— О ужас! — Кубатай побледнел и осел на стул.
Холмс осторожно, словно знаменитую шкатулку с отравленной иглой, открыл книгу,
перелистнул страницу и прочел:
— «Через несколько минут, когда появились мрачный
Смолянин и явно повеселевший пингвин, мы уже пришли в себя. Жалко было, что
книга не предскажет нам будущее, но...»
— Позвольте, почему это — «не предскажет»? —
возмутился Кубатай. — Полистайте книгу дальше, и мы все узнаем!
— А дальше, — торжественно сообщил Холмс, —
страницы пусты!
И он помахал книгой с девственно-чистыми листами.
— Что это может означать? — слабо пискнул Кубатай. —
Наверное, мы сами творим историю? И то, что будет написано в книге, зависит от
того, как мы поступим?
— Можно предложить и другую версию, — вкрадчиво
произнес Холмс. — Книга «Царь, царевич, король, королевич» только еще
пишется. И автор... авторы, еще не решили, что будет дальше, что сделает
Смолянин...
Генерал-старший сержант вздрогнул и приподнялся. Холмс
потупился.
— Что вы этим хотите сказать? — гневно воскликнул
Кубатай. — Что Смолянин ненастоящий? Что я путешествую по вымышленным
мирам не со своим верным другом, талантливым переводчиком, испытанным товарищем
— а с персонажем книги?
Холмс посмотрел на Кубатая так, словно хотел что-то сказать,
но боялся, что его не поймут. И глухо произнес:
— Кубатай, дорогой, успокойтесь. Истина в том...
— Почему бы вам не сделать следующего шага? —
продолжал бушевать генерал, удивленный спокойствием Холмса. — Почему бы не
предположить, что и я — всего лишь книжный персонаж!
Мысль эта требовала дальнейшего развития, и он продолжил,
глядя то на опустившего трубку Холмса, то на меня:
— Ведь как гладко получается! Я — лишь персонаж,
выдающий себя за генерала Департамента Защиты Реальности! Этакий комический
покровитель детей! Ха! А автор книг о Холмсе... э-э-э...
— Кубатай, не волнуйтесь, — тихо сказал Холмс,
положив руку ему на плечо. — Я неоднократно замечал, что разница между
Реальным и Вымышленными мирами — небольшая... но не думал, что вы совершите
такой великолепный мыслительный взлет! Гениально! Ничего не упуская, не проходя
мимо косвенных улик, не закрывая уши на самый тихий шорох — вы выдали
стопроцентный результат!
— Какой? — слабо полюбопытствовал Кубатай.
— Стопроцентный! Я хотел сказать, что каждый мир
одновременно и реален, и придуман. Значит, в какой-то мере вы...
Кубатай разразился веселым смехом.
— Холмс! Имейте чувство меры! Я, конечно, отношусь к
вам, гражданам Вымышленных миров, как к равным... но нельзя же утрировать! В
вас говорят комплексы, Холмс! Вы переживаете, что оказались творением чужой
мысли — вот и пытаетесь нас уверить в том же!
— Что ж, — подумав согласился Холмс. —
Возможно, вы и правы. Здесь я необъективен, и дедукция может меня подводить.
Через несколько минут, когда появились мрачный Смолянин и
явно повеселевший пингвин, мы уже пришли в себя. Жалко было, что книга не
предскажет нам будущее, но мы были готовы к любым опасностям.
— В путь! — воскликнул неунывающий генерал, и мы
втиснулись в шкаф. Несмотря на внушительные габариты Кащея-пингвина, без Ивана
это было проще... бедный, бедный негр! Я представил, как он скитается по странному,
населенному гномами и чародеями миру, и из глаз моих прыснули слезы.
Наверное, я и впрямь излишне сентиментален... Негра пожалел.
— Выходим, — извлекая из ножен саблю, сказал
Кубатай. И смело шагнул из шкафа.
Раздался долгий удивленный вопль, и верный Смолянин прыгнул
вслед за генералом. Иного пути не было, и, доставая свой верный револьвер, я
последовал за ними...
Падение было долгим, но многочисленные ветки хорошо
тормозили полет. Секунд двадцать я лежал, слыша покряхтывание Кубатая и оханье
Смолянина. Затем дружеский голос вывел меня из оцепенения:
— Да вы с дубу рухнули, Ватсон!
— А вы, Холмс? — приоткрыв глаза спросил я.
— А я осторожно слез.
Смолянин, распростертый в груде желудей, поднялся, потер
лоб, извлек из кармана порванной юбки бинтик и аккуратно замотал голову.
Пингвин, из которого после падения лез пух, как из порванной перины, что-то
тихонько пробурчал себе под нос. Кубатай оказался самым неприхотливым. Он
отряхнулся, сметая с плеч дубовые веточки, и зорко поглядел вверх.
— Почему это выход из шкафа оказался на дереве? —
полюбопытствовал он.
На этот вопрос не нашлось ответа даже у Холмса. Я тоже
привел себя в порядок и огляделся.
Мы находились не в лесу, как я поначалу подумал, а в большом
городском парке. Меж деревьев петляли дорожки из странного черного материала,
кое-где виднелись железные столбы с белыми шарами фонарей — явно электрических!
Сердце у меня забилось чаще. Издалека слышался веселый детский смех. Сквозь
деревья светило солнце.
— Неопасно вроде, — подбирая оброненную при падении
саблю, заметил Кубатай.
— Когда нам мотоциклетчики накостыляли, тоже все мирно
начиналось, — хмуро напомнил Смолянин. — Ну че, пойдем младшого
искать?
— Боже! — воскликнул Кубатай, хлопая себя по
лбу. — Холмс, как там Костя?
Холмс бережно извлек из кармана сюртука спичечный коробок и,
открывая его, произнес:
— Я потому и был очень осторожен, что чувствовал
ответственность за ребенка.
Мы с легким испугом заглянули в костино пристанище. Все было
в порядке. Костя недовольно жужжал, но выглядел бодрым и невредимым. Коробок
его был уже порядком засижен изнутри, но мы тактично делали вид, что не
замечаем этого.
— Все в порядке, мальчик? — соболезнующе спросил
пингвин-Кащей. Увидев наши негодующие взгляды, он попятился и, ломая крылья,
экзальтированно воскликнул: — Ну хороший я теперь, хороший!
— Ладно, отставить разногласия, — командным тоном
велел Кубатай. — У кого есть мнения, как искать Стаса?
— Посмотрим по обстоятельствам, — уклончиво пожал
плечами Холмс. Я кивнул, соглашаясь.
Костя громко зажужжал, давая понять, что у него есть
какие-то догадки о судьбе брата. Увы, поделиться ими он не мог.
— А что скажет наш магический консультант? —
осведомился генерал.
Пингвин откашлялся, что выглядело крайне ненатурально, и
произнес:
— Мужики, вспомните мои слова! Стас вместе с магией и
всю вредность от меня перенял! Они, по волшебным законам, взаимосвязаны. Так
что найти его — полдела, не получить бы по рогам...