Возвращение - смерть - читать онлайн книгу. Автор: Елена Юрская cтр.№ 45

- Мартини, водку и шоколадку, - быстро согласилась я, вчитываясь в обещание непременного улучшения моей жизни, если я не поступлю, как глупый Конан Дойль, не придавший значения писульке и лишившийся из-за этого обеих рук. Правда потом, когда он одумался, говорилось в письме... Я не успела дочитать, отрасли ли у Конан Дойля руки, потому что Мишин больно пнул меня ногой. Из его уст вылетело

нечто вроде команды "ложись". Я на всякий случай пригнулась и с готовностью скомкала бумажку с тем, чтобы в случае пожара отправить её в желудок. Все же лучше не рисковать.

- По тылу, - шепнул насмерть перепуганный Мишин, увидевший, судя по реакции, что-то вроде фантома Жукова в столь неприличном месте. - По тылу.

Я осторожненько так повернула голову и обрадовалась. Все наши были тут - группу вновь прибывших возглавлял очень большой человек - депутат Сливятин. Среди сопровождавших его лиц я узнала нескольких коллег своего последнего, самого неудачного мужа. Все присутствующие в зале кивками, вставаниями и улыбками выражали свое бурное восхищение власти. В дальнем углу ринга я увидела, а, скорее, почувствовала ещё одно родное лицо Виталий Николаевич пытался слиться с бордовыми стенами, чтобы не быть узнанным шефом. Виталий Николаевич, видимо, не верил в переподготовку старых гетеросексуальных кадров.

- Ну что, ребятки, - прогрохотал прямо над ухом Сливятин, - в зале, судя по всему, бабец. Надеюсь, что он хотя бы не лесбиянка. А?

Из кухни вылетел взъерошенный и неприятно удивленный старичок, исполнявший в этом заведении роль метрдотеля. Он едва дотягивал до плеча Сливятина, а поэтому, дважды подпрыгнув,

что-то быстро шепнул дорогому гостю в ухо.

- Ой, да ладно, - вновь загремел Сливятин, опробовавший повадки генерала Лебедя. И то правильно - когда из государственного деятеля на получается Столыпин, лучше сразу начать карьеру Иосифа Виссарионовича. Наш Сливятин всегда на шаг впереди всех. - Не надо. Не стоит. Баба есть, - он все больше форсировал басовые ноты, раннее считавшиеся признаком мужественности. - Духи слышу. У моей - такие

же. Бабец точно есть.

Остается только вспомнить свою стычку со Сливятинской супругой, которая считалась грозой и молнией всех модных частных магазинов. Особенно сильно от набегов царственной особы старшего бальзаковского возраста страдали магазин "Тарас", названный так в честь знаменитого поэта, бутик "Ришелье", проименованный по велению французов - партнеров, которые ещё кое-что помнили из собственной истории, и парфюмерная лавка "Лунный ветер", своим названием намекающая, что сегодня как бы есть, а завтра уже может и не быть. Ясное дело, низший государственный служащий Сливятин был немного учредителем этой психической атаки на женское население города, а потому его мадам Галина Августовна открывала дорогие двери преимущественно изящным жестом крупной, похожей на ножку белого рассыпавшегося рояля, нижней конечностью. Ее любимым занятием была покупка вещей в кредит: "Мой с вами расплатится" или вызов очередной подчиненной жертвы с деньгами для дорогой душечки. По подсчетам обиженных продавщиц "Тараса" наша "девочка" отоваривалась на тридцать тысяч долларов ежемесячно. И надо же было однажды нам так яростно сцепиться из-за захудалого французского парфюма, которого в "Лунном ветре" оказалась только одна скляночка. Вот что значит провинция! Я присматривала его в течение двух месяцев. И не потому что была стеснена материально, просто мне казалось, что запах несколько старушечий и к нему необходимо было поменять гардероб. Исходя из желания жить, как все люди, я сначала принялась за покупку достойных для парфюма вещей. Когда эта нелегкая, поверьте, задача, была решена, я, наконец, выхватила у продавщицы последнюю банку, быстро расставшись с деньгами и надеждами как-то улучшить свой вкус. Но тут в магазин ворвалась Галина Августовна, чуть повела напудренным аккуратно подшитым носиком т громогласно заявила: "Хочу!". Все - стекла, прилавки, баночки и продавщицы - дрогнули. И только я, маленькая героиня большого города, продолжала упаковывать свою новую сумку своими же новыми духами.

- Вы что, не слышали, - протянула Галина Августовна, по-детски капризная. Когда-то, лет сорок назад, мужики, наверное, млели от такой манер разговора. Так что на сегодняшний день я даже где-то начинала понимать изменившуюся ориентацию Сливятина.

- Я повторяю. Мне - такие же, как этой, - Галина вытянула собранный из американских пластмасс ноготок и ткнула им в воздух, направляя оный в мою сторону. - Сейчас же.

- Кончилась, - уныло сообщила продавщица, в уме подыскивая новые варианты трудоустройства.

- Да? - Сливятина подняла густо намазанную бровку и улыбнулась. - Так пусть она отдаст.

Интересно, была ли она когда - нибудь умной? И если да, то сколько длилось такое счастье? Деньги, конечно, развращают - читали, знаем. Но вот, чтобы от них ещё и глупели? Наверное, я просто никогда не была до такой степени богатой. И теперь уже не хочу.

- Ну, я же жду. И такое ожидание меня компроментирует.

- Без "н", - сообщила я.

- Мне все равно, как они называются. А вам, милочка, закажут точно такой же и привезут. Когда тут бывает поступление? Доставайте же. Не будем же мы драться из - за такого пустяка.

Наверное, не будем. Потому что последний раз меня побила моя

одноклассница из-за того, что я не хотела совершить письменный отказ от нашего с ней общего ухажера Филиппа Соколовского, который теперь, наконец, решил жениться, чтобы все-таки разрешить наш с ней давний спор. Жениться - не на мне, а уж тем более - не на ней. А чтобы не быть битой, я целый год прозанималась в секции при Дворце пионеров. Я и тогда, и теперь знала: бить физиономию - занятия не коммунистическое, но христианского смирения для подставления собственного личика под удар я не набралась и по сей день. Помимо своей воли, прямо у прилавка в "Лунном ветре" я заняла боевую стойку. Галина Августовна отшатнулась и покрутила пальцем у виска. Очень обидный жест заставил меня забыть все выученный позиции и по-простому вцепиться в волосы, которые оказались ультра модным тогда париком. Разнимать нас пришел сливятинский водитель. Я пострадала меньше, а потому от щедрости душевной плеснула немного духов в лицо зарвавшейся государственной жены. И мне за это ничего не было! Может и правда, хватит бояться?..

- Так пусть бабец покажется нам. Или начнем щупать, - развеселился Сливятин. Меня лично честь облапанных геев трогала мало. Но Владимира Сергеевича стало жалко. Он может не вынести такого позора. Я нервно заерзала на стуле.

- Ну что, мальчики, пообнимаемся, - сверкая глазами, предложил Сливятин.

Посетители смущенно опустили глаза. Я где-то читала, что геи - люди исключительно деликатные и всякие быдловские замашки просто не выносят. Все же, всякое правило имеет исключения... И я люблю, когда по моему поводу страдает конкретный избранный мужчина, а не весь вынужденно здоровый коллектив.

- Привет Галине Августовне, - сказала я, поднимаясь со стула. - На пенсии вам можно будет подрабатывать кинологом. Будете обучать собак правильно дышать.