– Иди себе! – сердито буркнула Мотька.
Люда вышла в прихожую, и мы услышали, как она возится с
замком. Но вдруг она решительно вернулась в кухню, села и выпалила:
– Нет, не могу! Я должна кому-то все рассказать, а то
меня разорвет!
Мы молча ждали.
– Понимаете, девочки, у нас с Алкой ведь не отец, а
отчим. Ничего плохого не могу про него сказать, он нам как родной. А про отца
мы знали, что он маму бросил, когда Алка родилась; я его почти не помню, а Алка
и вовсе. Маме, конечно, очень туго пришлось, а потом она Леонида Порфирьевича
встретила, они поженились и вот уж сколько лет живут душа в душу. – Люда
замолчала.
– Ну а дальше-то что? – нетерпеливо осведомилась
Мотька.
– Дальше… Дальше, неделю назад прихожу из школы,
телефон звонит. Подхожу. Мужской голос Люду спрашивает. Это я, говорю, а он
чего-то мнется, экает, мекает, а потом говорит: «Людочка, я твой папа!» Я так и
села! А он соловьем начал разливаться: дескать, он передо мной и Аллочкой
виноват, и перед мамой, конечно. Так сложилась жизнь, он хотел, он жаждал нам
помогать, но сначала не мог, а потом, когда его дела поправились, мама не
пожелала взять от него даже рубля, и Леня ей запретил. Но все равно отцовские
чувства никуда не делись и он обязательно хочет с нами повидаться, попросить
прощения и вообще. Умоляет только ничего не говорить маме, а то она не позволит
нам встречаться. «Подумай, доченька, а я завтра тебе опять в это же время
позвоню».
– Позвонил? – хором спросили мы с Мотькой.
– Да, позвонил!
– И что?
– Я целые сутки думала и решила, что, конечно,
повидаюсь с ним, одна, без Алки, а то она тут же маме проболтается.
– Повидались?
– Да! Он меня ждал у памятника Пушкину, потом повел в
«Макдональдс», мы там с ним часа три просидели, он все объяснял, как он меня
любит, как тоскует по мне и по Алке. А он ее и не видел с самого рождения. И,
выходит, вроде он не так уж виноват, вроде это мама с ним жить не хотела. Я-то
знаю, что это неправда, но… Словом, он настаивал, чтобы я непременно привела
Алку к нему на свидание. Я пообещала, а он сказал, что уезжает и сможет с нами
только утром встретиться. Я говорю – мы утром в школе, а он – это, мол, ерунда.
Можно один раз и прогулять, с отцом познакомиться важнее. И еще он мне денег
дал, сто долларов.
Люда надолго замолчала.
– И что дальше? – тихо спросила Мотька.
Она вздрогнула.
– Дальше? Дальше начала я Алку готовить, чтобы не
проболталась. Ей так интересно стало отца повидать. Леня очень хороший человек
и относится к нам как отец, но все равно…
– Поэтому в пятницу вы в школу не пришли? –
спросила я.
– Да. Мы с ним до вечера пробыли, он нас к себе на дачу
повез. Дома потом такой скандал был! Ужас просто. Но мы чего-то наврали и не
раскололись.
– Люда, а почему ты к нам обратилась? По-моему, это
дело чисто семейное… – проговорила я, боясь ненароком обидеть ее.
– Вроде бы да, – задумчиво отозвалась Люда, –
но что-то меня смущает…
– Что именно?
– Я почему-то ему не очень верю… что он наш отец. Понимаешь,
я немного помню отца, и мне кажется, он был какой-то другой, не такой, как
этот…
– Ого! – воскликнула Мотька. – Ни фига себе!
А у тебя фотки его нету?
– Нет, мама все уничтожила, когда за Леню вышла.
– Вот бы паспорт его посмотреть! – сказала я.
– Смотрела. Он на даче пиджак снял и на спинку стула
повесил. А потом кто-то его позвал, и я сунулась, смотрю – в кармане паспорт и,
правда, на имя Михаила Михайловича Кошелева, все правильно!
– И все же ты ему не веришь? – спросила Мотька.
– То-то и оно, а почему – и сама не знаю.
– Слушай, Людка, а зачем чужому человеку вашим отцом
называться? С какой стати?
– Я и сама голову над этим ломаю.
– Если бы он был злоумышленник, похититель детей,
допустим, то сразу бы вас умыкнул, зачем нужно втираться в доверие, говорить,
что вы его дочери, – вслух размышляла я. – Может, ему нужно к твоей
маме или к отчиму подобраться через вас?
– Чересчур сложно, можно и попроще что-то
придумать, – заметила Матильда.
– И потом – в случае чего ваша мама запросто может
обнаружить, что это самозванец, – рассуждала я. – Главное – достать
фотографию вашего отца, подлинную.
– Я же говорю – мама все фотографии уничтожила.
– Так не бывает… Одна какая-нибудь обязательно где-то
завалялась. Попробуй поищи! – посоветовала я.
– Да искала уже, – безнадежно махнула рукой Люда.
– Надо подумать, – заявила Мотька.
– Значит, вы беретесь за это? – обрадовалась Люда.
Мы с Матильдой переглянулись.
– Видишь ли, Люда, мы, конечно, постараемся тебе
помочь, но… дело в том, что с нами работают еще два парня, Костя и Митя, они не
из нашей школы, учатся в десятом, надежные хорошие ребята.
– И что? Им надо будет тоже все рассказать? –
испуганно спросила Люда.
– Конечно! – подхватила Мотька. – Без них нам
не справиться. Слушай, Людка, у этого твоего папаши есть машина?
– Есть, а что?
– Ты номер ее помнишь?
– Номер? Нет, не помню, а зачем тебе?
– Понимаешь, у Кости дядя работает в ГАИ, он нам уже
два раза помогал по номеру найти владельца, и мы благодаря этому выходили на
преступников. Значит, начнем с того, что ты узнаешь номер машины. А там
посмотрим. Только не вздумай спрашивать его по телефону, а то он может что-то
заподозрить, – наставляла Люду Матильда.
– Да, девчонки, вы даете! Я, честно сказать, не очень
верила во все эти рассказы о вас, а вы и вправду быка за рога берете. Не успела
я вам все рассказать, а у вас уже план действий готов! Ну надо же! Ох, как
хорошо, что я вам все рассказала, мне сразу легче стало! А то я одна так
мучилась, Алка еще маленькая, а вы…
– Ладно, смотри, не перехвали нас, а то вдруг ничего не
выйдет, – скромно заметила я.
– Выйдет! Я уверена – выйдет! – пылко воскликнула
Люда. – Значит, в мою задачу входит узнать номер машины?
– И постараться добыть фотографию!
– Да где же я ее добуду? – растерялась она.
– А у твоего отца родственники какие-нибудь есть?
– Теоретически есть, но я никого из них не знаю. Был,
правда, дядя Леша, папин друг, но его что-то очень давно не видно. Наверное,
Леня не хочет, чтобы он к нам ходил.
– А ты его фамилию знаешь? – спросила я.
– Нет, ни фамилии, ни отчества не помню.