Держава богов - читать онлайн книгу. Автор: Н. К. Джемисин cтр.№ 123

И тогда я сделал превеликую глупость. Я посмотрел на Деку и позволил своему взгляду озариться любовью. Он удивленно заморгал, и я увенчал обиду оскорблением: улыбнулся. Мне больно будет его оставлять, но старикашка в качестве возлюбленного – это уж слишком. Для смертных такие вещи имеют значение. Я должен вести себя по-взрослому, то есть сохранить достоинство и сделать шаг прочь, пока в наши отношения не проникла неловкость.

Я всегда был придурком, думавшим лишь о себе. Вот и в тот момент я заботился только о себе, вместо того чтобы его защитить.

Лицо Шахар стало непроницаемым. В нее точно нож воткнули – и вырезали самую душу, оставив каменное изваяние, неумолимое и пустое. И пустоту мгновенно заполнил гнев.

– Понятно, – проговорила она. – Что ж, хорошо. Раз ты не находишь возможным мне доверять, значит и я не могу себе позволить оказывать тебе доверие. Так ведь? – И она обратила ледяной взгляд на Деку. – Я в некотором затруднении, братец…

Дека нахмурился, озадаченный переменой настроения Шахар. В отличие от него, я не удивился. То, что она собиралась сделать с братом, разгневавшись на меня, было ясно как день.

– Не надо, – прошептал я.

– Декарта, – сказала она, не обращая на меня внимания. – Мне очень больно об этом говорить, но я должна просить тебя принять полную сигилу.

Дека замер. Она же улыбнулась, и я возненавидел ее за это.

– Я, конечно, никогда не осмелилась бы диктовать тебе выбор возлюбленного, – продолжила она, – но, учитывая историю Сиэя и несметное число Арамери, которых он загубил своим плутовством…

– Я в это не верю! – перебил Дека.

Он дрожал, на его лице боролись потрясение и ярость. Но не простая ярость – присутствовало еще что-то, причем намного худшее. И тоже знакомое мне. Ощущение предательства. Он ведь ей доверял, а она только что разбила ему сердце. Так же как мне.

– Шахар… – Я сжал кулаки. – Не делай этого! Мало ли что ты испытываешь ко мне. Ведь Дека – твой брат.

– И я проявляю великодушие, даруя ему жизнь, – отрезала она. Отошла от нас и опустилась на тронную скамейку. Она сидела там, прямая, неподвижная и неумолимая, и холодный свет глубин омывал стройную фигурку. – Он сейчас намекнул, не следует ли мне убить главу нашей семьи. Это ли не свидетельство, что лишь узы истинной сигилы удержат его от дальнейшей измены!

– И конечно же, то мелкое обстоятельство, что я трахал твоего братишку, а не тебя, тут решительно ни при чем!

Я еще крепче стиснул кулаки. Я шагнул вперед, собираясь… Благие боги, даже не знаю, что я хотел сотворить. Схватить ее за плечо и трясти, пока она не прислушается к голосу разума? Заорать ей в лицо? Когда я приблизился, она напряглась, и сигила у нее на лбу сверкнула белым светом. Я знал, что это означало: в прошлом магический кнут хлестал меня не раз и не два, но это было давно, целый смертный век тому назад. И когда магический выброс отшвырнул меня на другой конец комнаты, я оказался не готов.

Удар не убил меня. Даже боли особой не вызвал, особенно если сравнивать с той мукой, которую причинило откровение Каля. Меня швырнуло прочь и распластало вверх ногами на оконном стекле. Проплывавший мимо кальмар живо заинтересовался завязками моих башмаков. Но даже наполовину оглушенного, меня позабавила мысль, что сигила Шахар восприняла меня как угрозу лишь теперь, в смертном облике, бесполезном и безобидном. Пока я был богом, Шахар никогда меня по-настоящему не боялась.

Дека помог мне встать:

– Скажи, что с тобой все хорошо…

– Лучше не бывает, – пробормотал я несколько заплетающимся языком.

Коленки ныли хуже прежнего, а спина так и вовсе меня убивала, но показывать это я не желал. Моргнув, я попытался сосредоточить взгляд на Шахар. Она начала было вставать с трона, но не завершила движения. Глаза у нее были круглые, в них плескалась боль, и мне чуть полегчало. Она не хотела…

А вот Дека хотел, и, когда он выпустил меня и поднялся, я ощутил темное биение его магии, тяжкое, как у бога, а когда он повернулся к сестре, я вроде даже расслышал гулкое шипение воздуха.

– Дека… – начала было она.

Он произнес слово, вспоровшее воздух, и вслед ему грянул гром. Шахар вскрикнула, выгнулась назад и прижала руки ко лбу. Она едва не свалилась с тронной скамьи, а когда все-таки выпрямилась, по ее рукам и лицу текла кровь. Она отняла ото лба дрожащую ладонь, и на месте ее полусигилы стала видна обожженная рана.

– Наша мать – дура, – заявил Дека. Его голос был холоден и порождал эхо. – Я люблю тебя, и она думает, будто с моей стороны тебе ничто не грозит. Но лучше я сам тебя убью, чем стану наблюдать, как ты превращаешься в очередное чудовище, которых регулярно производит эта семья…

Он вытянул правую руку. Она была прямой, как палка, лишь кисть висела свободно и пальцы ласкали воздух, точно кожу возлюбленного. Я вспомнил, что за пометки он носил на этой руке, и поверил, что он действительно собрался расправиться с Шахар.

– Дека… – Она затрясла головой, силясь проморгаться от крови. Вид у нее был как у жертвы несчастного случая, хотя этот случай только собирался произойти. – Я не… Сиэй… Все ли с ним хо… Я не вижу…

Я коснулся другой руки Деки. Его мышцы были напряжены, напоминая узловатые тросы. Даже сквозь рубашку его сила защипала мне пальцы.

– Дека, – взмолился я. – Не надо!

– Ты сделал бы то же самое, если бы мог! – отрезал он.

Я задумался. Он так хорошо меня знал…

– Верно, – согласился я. – Но если ты это сделаешь, так будет неправильно.

Такие слова заставили его резко повернуть ко мне голову.

– Что-что?..

Я вздохнул и встал прямо перед ним, хотя клубившаяся вокруг него сила угрожающе ткнулась мне в грудь. Писцы все же не боги. Правда, Дека не был обычным писцом. И я поступил с ним как с собратом-богорожденным: взял вытянутую руку и бережно, но решительно опустил, заставив ее выпрямиться вдоль тела. Жесты – тоже форма общения, и мой жест сказал: «Послушай меня». Его сила отступила поразмыслить о моем предложении, и я увидел, как у Деки округлились глаза: до него дошло, что именно я только что сделал.

– Она твоя сестра. Ты силен, Дека. Ты очень силен, и они, дураки, умудрились забыть, что ты – тоже Арамери. Убийство у тебя в крови. Но я тебя знаю, и я говорю: если ты ее убьешь, это уничтожит тебя. И я не могу этого допустить.

Он смотрел на меня и дрожал, раздираемый противоречивыми позывами. Я в жизни не видал такой смертоносной ярости, смешанной с любовью и грустью. Нечто подобное, должно быть, испытывал Итемпас, когда убивал Энефу. Некое сумасшествие, излечить которое могут лишь время и размышления… Правда, исцеление обычно наступает поздно.

Все же он послушал меня, и его магия рассеялась.

Я повернулся к Шахар, наконец-то протеревшей глаза. Судя по выражению ее лица, до нее только-только начало доходить, насколько близко пронеслась смерть.