Ночь Стилета - читать онлайн книгу. Автор: Роман Канушкин cтр.№ 67

Потом человек в камуфляже произвел какое-то незаметное, быстрое движение свободной рукой. Позже Аркадий Степанович рассказывал по большому секрету своей жене, что человек в камуфляже нанес снайперу удар по горлу, куда-то чуть-чуть выше сонной артерии. Он вырубил его («Скорее всего саданул по отключающей точке», — с простым мужеством в голосе говорил Аркадий), но не стал резать. А в следующее мгновение произошло то, что Аркадий Степанович не рассказывал никому.

Потому что человек в камуфляже, с защитными полосами, пересекающими лицо, повернулся и посмотрел в сторону Аркадия Степановича. Он поднял руку, поднес палец к губам и покачал головой. Аркадий Степанович почувствовал, как что-то обжигающее потекло по его правой ноге. Он подумал, что, возможно, это был произведен бесшумный выстрел и теперь он смертельно ранен… К счастью, из-за стоящей несколько дней сильной жары Аркадий Степанович надел сегодня шорты. Он посмотрел на свою правую ногу и убедился, что нет ничего страшного. Просто его мочевой пузырь непроизвольно опорожнился. В тот момент, когда Аркадий Степанович понял, что обнаружен. Это действительно было не страшно — жара сильная, все быстро высохнет. Но рассказывать об этом Аркадий Степанович никому не стал. А человек в камуфляже, оставив снайпера лежать у двух березок, прихватил с собой винтовку с оптическим прицелом и снова исчез. Словно растворился в траве. Словно был видением.

И опять вернулась тишина.

Потому что новая партия автомобилей уже остановилась. Вооруженные люди из джипов тоже уже вышли. Обе группы молча смотрели друг на друга.

Потом дверца «линкольна» открылась и появился совершенно рыжий водитель. Он обошел вокруг машины и взял костыли, лежавшие на переднем сиденье.

Затем открыл заднюю дверцу и помог выбраться человеку с поврежденной ногой. Тот тоже оказался рыжим. Он принял костыли и сделал несколько шагов в сторону «шестисотого». То, что Аркадий Степанович улсышал дальше, чуть не привело его в состояние легкого шока. По двум причинам. По тону, с каким это было произнесено, и по смыслу сказанного. Такого тона, абсолютно ровного, не содержащего в себе никаких ожидаемых эмоций, ни легкой угрозы, издевки или радости, дружеского расположения или вины, усталости, сожаления, готовности к компромиссам, тона, не содержащего в себе абсолютно ничего, Аркадий Степанович еще не слышал.

А содержание услышанного…

— Ну, здорово, Монголец, — произнес человек на костылях. — Что на пустыре? Как в старые времена?

Пот по лицу Аркадия Степановича заструился ручьями.

— Здорово, Лютый… — человек в черном помедлил. Он говорил почти с неуловимым кавказским акцентом, — коли не шутишь. Ты хотел меня видеть — вот я здесь.

Опять секундная тишина. Глаза вооруженных людей горели страхом, агрессией и возбуждением. Но все молчали, словно немые, кроме двоих…

— Почему, Монголец? — Голос зазвучал совсем по-другому. В нем появились энергия, страсть, напор.

— Что «почему»?

— Нет, я не спрашиваю, почему ты это сделал. Я про другое кумекаю.

Почему ты прислал их убить меня, — он вдруг поднял костыль и довольно грубо ткнул в сторону кудрявого боксера в легком весе, — не разобравшись даже для себя? Не спросив себя: как выходит — сначала подставили меня, теперь подставляют Лютого, может быть, так? По всем понятиям выходит — надо вперед разобраться. Вот я и спрашиваю тебя — почему? А может, ты не Миша Монголец вовсе? Может, я не знаю тебя? Тогда — объявись!..

Повисла тишина. Тягучая, напряженная. Монголец, словно бык, уперся взглядом в своего собеседника, зрачки его стали очень темными.

— Почему я должен тебе верить? — наконец глухо промолвил Монголец.

«Боже ты мой, — подумал Аркадий Степанович с ледяным ощущением тоски, — меня угораздило… Нет, то, что я слышу, — это все правда? Это действительно те самые люди?! За что мне все это? Я ведь ни с кем никогда не имел…»

— Потому что мы приставили к башке по волыне, Монголец. Я не слышал твоего слова, ты не слышал моего слова, а уже… — произнес Лютый. — Пляшем как по нотам. Только стой разницей, что я не расставил снайперов за деревьями.

Лицо Монгольца оставалось непроницаемым. Только боксер в легком весе перевел свой «Ланд-38» в режим автоматического ведения огня. И тогда из-за «линкольна» появился тот человек в камуфляже. Он шел медленно, и с него не спускали глаз, и с его ноши — целый арсенал… Он встал рядом с Лютым, посмотрел на Монгольца и его людей, затем положил на землю два миллицейских «калашникоап» и снайперскую винтовку.

Воздух сразу же наэлектризовался.

Монголец как завороженный смотрел на оружие, лежавшее на земле. Потом перевел взгляд на человека в камуфляже. Смотрел на него со странным холодным любопытством. Воздух задрожал. Мышцы людей напряглись, люди превратились в натянутые струны. Если какой-то сукин сын сейчас не выдержит…

Горло и гортань Аркадия Степановича стали сухими и горячими, словно он испытал многодневную жажду. Вот они выхватывают оружие, и густую, почти осязаемую тишину взрывает грохот множества выстрелов. А потом они находят и убивают Аркадия Степановича и его семью…

Аркадий быстро закрыл и открыл глаза, и страшное видение исчезло.

— Все твои люди живы, Монголец, — спокойно произнес человек в камуфляже. — Это их оружие. Пусть себе лежит… Потом заберешь и людей, и оружие. Это все надо заканчивать, Монголец, пора.

Миша Монголец смотрел на него не мигая — давно незнакомые люди не обращались к нему на ты. Вряд ли кто решился бы выказать ему подобное неуважение. Может, он вспомнил безумный рассказ Роберта о летающих скальпелях…

— Пойдем, Лютый, пройдемся. Перетрем с глазу на глаз. А то здесь есть посторонние.

Боксер в легкой форме сделал было шаг следом за Монгольцем, и тогда тот резко обернулся:

— Я сказал — с глазу на глаз, Роберт! — Голос прозвучал властно и чуть не сорвался на хрип, и только сейчас стало ясно, какое напряжение испытывал этот человек.

Лютый и парень в камуфляже также обменялись взглядами. Затем Лютый кивнул, повернулся, выставив вперед костыли, и они с Монгольцем медленно двинулись по тропинке, ведущей к опушке леса.

Отсутствовали они долго, и молчаливое противостояние между двумя группами людей ни на мгновение не ослаблялось. Роберт Манукян прислонился к «шестисотому» Монгольца и насмешливо глядел на людей Лютого. Он попытался что-то насвистывать, затем прекратил. Остальные лишь мрачно глядели друг на друга.

Аркадию это время показалось вечностью. И прежде всего потому, что напряжение между двумя группами людей достигло своего апогея, и, шелохнись он хотя бы, они немедленно обнаружат, его и на нем-то уж отыграются сполна.

Наконец Лютый и Монголец появились. Они возвращались той же самой тропинкой, по которой ушли в лес. Монголец поддерживал Лютого под локоть. Но главное было не это. В свободной руке Монголец нес костыль Лютого.