Земля обетованная - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Хьюсон cтр.№ 60

Ужас в ее голосе был реален.

– К черту твою любовь! – заорал я.

– Рики скоро пойдет спать, милый. Не буди его. Он очень не любит, когда мы ссоримся. Пожалуйста…

– Хватит врать! – заревел я.

Разговор неожиданно закончился. Похоже, что я бросил трубку.

Стэп молчал. Вид у него был довольный.

Подвал словно ожил. Я чувствовал всепроникающее присутствие жены, напоминающее сладкий влажный запах дерева, смешанный с пылью.

Работает телевизор. Она присоединила к нему видеомагнитофон. Это что-то новенькое. Большая блестящая видеокамера.

– Мириам! Мириам! Откуда это взялось? Мы не можем себе позволить такие вещи.

Камера стоит на треножнике лицом к комнате, большая и уродливая. Она присоединена кабелем к видеомагнитофону. Я понятия не имею, зачем она здесь. Рики в школе. Я пришел домой чуть пораньше. Мириам не было. Потом она появилась, и я увидел, что жена взволнована. Возможно, немного смущена.

Она потащила меня в подвал посмотреть на камеру.

– Я ее не покупала, глупый. Ты знаешь Кэтлин Сандерсон?

– Нет.

– Да знаешь, просто не хочешь вспомнить. Ее муж работает на фирму «Сони» или что-то в этом роде. У него есть такие штуки… Их вставляют в уши. Так вот, эти камеры они раздают, чтобы узнать мнение потребителей.

– Хочешь сказать, что это бесплатно?

– Бесплатно, – вздохнула Мириам. – Что за проблема? Смотри…

Она нажимает на кнопки видеомагнитофона. Мне показалось, что она что-то уже записывала, а потом прервала запись. В этих игрушках я ничего не понимаю, но Мириам, похоже, их обожает. В телевизоре появляется картинка. Рики корчит гримасы, ему скучно. Наконец, поет песню, что-то из «Улицы Сезам». У него смущенный вид.

– Смотри, какая прелесть, – говорит она. – Останутся воспоминания.

Я стучу себя по голове.

– Мне и этого достаточно.

– Ты из каменного века, Бирс. Смотри…

Она вставляет магнитофонную ленту, встает перед микрофоном, разлохмачивает волосы и изображает рок-звезду. Поет что-то лирическое.

Спустя минуту останавливается и смотрит на меня.

– Твоя очередь, – говорит она, указывая на камеру.

– Нет, нет.

Я не в форме. На мне обычная одежда, потому что я работаю на верфи под прикрытием. Занятие это такое скучное, что я даже пожаловался Мириам. Это на меня не похоже.

– Сделай это ради меня, – говорит она. – Мне так нравятся все эти новинки. Камеры и прочее. Так много можно сделать. Это как Голливуд.

– Голливуд – фабрика снов. Или ночных кошмаров.

– Он замечательный.

– Я не знаю, как с этим управляться.

– Не беспокойся. Я тебе помогу. Встань туда.

Меня ставят напротив камеры. Я смотрю в ее мертвый стеклянный глаз. Мириам перематывает вперед пленку. Слушаю писк. Затем вступает монотонный бой барабана, царапающие звуки банджо, дуэт мужского и женского голосов, пение такое совершенное и прекрасное, что я просто не представляю, как люди могут это исполнить. Слышатся взволнованные голоса.

– Спой, Бирс, – приказывает она.

– Я не знаю слов. Не умею петь.

– Пой!

Она приглушает звук магнитофона. Приглашает меня.

– Давай. Ради меня. Пожалуйста. Потом мы пойдем наверх, и я сделаю все, чего ты захочешь. Даже… Не знаю. Ты сам скажешь.

Это совсем на нее не похоже.

– Мириам…

Она приподнимает подол алого платья, он кружится вокруг длинных загорелых ног в такт музыке. Я моргаю. Под платьем нет белья.

– Сделаем так, – говорит она, – если не хочешь петь, просто скажи это. Представь, что я кинорежиссер или что-то в этом роде. Сыграй, Бирс. Притворись хоть раз в жизни. Сделай это ради меня. Пожалуйста.

Мне очень не хочется разочаровывать ее, хотя я и чувствую себя дураком. Но мы с ней в нашем пыльном старом подвале, где нас никто не видит. А после она спрячет эту запись в ящике за телевизором. Он стоит на столе экраном к стене, потому что передние ножки слишком слабые и неустойчивые. Это – единственное положение, из которого он не сможет свалиться.

Я бормочу рефрен. Эти слова исполнены отчаяния и ненависти.

– Сыграй, Бирс, – кричит она на меня. – Разозлись. Войди в роль.

– Не хочу, – жалуюсь я, как ребенок.

– Выдай мне чувство! Выдай бешенство, черт возьми!

Она подходит и сильно бьет меня по лицу.

Я смотрю в камеру и ору – громко, оскорбленно и зло. Рефрен песни отражает мои чувства.

– К черту твою любовь! Хватит врать!

Она выключает кнопку записи и песню. В комнате вдруг становится тихо.

– Молодец, – говорит Мириам. – Сейчас мы пойдем наверх и… Ох!

Она смотрит на часы.

– Извини. Поздно. Пойду заберу Рики.

Она быстро целует меня в щеку.

– Ты не обиделся?

– Нет, – отвечаю я вполне искренно.

Она показывает на камеру.

– Поиграй с ней, если хочешь.

– Нет, – говорю я твердо. – Это не по мне.

– Бедный Бирс, – говорит она и поднимается по ступенькам к гаражу. Вскоре я слышу громкий треск двигателя, и автомобиль с шумом выезжает на дорогу.

Стэп осторожно смотрит на меня и говорит:

– Через сорок минут после твоего звонка они были мертвы. Это были не мы. Не думаю, чтобы это был Маккендрик. Это был ты, Солера и Тони Моллой. Вы сделали это в клубе и в доме Мэй Лун. Вы пытались всех нас кинуть.

Мне показалось это интересным. Не то, что он говорил, но отсутствие паузы. Мне казалось, что я вышел из разговора на добрые пять минут. Для него все это случилось за мгновение. Должно быть, тюремные наркотики выкидывают со мной такие чудеса.

– В тот день я был на дежурстве, – спокойно говорю я.

– Вроде бы так. Мы проверяли. Ты работал под прикрытием. Несколько недель. Был один. Мог делать все что угодно.

Я прикрыл глаза и увидел Мириам, склонившуюся над магнитофоном. Она нажимает на кнопки, присоединяет провода, делает что-то непонятное, копирует записи – слова, картинки, звуки… Во всем этом я не разбирался.

– Мне нравятся технические новинки, – говорила она.

Я подошел к столу, нагнулся, нашел ящик. Со стороны его не было видно. В нашем доме столько мест, в которые можно что-то спрятать, а у агентов не было воображения, чтобы найти это. Кассета до сих пор лежала там, в картонной коробке. Я включил видеомагнитофон. Интересно, заработают ли эти вещи спустя двадцать лет. Вставил кассету в пыльную прорезь. Прошла минута, прежде чем что то появилось на экране. Картинка была грубой. Вероятно, от пыли. Но я нашел то, что нужно.