Дар богов - читать онлайн книгу. Автор: Алина Егорова cтр.№ 40

Заметив, что Марина на него смотрит, Иван состряпал на лице простецкое выражение.

– В этой неброской красоте столько смысла, – сообщил он.

– Да, как у Рыленкова:

Все в тающей дымке:

Холмы, перелески.

Здесь краски не ярки

И звуки не резки.

От взгляда Марины не ускользнула ухмылочка, которую Иван поспешил спрятать. Думает, приехал из города, весь такой столичный, и осчастливил их одним фактом своего присутствия, а они тут лаптем щи хлебают!

– Вы тоже, Мариночка, очень красивы, – вдруг серьезно произнес он и подошел к ней совсем близко, так, что она почувствовала его дыхание и волну тепла от его тела. Или ей это только показалось?

Девушка инстинктивно отстранилась.

– Никакая я вам не Мариночка! – фыркнула она.

«Красавчик, в городе у него небось гарем. И ничуть не сомневается, что я упаду к его ногам. Не дождется!»

– Как скажете, ежик колючий.

– Вы хотели посмотреть окрестности, вот на них и смотрите, а не меня разглядывайте!

Как же ей вдруг захотелось, чтобы он ее разглядывал! Но это было так непривычно, и она не знала, что с этим делать и как себя вести.

– Если вы возражаете, не буду. Я даже отвернусь, – Иван кинематографично повернул голову на девяносто градусов.

– Прекратите паясничать! – скомандовала Марина и осеклась: – Ой, извините.

Иван улыбнулся – Марина и вне школы оставалась школьной училкой. Ей бы указку в руки, чтобы чуть что – сразу угрожающий взмах над головой. Ему казалось, что Марина из тех учителей, которые не церемонятся с учениками: больно хватают их за уши и лупят линейками.

– Сейчас будет лесок, за которым крутой овраг, – начала она рассказывать, чтобы сгладить неловкость. – С оврага открывается роскошный вид на поля. Они давно уже заброшены, стоят, заросшие бурьяном, но тем не менее издалека смотрятся красиво. Особенно когда разгуляется ветер. Он колышет траву, и кажется, что волнуется море. Только это – зеленое море. А если прийти туда ближе к закату и прикрыть глаза, то трава приобретает ультрамариновый цвет. Заходит за горизонт солнце, окрашивая небо в нежные тона, а ты сидишь на краю оврага, как на берегу, и слушаешь звуки моря в приложенной к уху ракушке. У меня есть ракушка. Самая настоящая, морская. Мне ее папа прислал, когда мне было десять лет. Я тогда очень хотела на море, но поехать туда мы не могли. И тогда мама сказала, что передаст мою просьбу папе, и он что-нибудь придумает. Вот он и придумал: однажды мама вернулась из райцентра вместе с этой ракушкой, сказала, что пришла посылка от папы.

Марина вытащила из своей полевой сумки большую пятнистую раковину. При этом вид у нее был как у ребенка, хваставшегося любимой игрушкой.

– Мы можем пойти к оврагу и послушать море. Хотите?

– Хочу, – согласился Иван.

Через двадцать минут они уже сидели на краю оврага и смотрели вдаль, на колыхавшуюся на ветру траву. Иван галантно постелил свою замшевую куртку. Марина, собиравшаяся усесться на сумку, немного поколебавшись, плюхнулась на куртку, не забыв при этом одарить кавалера суровым взглядом. Все-таки она не привыкла к ухаживаниям. Свинцовое небо повисло низко, трава приобрела сероватый цвет и больше напоминала болото, а воронье карканье перебивало морской шум раковины. По мнению Ивана, поле оставалось полем и ни капли не походило на морскую стихию. А на море он насмотрелся, когда жил на Дальнем Востоке. Да что там – на море! На океан – могучий и бушующий, с порывистым ветром и высоченными волнами.

– Правда, на море похоже? – произнесла она с восторгом в голосе, не допускавшем иного ответа, кроме положительного.

– Правда, – не стал разочаровывать ее Иван.

Суровый северный ветер нагонял тяжелые тучи, обещавшие пролиться дождем. Иван почувствовал, как по спине его поскакали крупные мурашки. Байковая рубашка не спасала от зябкой весны. Марина тоже передернула круглыми плечиками.

– Отличная панорама для пейзажа. Завтра же сюда приду с планшетом! Вот бы еще погоду поласковее.

– У нас ласковее бывает только летом, – отрезала девушка. – Замерзли небось с непривычки-то?

– Есть маленько.

– Пойдемте. А то простудитесь еще, лечи вас потом.

Она встала, затем по-хозяйски подняла куртку Ивана и встряхнула ее, очищая от песка. Протянула ему. Иван накинул куртку Марине на плечи.

– Мне не холодно, – воспротивилась она, стесняясь принять его ухаживания. – Сами грейтесь.

– А то простужусь, и лечи меня, – усмехнулся он.

Девушка ничего не ответила, решительно и сердито просунула руки в рукава и застегнула молнию – мол, не хочешь греться, как хочешь!

Они шли, не произнося ни слова, по той же дорожке, что и пришли сюда. На развилке Иван заметил тропинку, ведущую в лес.

– А эта куда ведет?

– Эта – круговая. По ней тоже можно вернуться в поселок, но путь будет гораздо длиннее.

– Я подумал, может, там есть подходящие пейзажи?

– Нет их там. Лес да бурелом один. И вообще, поздно уже.

Она ускорила шаг, насколько ей позволил ее узкий учительский сарафан. Изрядно продрогший Иван был вовсе не против такой прыти. Он уже мечтал о теплом доме и чашке горячего чая. Прогулка ему, в общем-то, понравилась, вот только он не увидел главного, того, ради чего сюда приехал. «Ничего, – думал он, – в следующий раз они пойдут другой дорогой и тогда обязательно выйдут к Лысой горке. Если старуха ничего не перепутала, конечно».

Но ни завтра, ни через день Марина устраивать гостю экскурсию не собиралась. Она целыми днями пропадала в школе, а вечерами то возилась в огороде, то сидела в своей светелке, склонившись над тетрадями, а то и вовсе куда-то исчезала из дома.

Марина завтракала на бегу, ужинала позже всех, перехватывая что попало. Как называла ее перекусы Варвара Степановна, кусочничала. Иван пару раз пытался застать девушку в кухне и завести разговор на интересовавшую его тему, но Марина ускользала. Ему показалось, что она его избегает.

Днем он брал планшет и краски и уходил «на пейзажи», бродил по округе, пытаясь найти «подходящий вид». Вид не находился: то сосенки были низкими, то трава пожухлая, то теней много. Лысую горку он тоже не обнаружил. «А может, ее и вовсе здесь нет, наврала торговка, чтобы охотнее покупали ее товар?» – закрадывалась мысль. На бумаге появлялись наброски и эскизы, очень непонятные для любопытной Варвары Степановны.

– Вот уж не подумала бы, что это ели! Огурцы какие-то, – выдала она оценку, заглядывая в его планшет. Ей страсть как было интересно, что он там рисует.

– Так это же только набросок, – ничуть не обиделся «художник».

* * *

В очередной раз блуждая вокруг Выхина, Иван вышел из мелколесья и издалека увидел похожую на жука-богомола фигурку Марины. Отрешенная, со сложенными в молитве руками, она стояла около пятачка взрыхленной земли и разговаривала с кем-то невидимым. Иван тихо, как он умел, когда выслеживал зверя, приблизился к девушке и затаился за широким стволом боярышника.