На этом мы простились до завтра.
Глава XVI. Где тонко, там и рвется
Когда Михал Михалыч услышал, что ему предстоит пойти на
прием к адвокату, он жутко обрадовался и заволновался.
– Ох, а что же я ему скажу? А вдруг я что-то не так
ляпну? – бормотал он в трубку.
– Михал Михалыч! Не волнуйтесь! Сориентируетесь на
месте. Ну наплетите ему что-нибудь про раздел имущества, про ссоры с женой, про
квартиру, что вы не хотите из нее выписываться, что имеете право на половину
площади, – перечисляла я все, что слышала вокруг о разводах.
– Ну вот, теперь всю ночь не усну, буду придумывать
версии.
– Вот еще! Спите спокойно, а мы сами придумаем для вас
хорошенькую версию. Такую, что комар носа не подточит. Матильда у нас спец!
– Правда? – обрадовался он. – А я за вами с
утречка заеду. Когда там прием начинается?
– Он принимает с одиннадцати.
– Отлично! До завтра, девоньки!
Михал Михалыч заехал за нами вовремя, но по дороге мы дважды
попадали в пробки и в результате приехали к консультации в половине
двенадцатого. Во время поездки мы втолковывали Михал Михалычу то, что придумали
вчера. Он несколько раз повторил урок и с удовольствием рассмеялся.
– Да, как выражается мой сын, вы крутые телки! А
по-нашему – умные чертовки!
В консультацию Михал Михалыч вошел в сопровождении Кости, а
мы втроем остались ждать в машине. Минут через десять Костя выскочил и сообщил
нам, что к Дружинину очередь, придется подождать.
– Ничего не поделаешь, подождем, – сказала Мотька.
Костя убежал к Михал Михалычу, сказал, что тот очень
волнуется. Вот чудак!
Прошло еще минут пятнадцать, и вдруг Мотька закричала:
– Аська! Смотри! Это он!
– Кто? Где?
– Да вон! Идет! Наверное, к Дружинину!
И тут я увидела Лже-Кошелева, который не спеша направлялся к
высокому крыльцу юридической консультации.
– Кто это? – спросил Митя.
– Папочка! Людкин папочка. Якобы, – объяснила
Мотька, не спуская глаз с высокого седого господина.
Он поднялся по ступенькам и скрылся за дверью консультации.
– Митяй, беги за ним! Нам с Аськой нельзя там
показываться!
Митя тут же кинулся в консультацию.
– Ой, не могу, – стонала Мотька. – Вдруг они
там напортачат! Я сбегаю погляжу!
– Сиди. Только все испортишь. Они же не дураки!
Сообразят! – прикрикнула я на подружку.
Прошло еще минут десять, и на крыльце появился Лже-Кошелев.
Он очень неспешно спустился и пошел ко входу в магазин фарфора. Митя сразу
устремился за ним. И тут же примчался Костя.
– Где он?
– Митька за ним пошел в «Дом фарфора», – сообщила
я.
– Они через десять минут встречаются во дворе, –
доложил Костя. – На лавочке. Надо во что бы то ни стало подслушать их
разговор! Следующий в очереди – Михал Михалыч. Дружинин принял женщину перед
ним и извинился перед Михал Михалычем, сказав, что ему надо отлучиться на
десять минут.
Но вот опять появился Лже-Кошелев, а за ним на некотором
расстоянии двигался Митя. Они свернули за угол, и «папочка» направился к
лесенке, ведущей вниз, во двор. Митька, засунув руки в карманы брюк и
насвистывая что-то, с небрежным видом шел за ним.
– Матильда, – сказал Костя, – вся надежда на
тебя!
– То есть? – не поняла Мотька.
– Он сейчас сядет, а ты уж подберись поближе или хоть
под лавку залезь, но разговор подслушай.
– Легко сказать! Какие там лавки-то?
– Пошли посмотрим.
– А мне что делать? – спросила я.
– А ты будешь машину сторожить, – распорядился
Костя.
Мне это показалось ужасно обидным. Но тут к машине подошел
Михал Михалыч.
– Братва, что тут у вас происходит? – спросил он.
Костя вкратце объяснил ему ситуацию.
– Иди ты! Надо же, как интересно! Значит, это тот тип,
который и документы мои стибрил, и машину без спроса брал! Вот погань! Может,
мне пойти и вызвать милицию? Если он с моими документами ходит…
– Нет, что вы, Михал Михалыч, – возразила
я. – Разве можно? Это еще вопрос, найдут ли у него ваши документы, он,
может, их только на дело берет. И что тогда? Перед ним извинятся, он спокойно
уйдет, но нам его уже не найти!
– Все-все, молчу. Мне просто обидно стало, понимаешь?
– Понимаю! – с облегчением засмеялась я. –
Смотрите!
На крыльцо вышел Дружинин и чуть ли не бегом кинулся к
лесенке, ведущей во двор.
Поскольку Михал Михалыч был здесь, я помчалась к этой
лесенке – поглядеть хотя бы сверху, что там внизу делается. Лже-Кошелев сидел
на скамейке, окруженной кустами. Мотьки пока не было видно. Митя стоял в
сторонке. Вот Дружинин приблизился к скамейке, сел, и тут же из кустов под
спинку скамейки юркнула Мотька. У меня замерло сердце – а вдруг они услышат? Но
нет, все прошло благополучно. Мотька уселась на землю и устроилась поудобнее.
Мужчины о чем-то довольно оживленно говорили. Лже-Кошелев размахивал руками, а
Дружинин сидел неподвижно. Так прошло минут десять. Бедная Мотька, ей,
наверное, не слишком удобно сидеть, скрючившись. Но вот Дружинин поднялся,
пожал руку Лже-Кошелеву и стремительно направился к лесенке, легко взбежал по
ней и вскоре уже скрылся за дверью консультации. Лже-Кошелев еще посидел, потом
тоже поднялся и неторопливо пошел в другую сторону. Митя двинулся за ним. А
Матильда выбралась из-под скамейки, потерла затекшую спину и побежала к нам.
– Ну, что? – спросила я.
– Интересные дела! У Людкиных шнурков явно есть
какая-то штучка, которую они хотят добыть!
– Какая штучка?
– Не знаю, но стоит она больше ста тысяч баксов! Не
шутка! Еще он сказал…
– Кто?
– Дружинин. Сказал, что это надо провернуть не позднее
воскресенья, потому что в понедельник он улетает в Лондон. Значит, берет эту
штуку с собой!
– Как же быть? – растерялась я.
– Первым делом надо предупредить Люду, – сказал
Костя.
– Но она же не хочет иметь с нами ничего общего, –
пожала плечами Мотька.
– Это, братва, глупости, – вмешался Михал
Михалыч. – Подумаешь, поссорились, большое дело! Помиритесь, и чем скорее,
тем лучше! А то представьте себе, эта несчастная Люда мыкается одна со своими
заботами и страхами! Разве так можно, вы же… вы же золотые ребята, неужели
будете держать обиду из-за пустяков; у девочки просто нервы сдали, а вы…