Ночь Стилета - читать онлайн книгу. Автор: Роман Канушкин cтр.№ 52

— Нет, спасибо, — сказала Вика. — Извините, что попросила об этом.

Вы, наверное, правы. — Она поставила корзинку. — Какие крупные. Знаете что, у меня легкая рука, продайте мне дюжину.

— Не надо денег. Берите.

— Нет, вы меня не поняли: продайте мне, и тогда у вас будет хорошая торговля. Для почина, как у нас говорят.

— Что вы будете с ними делать?

— Отнесу в кафе, и мне приготовят.

— Утром?

— Да. Дон Моранья добр ко мне.

Рикардо это знал. Дон Моранья был его старым приятелем и рассказывал о русской сеньорите, которая каждое утро завтракает в его кафе. Дон Моранья очень любил поговорить. Он сказал Рикардо, что давно не встречал лучшей собеседницы. Рикардо подумал, что скорее всего она его просто вежливо выслушивает, не перебивая, оттого у дона Мораньи и создается впечатление, что они чудесно перебросились парой слов.

— Креветки — не совсем подходящий завтрак. Однако если вы все же собираетесь есть их утром, позаботьтесь о большом количестве лимонов.

— Позабочусь, — пообещала Вика.

— Дайте мне одну монету в сто песет.

— За дюжину креветок? Таких огромных?

— Да. Этого будет достаточно.

Она прекрасно говорила по-английски. Рикардо знал это от дона Мораньи. Но с ним, и старый Рикардо оценил это, она говорила на своем ломаном испанском. Причем все лучше и лучше. Может, она действительно принесет удачу?

Вика взяла свои креветки, попрощалась и пожелала Рикардо хорошей торговли. Она отправилась завтракать в кафе дона Мораньи.

— Сеньорита, — остановил ее Рикардо, — завтра в пять утра я жду вас у своего причала. Ровно в пять.

— Спасибо! — Вика расцвела в улыбке. — Огромное вам спасибо!

Рикардо лишь пожал плечами и начал раскладывать свой товар. Вряд ли она принесет удачу, однако ничего не случится, если он возьмет завтра выходной.

Она милая девушка, и вроде бы совсем скоро, в воскресенье, она уезжает. Рикардо подумал, что воскресенье не лучший день, чтобы куда-либо ехать.

* * *

Возможно, креветки Рикардо были действительно хороши. Как и рыба и осьминоги — пульпос. Как бы там ни было, но корзины Рикардо в это утро оказались пусты еще прежде, чем другие рыбаки успели продать даже половину своего улова.

* * *

— Сеньорита, в ваших взаимоотношениях с морем скрыта какая-то страшная тайна?

Вика подняла голову и невольно улыбнулась:

— С чего вы взяли?

— Креветки. Вы завтракаете креветками.

— Да, а что вас удивляет? — спросила Вика, разглядывая своего неожиданного собеседника: он был очень загорелым, и, надо признать, он был красивым.

— Их надо запивать белым андалусским вином. Оно прекрасно оттеняет их вкус. Вы же не станете утверждать, что пьете с утра вино?

— Вы правы. Так уж сегодня вышло. Обычно я завтракаю…

— Дайте угадаю… Рокильяс… Верно? Сладкие блинчики.

— Да, сладкие блинчики. — Вика удивленно посмотрела на него. — Откуда вы знаете? Я впервые попробовала их здесь.

— Они вкусные. Я тоже их люблю. — И он улыбнулся, а Вика подумала, что давно не встречала такой хорошей улыбки. Потом она поняла, что разглядывает этого человека с несколько чрезмерным интересом. У него были жаркие черные волосы, которые трепал свежий утренний ветерок и которые иногда падали ему на глаза. Что, впрочем, было не страшно — глаза прятались под солнцезащитными очками, и разноцветная веревочка от них контрастировала с живописной щетиной на загорелых щеках. Он был действительно очень загорелым и даже, наверное, несколько подсушенным солнцем, как люди, проводящие большую часть времени на пляже. Одежда была более чем веселенькой — широченная цветастая майка серфовой фирмы «О'Нил», выцветшие, но, судя по всему, не старые широкие джинсы и какие-то парусиновые сандалии на босу ногу. Еще у него был чувственный рот, и когда он приподнял очки, оказалось, что под ними прячутся красивые карие глаза.

Достаточно теплые, но присутствовало в них что-то то ли от контрабандиста и поножовщика, то ли от человека, который все время выписывает безумные пируэты на доске для серфинга. Тепло этих глаз вполне могло быть обманчивым.

«Чудесный солнечный бездельник, — подумала Вика, — какой-нибудь местный сердцеед-плейбой».

И вдруг в голове совершенно неожиданно мелькнула мысль о такой вот необычной версии курортного романа. Но то, что ее ждало дальше, заставило Викины глаза округлиться, и хорошо, что они были спрятаны под солнцезащитными очками «Рей-Банн». Потому что местный сердцеед-плейбой перешел с английского, причем совершенно чистого, без акцента, языка на такой же чистый, без акцента, русский.

— Здорово я вас разыграл, — сказал он. — Обычно так знакомятся местные буржуйцы, заводя разговор ни о чем.

— Знаю, — произнесла совершенно ошарашенная Вика, понимая, что впервые ее язык опередил желание ее мозга произносить именно это слово.

— Местный бармен сказал мне…

— Дон Моранья? — пролепетала Вика.

— Моранья… — Он посмотрел на нее внимательно, затем усмехнулся и кивнул. — …что одна русская особа интересовалась насчет инструктора по серфингу.

— А вы инструктор по серфингу? — выдохнула Вика, почувствовав, что ей от этого становится немного легче. Действительно, а что здесь такого? Наш парень, инструктор по серфингу, выглядит как плейбой, потому что торчит с утра до вечера на пляже в обществе полуголых бронзовых девочек, а с вечера до утра пляшет с ними на местных дискотеках, а потом… Впрочем, какое ей дело, чем он занимается с ними потом? Английский знает хорошо, потому что общается здесь со всеми… Но черт его побери, у него даже не было русского акцента! Обычно наших видно за версту, а этот… И, почувствовав себя уже спокойнее, она сказала:

— Инструктор… Значит, вы сможете поучить меня?

— Нет, я не инструктор, — возразил он, — у нас здесь большая компания на досках…

— На чем?

— На серфингах. Принято говорить «на досках». Я в этой компании единственный русский. Так что теперь нас будет двое.

— Но я через несколько дней уезжаю, — произнесла Вика, снова сетуя на язык и понимая, что следовало сказать что-то совсем другое.

Он посмотрел на нее с интересом и снова усмехнулся. Это была не улыбка, как в начале разговора о креветках, а именно усмешка. Очаровательная, но усмешка.

— В воскресенье? — спросил он.

— Моранья… — догадалась Вика. — Он вам сказал?

— Моранья. — Тот согласно кивнул. — Вы здесь знаменитость, единственная русская.

— А вы?

— Они знают только, что я из Восточной Европы. Наверное, серб. Или словак.