Убийство на поле для гольфа - читать онлайн книгу. Автор: Агата Кристи cтр.№ 16

– В данном случае я более прозорлив, чем вы, – сказал я. – Не за себя она тревожится, а за мать.

– Друг мой, – отвечал Пуаро, – как всегда, вы ничего не понимаете. Мадам Добрэй отлично может сама о себе позаботиться, ее дочери нечего о ней тревожиться. Вижу, что раздражаю вас, но рискну тем не менее повториться. Не заглядывайтесь на эту девушку. Она не для вас! Я, Эркюль Пуаро, говорю вам это. Sacre! [44] Вспомнить бы, где я видел ее лицо!

– Чье лицо? – удивленно спросил я. – Дочери?

– Да нет, матери.

Заметив удивление в моем взгляде, он многозначительно кивнул.

– Да-да, именно матери. Это было давно, когда я еще служил в бельгийской полиции. Собственно, ее я никогда прежде не видел, но я видел ее фотографию… в связи с каким-то делом. Мне даже кажется…

– Что?

– Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, дело было связано с убийством!

Раннее утро следующего дня застало нас на вилле «Женевьева». На этот раз стоявший у ворот грозный страж не препятствовал нам. Мало того, он весьма почтительно взял под козырек, и мы проследовали к дому. Леони, горничная, как раз спускалась по лестнице и, кажется, была расположена немного поболтать.

Пуаро справился о здоровье мадам Рено.

Леони покачала головой.

– Совсем убита горем, бедняжка! Ничего в рот не берет, ну ни крошки! Бледная, как привидение. Просто сердце разрывается смотреть на нее. Вот уж я бы не стала так убиваться по мужу, который изменял мне с другой женщиной!

Пуаро сочувственно покачал головой.

– Конечно, конечно, но что вы хотите? Сердце любящей женщины готово многое простить. И все же – неужели они не ссорились в последние месяцы?

Леони снова покачала головой:

– Никогда, мосье. Никогда не слышала, чтобы мадам перечила мосье или упрекала его – никогда! У нее и характер и нрав просто ангельский… не то что у мосье.

– Вот как? Стало быть, мосье был не ангел?

– Что вы! Когда он гневался, весь дом ходуном ходил. А уж когда они поссорились с мосье Жаком – ma foi! Их было слышно на рыночной площади, так они орали!

– В самом деле? – удивился Пуаро. – И когда же это они так ссорились?

– О, как раз перед тем, как мосье Жаку ехать в Париж. Он чуть не опоздал на поезд. Он выскочил из библиотеки, схватил саквояж, который оставил в холле. Автомобиль был в ремонте, вот ему и пришлось бежать на станцию. Я как раз вытирала пыль в гостиной и видела, как он выскочил: лицо белое-белое, а на щеках аж красные пятна выступили. Ох и злой же он был!

Видно, Леони и самой рассказ доставлял немалое удовольствие.

– А о чем же они спорили?

– Ох, чего не знаю, того не знаю, – снова затараторила Леони. – Правда, крик стоял на весь дом, но уж очень громко и быстро они говорили, это ведь как надо знать по-английски, чтобы понять их! Мосье потом весь день ходил мрачнее тучи! Не знали, как и подойти к нему!

Тут наверху хлопнула дверь, и Леони сразу замолкла.

– Ой, меня ведь ждет Франсуаза! – спохватилась она, вспомнив наконец о своих обязанностях. – И вечно она ворчит, эта старуха.

– Одну минутку, мадемуазель. Скажите, пожалуйста, следователь здесь?

– Они ушли в гараж посмотреть на автомобиль. Мосье комиссар думает, что им могли воспользоваться в ту ночь.

– Quelle idée! [45] – пробормотал Пуаро, когда девушка удалилась.

– Вы хотите присоединиться к ним?

– Вовсе нет. Подождем их в гостиной. Надеюсь, хоть там прохладно. Сегодня с утра так и печет.

Однако такое безмятежное времяпрепровождение отнюдь меня не прельщало.

– Если вы ничего не имеете против… – сказал я неуверенно.

– Нисколько. Желаете начать собственное расследование, а?

– Да нет… Мне просто хотелось бы взглянуть на мосье Жиро, если он где-нибудь поблизости. Интересно, как он продвинулся.

– Человек-ищейка, – пробормотал Пуаро, откидываясь в мягком кресле и закрывая глаза. – Сделайте одолжение, мой друг. Au revoir. [46]

Я не спеша вышел из дому через парадную дверь. И в самом деле, было довольно жарко. Я свернул на тропинку, по которой мы шли накануне. Мне хотелось самому хорошенько осмотреть место преступления. Однако я пошел не прямо к нему, а свернул в кусты, так чтобы выйти на поле для гольфа несколько правее. Кустарник здесь был значительно гуще, и мне пришлось с трудом продираться сквозь него. Я действовал столь энергично, что, вырвавшись наконец из его цепких объятий, с размаху налетел на девушку, которая стояла спиной к живой изгороди.

Она сдавленно вскрикнула, что было вполне естественно, но и у меня невольно вырвался возглас удивления – незнакомка оказалась моей попутчицей Сандрильоной!

Мы изумленно уставились друг на друга.

– Это вы! – в один голос воскликнули мы с ней.

Девушка первой пришла в себя.

– Вот так штука! – сказала она. – Что вы здесь делаете?

– А вы? – не растерялся я.

– Когда я с вами распрощалась позавчера, вы, точно пай-мальчик, спешили домой, в Англию.

– А когда я с вами распрощался, – возразил я, – вы, как пай-девочка, спешили домой вместе со своей сестрой. Кстати, как поживает ваша сестра?

Она одарила меня улыбкой, блеснув прелестными зубками.

– Как это мило с вашей стороны вспомнить о моей сестре! Благодарю, с ней все в порядке.

– Она здесь, с вами?

– Она осталась в городе, – ответила кокетка, задрав хорошенький носик.

– Не верю я ни в какую сестру, – засмеялся я. – Это же просто вылитая миссис Харрис! [47]

– А вы помните, как зовут меня? – спросила она с улыбкой.

– Сандрильона. Но, может быть, вы все же назовете мне ваше настоящее имя, а?