Не доверяйте кошкам! - читать онлайн книгу. Автор: Жиль Легардинье cтр.№ 29

Мы встречаемся за столом, где лакомимся моей первой зарплатой из булочной, в полной тишине, не решаясь поднять друг на друга глаза. Как обычно ведут себя в подобных ситуациях? У меня перед глазами все еще вид его обнаженного торса. Если то, что рассказывают о парнях, правда, он, по всей видимости, тоже сейчас отгоняет от себя мысли о моих сосках, выпирающих из-под влажной ткани.

— Очень вкусный торт, — наконец произносит он, поднимая на меня глаза.

Я улыбаюсь ему так, как никогда еще никому не улыбалась.

Мы расстались около часа ночи. Говорили обо всем, кроме него. В момент прощания без колебаний поцеловали друг друга в щечку. Я чуть не обняла его рукой за шею, но вовремя спохватилась. Он был прекрасен. Все было прекрасно. Взрыв, потоп, его взгляды, его кожа. Я на цыпочках спустилась по лестнице в его одежде, держа в руках пакет с мокрым платьем.

Домой я вернулась со странным ощущением, во-первых, потому что в квартире по-прежнему стоял мерзкий запах, во-вторых, потому что там не было Рика. Легла спать в его вещах, но долго не могла уснуть: пыталась придумать, как не возвращать ему бермуды и рубашку. Я могла бы организовать ограбление и сказать, что у меня их украли. Или соврать, что постирала их, чтобы вернуть чистыми, вывесила сушиться за окно, но их утащили сороки. Да что заморачиваться! Я просто притворюсь мертвой и подожду, пока он не востребует их у меня заказным письмом.

Уснуть мне удалось лишь за час до звонка будильника. Поэтому вы понимаете, что моя производительность труда в банке была нулевой. Я провела утро в состоянии невесомости, витая между воспоминаниями о Рике, то пригнувшемся после взрыва компьютера, как агент спецслужбы, то стоящем передо мной в рубашке, облепившей его грудь после потопа. Короче, в мыслях о Рике.

Странно, но этим утром, несмотря на мой одновременно усталый и глупый вид, Жеральдина не спросила меня, вытворяла ли я безумства со своим телом. А ведь как раз сегодня мне было о чем рассказать.

По дороге с работы я зашла в булочную. Мадам Бержеро отвела меня в сторонку.

— Ты сегодня выглядишь усталой, Жюли.

— Вчера вечером в доме была протечка.

— Знаешь, я все хорошенько взвесила: ты можешь приступить к работе во вторник, двадцать второго, если тебе это подходит.

— Через неделю?

— Для тебя это слишком рано?

— Нет, нормально. Я выйду.

«Нужно только перед этим выспаться…»

Значит, в пятницу я отрабатываю в банке последний день, а во вторник выхожу на новую работу в булочную. На этот раз выбора нет, придется рассказать обо всем родителям.

Вы наверняка сочтете меня безответственной, но, выйдя из булочной, я совершенно не думала о предстоящей смене профессии. Я размышляла лишь о возможности почаще видеться с Риком. Мне безумно его не хватает. Вот приду домой и, даже не обедая, плюхнусь в кровать в его одежде.

Я уже почти подхожу к своей двери, когда слышу чей-то слабый голос:

— Жюли, это ты?

Голос доносится с верхних этажей. Опираясь на перила, я вытягиваю шею.

— Кто меня зовет?

— Это мадам Рудан. Не могла бы ты ко мне подняться?

С багетом в руке взбираюсь на два этажа выше. Прохожу мимо двери Рика. Интересно, он дома?

Мадам Рудан ждет меня на лестничной клетке. Вид у нее усталый.

— Я только что спускалась к тебе. Совсем забыла, что по субботам ты утром работаешь. Тогда я решила подождать тебя здесь.

— Нужно было оставить мне записку или позвонить…

— Тогда пришлось бы спускаться еще раз, а в моем возрасте приходится экономить силы. И телефона у меня давно нет… У тебя есть минутка?

— Конечно.

Она знаком приглашает меня следовать за ней. Никогда еще мне не доводилось посещать столько квартир в этом доме, как за последние несколько дней. Войдя внутрь, я словно перемещаюсь во времени. Все здесь старое, покрытое патиной. Краска на стенах пожелтела и облупилась. Невозможно понять, какого цвета они были изначально. Деревянный стол, единственный стул. На краю потрескавшейся раковины из белого фаянса — одна тарелка. Древний холодильник гудит, как дизель. На нем стоит пустая ваза. Я слышала, что мадам Рудан — самая старая обитательница дома, но не думала, что настолько.

Она придвигает к себе расшатанный табурет, предлагая мне стул. Я отказываюсь:

— Лучше сделаем наоборот, если вы не против.

Мадам Рудан не заставляет себя упрашивать. Похоже, у нее больная спина. Это неудивительно, если без конца таскать такие тяжелые сумки.

— Возможно, тебе это неизвестно, Жюли, но я знаю тебя давно. Когда я была помоложе, я иногда гладила белье у соседей твоих родителей. И часто слышала, как ты смеешься с друзьями в своем саду…

— Вы мне никогда об этом не рассказывали.

— Я мало разговариваю. Но я была рада, когда ты переехала сюда.

У меня возникает странное ощущение, что она с завистью смотрит на мой багет.

— Ты, наверное, задаешься вопросом, зачем я тебя позвала.

— Да.

— Я тебе доверяю и, если ты согласишься, хотела бы попросить тебя об одной услуге. Дело в том, что через несколько дней мне придется уехать.

— В путешествие?

— Не совсем. Я ложусь в больницу.

Я хмурюсь.

— Что-то серьезное?

— В июне врач направил меня на анализы, и они оказались плохими. Он велел сделать другие, и у меня нашли какую-то гадость. На прошлой неделе я ходила в больницу на биопсию, а вчера мне сказали, что я должна лечь в стационар по крайней мере на месяц.

Она говорит это просто, без особых эмоций.

— Как видишь, я не очень богата, и если бы органы соцобеспечения не взяли лечение на себя, я бы уже, наверное, умерла.

— Что я могу для вас сделать?

— Я бы хотела, чтобы ты позаботилась о единственной вещи, которая хоть что-то значит для меня…

«Сейчас она попросит меня приходить сюда и кормить семью беженцев, которую укрывает у себя. Это так на нее похоже».

— …Если я вернусь, мне это понадобится, чтобы продолжать жить.

Она встает, опираясь на стол, и мелкими шагами идет в комнату. Старая кровать с вышитым покрывалом, какие делали раньше, похудевшая до ниток перина, маленький ночной столик с полустертой фотографией, прислоненной к ножке настольной лампы из прошлого века, кое-как починенный шкаф и покрытая пылью картина в рамке с изображением поблекшей жатвы.

Мадам Рудан подходит к окну, открывает его и начинает медленно перелезать через подоконник. Я бросаюсь к ней:

— Нет, не надо!

Она тихо смеется.