– А то, что последние два месяца я веду себя как последний
идиот, размечтавшийся невесть о чем, и все из-за Джейн. Как только увидел ее
фото, сердце у меня проделало все те фокусы, о которых читаешь в романах.
Стыдно, но признаюсь – я приехал сюда, чтобы найти ее и забрать в Штаты, уже в
качестве миссис Джулиус П. Херсхейммер.
– А-а! – потрясенно пробормотал Томми.
Джулиус резко переменил позу и продолжал:
– Можешь теперь на меня полюбоваться – это надо же свалять
такого дурака! Стоило мне ее увидеть живьем, как я мигом излечился.
В полном смущении Томми мог только снова пробормотать
«А-а!».
– Нет, про Джейн я ничего плохого сказать не могу, – добавил
Джулиус. – Она милая деваха, и очень скоро кто-нибудь в нее по уши влюбится.
– Мне она показалась очень красивой, – сказал Томми, обретя
наконец дар речи.
– Кто спорит! Но только она совсем не такая, как на
фотографии. То есть она, конечно, похожа на себя, а то как бы я ее узнал?
Встреть я ее на улице, так сразу сказал бы: «Это лицо мне хорошо знакомо». Но
на фотографии в нем было что-то такое… – Джулиус покачал головой и тяжело
вздохнул. – Странная штука романтическая любовь!
– Еще бы не странная, – холодно согласился Томми. – Раз ты
способен приехать сюда из любви к одной девушке, а через полмесяца сделать
предложение другой.
У Джулиуса хватило совести изобразить смущение.
– Ну, понимаешь, меня тоска взяла, я решил, что Джейн я так
и не отыщу… И что вообще все это чистая глупость. Ну, и… французы, например,
смотрят на все это куда более здраво. И не припутывают к женитьбе романтическую
любовь.
Томми побагровел.
– Черт меня побери! Да если…
Джулиус поспешил его перебить:
– Подожди, дай сказать! Я не про то, что ты думаешь. И
вообще, американцы чтут нравственные устои даже побольше, чем вы. Я только к
слову хотел сказать, что французы смотрят на брак трезво, тщательно подбирают
жениха и невесту, составляют контракт, у них чисто деловой, практический подход
к таким вещам.
– Если хочешь знать мое мнение, слушай, – процедил сквозь
зубы Томми. – Мы все стали слишком уж деловыми. Нам только и заботы: «А что мы
с этого получим?» Нам, мужчинам, а уж девушкам тогда сам Бог велел!
– Поостынь, старина, не горячись так.
– А я люблю жару! – отрезал Томми.
Поглядев на него, Джулиус счел за благо промолчать.
Впрочем, у Томми было еще достаточно времени поостыть, и
когда они вышли на платформу в Холихеде, на его губах играла обычная веселая
улыбка.
Наведя справки и вооружившись картой, они обсудили, куда им
лучше ехать, и, взяв такси, выехали на шоссе, ведущее к Треддер-Бей. Шоферу они
велели ехать медленно и старательно следили за обочиной, чтобы не проскочить
мимо тропы. Через несколько минут они поравнялись с ней. Томми попросил шофера
остановиться и небрежно спросил, не ведет ли эта тропа к морю, а услышав, что
ведет, щедро с ним расплатился.
Минуту спустя такси уже удалялось в сторону Холихеда, и
Томми с Джулиусом, подождав, пока оно исчезло из виду, зашагали по узкой тропе.
– А вдруг это не та? – с сомнением спросил Томми. – Их же
тут, наверное, не перечесть.
– Да нет, та самая. Вот кусты дрока. Помнишь, что сказала
Джейн?
Томми поглядел на золотые кисти по обеим сторонам тропинки и
перестал спорить.
Они шли гуськом – Джулиус впереди. Раза два Томми с тревогой
оглянулся, и Джулиус через плечо бросил:
– Что там?
– Не знаю. Мне почему-то не по себе. Все время кажется, что
за нами кто-то идет.
– Ерунда, – ответил Джулиус. – Мы бы заметили.
Томми не мог с этим не согласиться, но его безотчетная
тревога продолжала расти. Вопреки доводам рассудка, он уверовал в
сверхъестественную осведомленность их противника.
– А я был бы рад, – заметил Джулиус, похлопывая себя по
карману. – Малышу Вилли неплохо бы поразмяться.
– А ты что, всегда носишь его при себе? – с любопытством
осведомился Томми.
– Почти. Ведь никогда заранее не знаешь, в какой угодишь
переплет.
Томми почтительно промолчал: Малыш Вилли произвел на него
большое впечатление. Даже сам мистер Браун выглядел теперь не таким грозным.
Они уже спускались под обрыв. Внезапно Джулиус резко
остановился, Томми даже налетел на него.
– Что случилось? – спросил он.
– А ты погляди! Это надо же!
И Томми увидел: тропа огибала большой валун, который
бесспорно напоминал терьера, ставшего на задние лапы.
– Ну и что? – сказал Томми с полным равнодушием. – Что тут
особенного? Ведь мы и должны были наткнуться здесь на этот камень.
Джулиус поглядел на него с сожалением и покачал головой.
– Уж эти мне англичане! Должны были! Ну, разве не здорово,
что он действительно здесь торчит.
Томми, чье хладнокровие было скорее напускным, нетерпеливо
переминался с ноги на ногу.
– Ну, где она там, эта дырка?
Они принялись дотошно обследовать скалу. Томми не нашел
ничего лучше, как изречь:
– А ветка-то давно сгнила.
В ответ на эту идиотскую реплику Джулиус очень
сосредоточенно заметил:
– Я думаю, ты прав.
И вдруг Томми воскликнул, тыча дрожащим пальцем в какую-то
расселину:
– Может, эта?
У Джулиуса от волнения даже горло перехватило:
– Она самая!
Они переглянулись.
– Когда я служил во Франции, – задумчиво произнес Томми –
мой денщик, бывало, забудет меня разбудить и оправдывается потом, что, мол,
понять не может, что с ним такое сделалось. Я, конечно, ему не верил. Не знаю,
врал он или нет, а такое ощущение возможно. Сейчас я это понял.
Страшно взволнованный, он смотрел на расселину.
– Черт побери, это же немыслимо! – воскликнул он. – Пять
лет. Чего тут только не могло случиться! Пакет могли найти мальчишки, когда
искали птичьи гнезда. А веселые компании! А тысячи людей, проходившие мимо! Его
там нет! Сто против одного, что его там нет. Просто не может быть.