– Тоже не годится. Они скажут, что на свежем воздухе
голова быстрее пройдет.
– Логично, – заметил Митя.
– Тогда сама думай. А то с твоими родичами каши не сваришь.
Но лучше всего тебе просто довериться нам. Это со всех сторон лучше! На тебя
подозрения никакого не падет, – убеждала ее Матильда.
– Ну, предположим, вы поймаете его на месте
преступления, как вы тогда объясните свое присутствие в квартире без меня?
– А ведь Люда права! Надо придумать что-то, чтобы ей
разрешили остаться, она позовет к себе друзей, все очень просто! – сказал
Костя.
– Ладно, будем думать, – согласился Митя. –
Время у нас еще есть. Только ты, Люда, завтра, как поговоришь с «папочкой», сразу
дай нам знать.
Тут в комнату явилась Алка, и мы замолчали.
– Люд, я домой хочу!
– Сейчас пойдем домой.
– Ну Люд, ну когда? Мне здесь надоело!
– Все, пошли, горе мое! До завтра!
– А что будет завтра? Люд, что будет завтра? –
канючила Алка.
– Ничего, это просто так говорится вместо до свидания.
– А зачем вместо?
– Ой, не могу, идем скорее. Пока!
И сестры ушли.
– Ну и подарочек эта Алка! – заметил Костя. –
Как Людка с ней справляется?
– Итак, что мы будем делать дальше? Может, все-таки
обратимся к Николаю Николаевичу? – предложил Митя. – А то как мы
задержим этого типа?
– Задержать-то не штука, а вот как потом объяснить
все? – задумался Костя.
– Но ведь мы обещали Людке, причем клятвенно, что
никому ничего не скажем. Я мамой поклялась! – жалобно сказала Мотька.
– Мамой? Вот дура! – возмутился Костя. – А ты
кем клялась, Аська? Дедушкой небось?
– Папой, – мрачно отвечала я. Сейчас мне эти
клятвы тоже показались несусветной дурью.
– Да, вы даете! То умные-умные, а то…
– Дуры дурами! – закончила я Митину фразу.
– Это точно! – рассмеялся он. – Ну да ладно,
вы сделали глупость, поклялись, но мы-то с Костей тут при чем? Мы же никаких
клятв не давали!
– Верно! – обрадовался Костя. – Значит, мы
свободно можем обратиться в милицию!
– Да вы что! – закричала я. – Вы ведь с нами!
И если вы обратитесь в милицию, это все равно будет клятвопреступлением!
– Это еще почему? Мы же не придаток к вам! –
возмутился Костя. – Мы вполне самостоятельные люди, и вы за нас вовсе не
отвечаете. Скажи, Митяй!
– Я с тобой полностью согласен, тем более что Люда ваша
– истеричка. У нее семь пятниц на неделе. Сами подумайте, мы там засядем, а
если он с оружием придет? И вообще, он явный преступник! Словом, в этой
ситуации, я считаю, необходимо обратиться в милицию, чтобы потом самим туда не
загреметь. Но! Обратиться надо только к Николаю Николаевичу! С ним у нас полный
контакт, он нас выслушает и, более того, прислушается к нашим… как бы это
сказать… сомнениям морального плана.
– Это что еще за сомнения морального плана? –
вскинулась Мотька.
– Я имею в виду, что он, допустим, сможет пойти с нами,
не оповещая об этом все отделение милиции. Так сказать, частным образом. И уж,
безусловно, оградит от неприятностей Люду! Это главное!
– И не упустит преступника, – добавил
Костя. – А если вы не хотите в этом участвовать…
– Я могу! Я могу участвовать! – закричала
Мотька. – Я, когда клялась, пальцы скрестила, а значит, клятва как бы не
считается!
– Ась, а ты пальцы не скрещивала? – смеясь,
спросил Митя.
– Нет, не скрещивала, – с сожалением ответила я.
– Ну ничего, нас трое, ты остаешься в меньшинстве. От
тебя требуется только одно – позвони Николаю Николаевичу, – попросил
Костя.
– И не подумаю!
– Почему?
– Именно потому, что я клялась всерьез! Пусть Мотька
ему звонит, она пальцы скрещивала!
– А что? Запросто могу позвонить!
– Давай, звони прямо сейчас! – потребовал Костя.
Глава XVIII. Переговоры
В отделении милиции Мотьке сказали, что у капитана Шадрина
сегодня выходной. Тогда она позвонила ему домой. Капитан жил в коммунальной
квартире, и к телефону подошла соседка.
– «Николая Николаевича? – пересказывала Мотька
свой разговор с нею. – Это Колю, значить? Нету его. Ушел на концерт. Как
куда? В эту… как ее… обсервато… нет, как-то по-другому, а, в концертваторию!»
Ребята! Айда в концертваторию! Поймаем его на выходе и все расскажем! Еще даже
лучше – там он от нас никуда не денется! Заодно и пройдемся, времени у нас
навалом, а погода – мечта!
Эта идея понравилась всем. Но уже по дороге у меня возникли
сомнения.
– Слушайте, а что, если он не один на концерте?
– А с кем? – недоуменно спросила Мотька.
– Да мало ли, с девушкой, с другом…
– Если с другом – не беда, а вот если с девушкой –
хуже. Другу можно сказать: старик, у меня важное дело. А девушке он так не
скажет.
– Ничего страшного, даже если и с девушкой, –
успокоил нас Костя. – По крайней мере о встрече мы с ним в любом случае
можем договориться.
– Это верно!
Когда мы добрались до консерватории, было еще рано.
– Интересно, в каком зале: в Большом или в Малом? –
задумался Костя.
– Совершенно ясно, что в Большом, – ответила я.
– Почему?
– Потому что там концерт Образцовой, а наш Николай
Николаевич вокалист.
– А что, вокалист не может пойти на фортепьянный
концерт? – удивился Митя.
– Может, конечно, только, я думаю, начинающий певец
все-таки пойдет скорее на вокальный.
– Ой, да не все ли равно, на каком концерте, главное –
его не проворонить! – заявила Мотька. – Давайте разделимся, мы с
Костей будем ждать его у выхода из Малого зала, а вы – из Большого. А пока можем
еще немножко пошляться.
– Нет, мы же не знаем точно, когда концерты кончатся,
давайте лучше посидим.
Мы сели на лавочку рядом с Чайковским.
– Ась, а когда Игорь Васильич приедет?
– Недели через две.
– А концертов у него в Москве не будет?
– Вроде нет. Зато он с нами на даче поживет!
– Вот здорово! – завопила Мотька. – До чего
же я Игоря Васильича обожаю! И Ниночка с ним приедет?
– Конечно, куда ж он теперь без нее?
Вскоре из Малого зала повалил народ. Мотька с Костей
сорвались и заняли посты.