Сыщик - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 25

Тем не менее незнакомец довольно вежливо встал с кресла и поклонился Бестужеву. При этом Бестужев наметанным глазом моментально определил, что слева под пиджаком у молодого человека заткнут за брючный ремень револьвер приличных размеров, наподобие «смит-вессона».

— Мой старый знакомый по Лёвенбургу, Готлиб Краузе, — сказал Вадецкий. — Синьор Бенито Муссолини, социалист из Италии.

Услышав это, Бестужев внутренне подобрался. Впервые он это имя услышал в Лёвенбурге от бомбиста Джузеппе (не без помощи Бестужева, который год обживавшего австрийские тюремные замки) — и, как в их профессии полагается, навел более точные справки, вернувшись в Россию. Бенито Муссолини, двадцати шести лет, высшего образования не имеет, активно сотрудничает в социалистической прессе разных направлений, именует себя «авторитарным коммунистом», парламентские методы борьбы отрицает, ярый сторонник революции и экспроприации имущих классов. Состоял в связи с анархисткой Анжеликой Балабановой, встречался в Швейцарии с Ульяновым (Лениным) — благодаря чему и был взят на заметку в Охранном отделении…

— К какой партии принадлежите? — спросил Муссолини, крепко тряхнув руку Бестужева.

— Я, некоторым образом… вне партий, — сказал Бестужев чистую правду.

И видел, что собеседник мгновенно потерял к нему интерес — о чём и не сокрушался. Отвернувшись от него, как от пустого места, итальянец направился к двери, небрежно бросив:

— Всё будет отлично, Карл, не переживай…

И энергично захлопнул за собой дверь.

— Кажется, вы ему не понравились, — сказал Вадецкий. — Не любит людей аполитичных…

— Постараюсь как-нибудь пережить его ко мне холодность, — усмехнулся Бестужев. — Прыткий молодой человек, а?

— Очень непоседливый, — согласился Вадецкий. — Побывал в тюрьмах Италии, Франции и Швейцарии, да и за семь месяцев жизни в Австрии за решетку попадал пять раз. Но всегда — за сущие мелочи: бродяжничество, агитация, организация мелких забастовок, неуплата штрафов… Сомневаюсь, что он когда-нибудь поднимется выше редактора какой-нибудь радикальной газетки или мелкого политикана в итальянской сельской глуши… Садитесь, господин Краузе, рад вас видеть… Судя по-вашему респектабельному облику, дела у вас идут успешно?

— То же самое можно сказать и о вас?

— Да, верно, — не без достоинства ответил Вадецкий. — Удалось заинтересовать парочку венских газет своими репортажами, а там и перебраться сюда… А вы, стало быть, бесповоротно покончили с политикой, как я только что слышал? Ни к какой партии себя не причисляете? Когда мы встречались в Лёвенбурге, помнится, вы уделяли политике гораздо больше внимания…

— Ошибки молодости, знаете ли, — сказал Бестужев, вложив в улыбку изрядную долю цинизма. — С каждым может случиться. Эта страница биографии бесповоротно принадлежит прошлому.

Вадецкий улыбался не менее цинично:

— Да, вы ещё в те времена показались мне непохожим на ваших… знакомых. В вас не было некоего фанатизма, свойственного всем без исключения радикалам… Того, что пылает в глазах моего доброго знакомого Бенито, человека недалёкого, но порой весьма полезного… Что вас ко мне привело?

— Чисто коммерческое предприятие, — сказал Бестужев.

— А именно?

— Я бы хотел приобрести некоторые сведения и готов за это уплатить хорошие деньги…

Вадецкий не медлил ни секунды:

— В таком случае давайте выясним, какие это сведения и что вы подразумеваете под «хорошими деньгами». Подобные согласования взглядов и представлений необходимы, когда…

Дзы-ынь!!!

Оконное стекло разлетелось вдребезги, и в комнатушку влетел чёрный предмет своеобразной формы, оставлявший за собой тонкую струю дыма…

Бестужев с первого взгляда опознал бомбу- «македонку»: каплевидной формы, с тремя ребрами внизу и короткой рукоятью за пальником… И действовал не раздумывая: излюбленная боевиками нескольких стран бомба ещё не успела упасть между окном и столом, а он уже ухватил стол за ножку и сильным рывком опрокинул набок, схватил Вадецкого под коленки и сбил с ног, швырнул на пол рядом с собой так, чтобы обоих прикрыла массивная дубовая столешница…

Громыхнуло, как и следовало ожидать, на совесть, комнатушку мгновенно заволокло вонючим дымом, осколки градом ударили в столешницу, но не пробили, уши залепило, словно ватой, а в нос ударила характерная вонь взрывчатки домашнего приготовления. «Совсем как дома», — мелькнула у Бестужева чуточку идиотская мысль.

Всё ещё лежа на полу, он подёргал себя за мочки ушей, с усилием высморкался, зажимая при этом нос. Слух почти вернулся — и он отчётливо разобрал револьверную пальбу совсем рядом, за разбитым окном, на улице. Короткая тишина — и снова выстрелы, перемещавшиеся куда-то влево. Поскольку ни одна пуля так и не попала внутрь комнаты, Бестужев сделал вывод, что, в отличие от брошенной бомбы, револьверная канонада уже не имеет к ним непосредственного отношения — и, по-пластунски проползши по полу, поднялся на ноги в углу комнаты, со всеми предосторожностями выглянул наружу.

Слева по улице убегали два каких-то субъекта, на ходу отстреливаясь от троих преследователей, державшихся, впрочем, на почтительном расстоянии. Перестрелка была шумная, но, кажется, бескровная: Бестужев не увидел на улице ни убитых, ни раненых. Двое свернули направо, скрылись за поворотом, туда же бросилась погоня, выстрелы зазвучали реже, быстро отдаляясь.

— Что там? — громко спросил Вадецкий, стоя на четвереньках в довольно комичной позе.

— Да вроде бы всё кончилось, — сказал Бестужев, по-прежнему прижимаясь к стене. — Они скрылись из виду. Мне кажется, там был и ваш приятель Бенито…

Вадецкий вскочил, нервно огляделся:

— Быстро отсюда! Там чёрный ход…

Бестужев, не раздумывая, кинулся следом за ним в неприметную дверь, обнаружившуюся меж углом и шкафом, загрохотал по узенькой витой лестнице. Почему Вадецкий пустился в бега, ему было некогда ломать голову, но что касаемо его самого — мирному коммерсанту Готлибу Краузе следовало держаться подальше от таких вот шумных забав, тем более что поблизости уже заливались полицейские свистки…

Оказавшись на узкой улочке, застроенной высоченными доходными домами, они наспех привели одежду в порядок.

— Пойдёмте, — сказал Вадецкий, отдышавшись. — У меня тут жилье неподалёку. Пусть уж полиция считает, что в момент взрыва в конторе никого не было… К чему мне лишние вопросы и разъяснения?

Он, вытирая лицо носовым платком, быстрыми шагами направился в глубь улицы. Бестужев поспешал за ним, не отставая.

— Весело у вас живется, в благополучной красавице Вене… — сказал он, пожимая плечами. — Сдаётся мне, Карл, что вы-то как раз не чураетесь политики в самых радикальных её проявлениях. Обычной уголовщиной тут и не пахнет, когда швыряют бомбы, обязательно замешана политика…