Смех и грех Ивана Царевича - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 51

— Не вижу смысла вдвоем ругать дочь, — поморщился отец и снова уткнулся в книгу.

И тогда Надежда Васильевна, наступив на горло своему нежеланию нервировать Кирилла Алексеевича, прихватив успокаивающие капли, отправилась к нему и сообщила о всех подвигах внучки.

Дед воспринял ее слова на удивление спокойно:

— Не переживай, все в этом возрасте бунтуют. Лучше посмотри сюда. Родиона с группой приглашают летом выступить на рок‑фестивале в Болгарии.

Надежда вышла из кабинета старика расстроенной — старший Винивитинов тоже не хотел заниматься Ксюшей. Она шла по коридору в кухню и думала: «Как хорошо, что у Кати пока нет никаких особых изменений, связанных с подростковым возрастом…» Ну да, ее собственная внучка, Катюша, по‑прежнему оставалась тихой и вежливой. И она очень похорошела. Похоже, у нее появился мальчик — девочка стала много времени проводить у зеркала, а по субботам ездила в библиотеку. Однако бабушка понимала, что Катя торопится на свидание, ведь перед походом в читальный зал нет нужды по часу сооружать прическу и рыться в шкафу, горестно повторяя:

— Я ужас какая толстая! Что надеть? В любой вещи я выгляжу уродкой.

На самом деле Катюша была очень и очень хорошенькой, никаких изъянов в ее внешности не наблюдалось, разве только шрам на пояснице.

Некоторое время назад Катя поехала с классом в Питер во время каникул. А там пожаловалась сопровождавшей преподавательнице:

— У меня на спине прыщ вырос, очень болит.

Но педагог не забеспокоилась:

— Ерунда, помажь чем‑нибудь, йодом или зеленкой, и забудь.

Домой девочка вернулась с высокой температурой и фурункулом. Пришлось делать операцию, после которой осталась некрасивая отметина. Врач пообещал, что рубец рассосется, но с годами он делался лишь толще и заметнее, что очень огорчало Надежду Васильевну.

Вот у Ксюши никаких некрасивых примет не было, но характер ее испортился катастрофически. Один раз она затеяла с Катей отвратительную драку, подбила ей глаз. Надежда Васильевна с трудом оттащила дочь хозяев от своей рыдающей внучки и почему‑то подумала: «Ох, быть беде, подкрадывается она на мягких лапах». К сожалению, ее мысль оказалась пророческой.

В начале мая Майя обнаружила Ксюшу сидящей на унитазе в своей квартире с окровавленным ножом в руках, а на кровати — бездыханного юношу…

Вахрушина потерла ладонями виски.

— Как вспомню тот кошмар, голову словно раскаленным обручем перетягивает. Не представляю, как только Надя все это выдержала. Она рассказывала мне потом, что когда ей позвонила Майя, она сначала решила, что шалава опять запила. Накануне мы с ней про непутевую говорили, и Надюша радовалась: «Машенька, вразумил‑таки Господь дочь, скоро год, как она к бутылке не тянется». А я ей ответила: «Не всякого горбатого даже могила исправит, сколько раз уже ты радовалась, а она опять за водкой бежала». И тут же о своих словах пожалела. Надя заплакала, я ее утешать бросилась: мол, глупость ляпнула, полно народу от алкогольной зависимости вылечилось. А на следующий день Майя матери звонит и кричит: «Кровь кругом, Иосифа убили, здесь Ксения с ножом…» Надю слова про Ксюшу испугали, она побежала к Кириллу Алексеевичу.

Мария Борисовна снова схватилась за виски, встала, достала из буфета коробку с лекарствами и начала в ней рыться.

Я сказал:

— Да уж, такого врагу не пожелаешь, узнать о гибели любимого внука от рук своей воспитанницы.

Вахрушина замерла с блистером в руке:

— Вот мы и добрались до сердца всей истории. Нет, Иосиф жив. Ксения зарезала не его.

— А кого? — растерялся я.

Женщина выщелкнула из упаковки капсулу, запила ее водой.

— Родиона.

Мне показалось, что я ослышался:

— Кого?

— Ро‑ди‑о‑на, — по слогам повторила Мария Борисовна, — своего родного брата.

Несколько минут я молчал, переваривая сообщение, затем обратился к хозяйке:

— Вы путаете, юноша жив, я видел его сегодня в усадьбе.

Брови Марии встали «домиком», а я продолжал:

— Родя прекрасно выглядит, блестяще учится, он талантливый математик, после окончания института первый кандидат на поездку за океан и…

Слова застряли в горле.

— Ага, — прищурилась Вахрушина, — наконец‑то дошло. Дислексик Родион никак не мог стать студентом, он же читать‑писать не способен.

— Кто же тогда живет у Винивитиновых? — пробормотал я. — Что происходит у них в семье?

— Догадайтесь с трех раз, — фыркнула собеседница. — Ладно, подскажу. Кто был в школе золотой отличник? Кто мечтал попасть в дорогой институт, после которого прямая дорога на работу в американскую компьютерную фирму? А?

— Иосиф, — дошло до меня.

Мария Борисовна оглушительно чихнула.

Из меня посыпались вопросы:

— Но как? Почему? Где тело Родиона? Отчего Майя уверена, что ее сын убит? Как Иосиф оказался на месте наследника Винивитиновых?

Пожилая женщина снова села в кресло.

— Майка детей матери отдала, никогда ими не интересовалась, с ребятами не общалась, видела их в последний раз, когда Йося с Катей в детский садик ходили, потом встретилась с ними незадолго до беды. Надюша радовалась, что непутевая дочь за ум взялась, вот и устроила поганке день рождения — внуков привела, меня пригласила, Лиду, стол накрыла. Иосиф и Родион оба высокие, худые, волосы одного цвета. Как современные парни одеваются? Джинсы, футболка. Надя рассказывала, что тело вниз лицом лежало. Она как труп увидела, чуть сознание не потеряла, решила, что это Иосиф. А потом выяснилось: убит Родион. Девяносто процентов женщин, оказавшись в подобной ситуации, потеряют способность соображать, но моя подруга из того десятка, которые не впадают в панику. Пока Кирилл Алексеевич звонил куда‑то, она попыталась успокоить Ксению, узнать у нее, что случилось, но та лишь монотонно повторяла: «Иосиф, Иосиф, Иосиф…»

— Почему девочка твердила имя внука домработницы, если ее жертвой стал Родион? — снова удивился я.

Мария Борисовна развела руками:

— Понятия не имею. Придя в себя, Ксения начала врать, убеждать деда, что не убивала Родиона, нашла его в постели, лицом вниз с ножом в спине. Выдернула клинок, чтобы помочь брату, поняла, что он мертв, а дальше ничего не помнит. Елизавета, услышав эту охотничью историю, бросилась на дочку с кулаками, орала: «Убийца! Опозорила семью! Тебя посадят, в нас будут пальцем тыкать. У Кирилла Алексеевича на носу выборы, он должен стать депутатом. Что ты, тварь, наделала? Газеты раструбят об этой истории, мы умрем из‑за тебя в нищете…» Звенигородский отвез Ксюшу в какую‑то частную больницу, там сказали, что у нее шок.

— Мать совсем не убивалась по сыну… — вздохнул я.