проспал допоздна. Быстренько одевшись, я вышел на галерею и посмотрел вниз. Лиля читала за столом под навесом, а рядом с ней о чем-то разговаривали Таня и Сергей Лисицын. Я позавидовал Татьяниному умению рано вставать даже тогда, когда ложишься в три часа ночи. У меня такой способности не было, я вообще люблю поспать, особенно в отпуске.

Рядом с Сережей на скамейке стояла большая черная сумка.

– Владислав Николаевич, вы были правы, в фиолетовом пакете Доренко действительно оказалась кассета под номером 9. Я вчера два раза ее просмотрел и ничего не понял. Может, вы попробуете? Я вам и видеоприставку принес.

– А что на кассете? – спросил я, наливая себе кофе и намазывая маслом хлеб, который мне принесла добрая Ирочка. Лилю, как выяснилось, она уже завтраком покормила. Пожалуй, без Ирочки пропала бы не только Таня, но и я.

– Все, как говорил ваш приятель Леня. Какие-то ветеранские дела. Я уж все глаза сломал, вглядываясь в изображение, но так и не въехал. Ничего там нет такого, из-за чего нужно было отдавать кассету Доренко. И тем более из-за чего нужно было потом эту кассету искать.

– Ладно, посмотрю, – кивнул я, откусывая огромный кусок мягкого теплого хлеба. – Кстати, отчего все-таки умер Вернигора? Вскрытие проводили?

– Обширный инфаркт.

– И ничего подозрительного? Ни вот столечко?

– Ничего. Все абсолютно чисто.

– Все равно мне не нравится, – упрямо сказал я.

– Да и мне не нравится, – вздохнул Сережа. – Но против медицины не попрешь.

– А для тебя что важнее – интуиция или наука? – поинтересовался я, запихивая в рот остатки бутерброда и запивая их горячим кофе.

– Наука, конечно, – улыбнулся он. – Я еще слишком мало работаю, чтобы ставить свою интуицию выше науки. Опыта не хватает.

– А у меня хватает. Поэтому, Сереженька, надо выяснить, при каких обстоятельствах у Николая Федоровича Вернигоры сделался обширный инфаркт. Только после этого моя жизнью битая интуиция умолкнет и отдаст пальму первенства медицинской науке. У Вернигоры соседка сердобольная была, из дома 16, судя по тому, что ключи от его дома оказались у нее, она после всего, что случилось, в доме прибрала и дверь заперла. Вот и надо у нее спросить, что именно она прибирала. Спросишь?

– Спрошу. Только…

– Что – только?

– Да меня к гостинице намертво привязали. Сауле Ибрайбекова на грани нервного срыва, каждую минуту ждет, что ее убивать придут. Начальство велело, чтобы кто-нибудь постоянно находился в гостинице. Ночью там Паша Яковчик дежурил, а сейчас мне надо идти его сменить.

Я бросил смущенный взгляд на Лилю, которая все это время сидела тихонько, углубившись в книгу. Сегодня это была снова Барбара Картленд, видимо, «Украденные сны» были благополучно завершены. Да что же это такое! Привез ребенка на море, называется. И Ритка меня убьет, если я сегодня опять не поведу Лилю на пляж.

– Я могу пойти поговорить с этой женщиной, – неожиданно вызвалась Татьяна. – Я же ваша должница, Сережа.

– Что вы, что вы, – возмущенно замахал он руками. – Даже слышать не хочу. О каком долге может идти речь, если мои домашние до сих пор в себя прийти не могут от изумления, что сама Татьяна Григорьевна Томилина у них в гостях была.

– Между прочим, если уж Татьяна Григорьевна, то никак не Томилина, – засмеялась Таня. – Следователь Татьяна Григорьевна носит фамилию Образцова, а Томилина – это псевдоним. У Татьяны Томилиной отчества нет.

Если бы я в это утро сохранял способность веселиться, то несомненно расхохотался бы, глядя на Сережино вытянутое лицо. Он, по-моему, даже дар речи потерял на какое-то время.

– То есть… Вы хотите сказать… – бормотал он. – Ваша фамилия Образцова? Татьяна Образцова?

– Ну да. А чего вы так переполошились? Тут я почувствовал некоторое неудобство. В памяти зашевелилось какое-то смутное воспоминание. Где-то я уже слышал это имя – Татьяна Образцова. Но где? Однако у Лисицына память оказалась более быстрой и услужливой.

– Так это вы добились осуждения самого Алояна? Я читал вашу статью в Бюллетене следственного комитета. И в Бюллетене Главного информационного центра тоже…

И тут я вспомнил. Черт побери, ну конечно, обвинительное заключение по Алояну. Об этого Алояна зубы пообломали многие сыщики и следователи, дважды его предавали суду, и дважды он выходил из зала судебного заседания с гордо поднятой головой и оправдательным приговором под мышкой. У него были самые лучшие адвокаты, из тех, что в свое время защищали несчастных гэкачепистов, а после октября 1993-го – защитников «Белого дома». Он давал миллионные долларовые взятки, он откупался от всех и вся. Сначала Алояна пытались прижать к стенке для порядка, потом – из сыщицко-следственного азарта, а потом махнули на него рукой, решив, что собственное здоровье дороже. Великий Ашот Мушегович успокоился и продолжал проворачивать свои махинации, но, оказывается, кому-то его деятельность еще была интересна. Этим «кто-то» была следователь Петербургского ГУВД Татьяна Образцова, которая, не испрашивая ничьих санкций и никого не ставя в известность, связалась с рядом зарубежных фирм и получила данные, позволившие доказать достаточно фактов, чтобы в третий раз отдать Алояна под суд. На этот раз – успешно.

– Я дружу со своими бывшими мужьями, – весело сказала Таня. – Иногда это бывает очень полезно.

Я понял, что она получила информацию по Алояну из рук своего первого мужа, который уехал за границу. И тут же в голове у меня прояснилось. Конечно же, она звонила ему из дома, тратила на международные переговоры кучу денег, которые ей никто не возместил, но зато вся ее деятельность прошла мимо глаз руководства, и утечка информации к Алояну была таким простеньким образом предотвращена.

– Ты не разорилась на этом деле? – спросил я, имея в виду безразмерные счета с телефонной станции.

– Разорилась, – призналась она. – Зато кайф поймала. Ведь в чем вся прелесть-то? Толстая, неуклюжая баба – и предъявляет обвинение самому Алояну. Надо было видеть его рожу у меня в кабинете!

– Татьяна, прекрати! – взорвался я. – Еще раз услышу, как ты себя обзываешь – и…

– И что? – с любопытством спросила она. – Что ты со мной сделаешь?

– Я еще не решил. Придумаю тебе какое-нибудь наказание, – пошутил я.

В ее глазах плясали чертики, и я сообразил, что наша перепалка зашла слишком далеко, чтобы стать достоянием ушей Сережи Лисицына и моей дочери.