После этого он повернулся и вышел из зала суда, прилагая
неимоверные усилия, чтобы сохранить серьезное выражение лица и сдержать
насмешливую улыбку.
Глава 20
Солнечный свет, льющийся из огромных окон кабинета адвоката,
освещал неподвижное, словно маска, лицо Филиппа Монтейна и такие же
неподвижные, словно высеченные из гранита, черты адвоката.
Взволнованная происходящим Делла Стрит сидела за своим
столом, держа перед собой раскрытый блокнот для стенографирования.
– Вы виделись сегодня со своим сыном, мистер Монтейн? –
спросил Мейсон.
– Нет, – сохраняя собственное достоинство, усмехнулся
миллионер. – Вы же знаете, господин адвокат, что мы не виделись. Окружной
прокурор по-прежнему держит его в тюрьме как основного свидетеля.
– А не вы ли, – как бы между прочим спросил Мейсон, –
посоветовали принять такие меры предосторожности?
– Конечно нет.
– Не кажется ли вам странным, – заметил Мейсон, – что, хотя
по закону муж не может выступать в качестве свидетеля против жены, Карла до сих
пор не освободили из-под ареста и все еще продолжают называть «основным
свидетелем»?
– Я не задумывался над этим вопросом. Во всяком случае, я к
этому делу не имею никакого отношения…
– Видите ли, мистер Монтейн, я все время думаю, что может
скрываться за этой историей. И постепенно пришел к выводу, что кто-то старается
помешать мне подвергнуть Карла перекрестному допросу.
Монтейн промолчал.
– Известно ли вам, что я виделся с ним сегодня днем? –
продолжал Мейсон.
– Я знал, что вы намерены были получить от него показания
под присягой по поводу возбуждения дела о разводе.
– Мистер Монтейн, – пристально глядя в глаза собеседнику,
сказал Мейсон, – я хочу попросить мисс Стрит прочесть вам стенограмму моего
разговора с Карлом.
Монтейн хотел было что-то возразить, но Мейсон сказал
секретарше:
– Начинайте, Делла.
– Мне прочитать то, что застенографировано у меня в блокноте
с самого начала? – уточнила она.
– Да.
– И вопросы, и ответы?
– Да, читайте все.
– Хорошо. Я начинаю:
«МЕЙСОН: Ваше имя Карл Монтейн?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Вы женаты на Роде Монтейн?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Известно ли вам, что Рода Монтейн подала заявление о
разводе, обвиняя вас в жестокости?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Вы понимаете, что в понятие „жестокость“ входит,
прежде всего, то, что вы ложно обвинили ее в убийстве?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Это обвинение было ложным?
МОНТЕЙН: Нет.
МЕЙСОН: Значит, вы настаиваете на своем обвинении?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Какие у вас имеются для этого основания?
МОНТЕЙН: Она пыталась добавить мне в шоколад несколько
таблеток снотворного, желая усыпить меня, чтобы поехать на свидание к Мокси.
Она тайком вывела из гаража машину, совершила убийство, возвратилась домой и
забралась в постель, словно ничего не случилось…
МЕЙСОН: Разве вы ничего не знали о Мокси до того, как она
отправилась к нему в два часа ночи?
МОНТЕЙН: Нет, не знал.
МЕЙСОН: А разве вы не нанимали детектива для наблюдения за
своей женой? Он однажды проводил ее до моего офиса, это было как раз накануне
убийства. Этот же человек следил за ней и до квартиры Греггори Мокси.
МОНТЕЙН: Вы ошибаетесь.
МЕЙСОН: Отвечая на вопросы, не забывайте, что вы даете
показания под присягой.
МОНТЕЙН: Да, я нанял человека, чтобы он следил за Родой.
МЕЙСОН: Когда ваша жена выезжала из гаража где-то в половине
второго ночи, одна из камер на ее машине была спущена, не так ли?
МОНТЕЙН: Да, так я понял.
МЕЙСОН: Запасная камера тоже была проколота гвоздем, не так
ли?
МОНТЕЙН: Наверное…
МЕЙСОН: Мистер Монтейн, объясните мне, каким образом это
могло случиться? Уж не нарочно ли это было сделано?
МОНТЕЙН: Я не знаю.
МЕЙСОН: Правда ли, что когда ваша жена вернулась домой, то
не сумела закрыть дверь гаража?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Однако когда она выезжала из гаража, то свободно
открыла и закрыла дверь. Чем это объяснить?
МОНТЕЙН: Не знаю.
МЕЙСОН: Да нет, вы все прекрасно знаете. Вы ведь слышали,
как она открывала и закрывала дверь?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Когда она выезжала из гаража, дверь закрылась
свободно, не так ли?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Правда ли, что причиной того, что ваша жена,
возвратившись, не смогла закрыть дверь, было то, что этому мешал бампер вашей
машины, которая размещалась в том же гараже?
МОНТЕЙН: Я так не думаю.
МЕЙСОН: Не является ли фактом то, что вы заранее знали о
том, что ваша жена около двух часов ночи собиралась выехать из дома?
МОНТЕЙН: Нет.
МЕЙСОН: Вы признаете, что заглянули в сумочку жены и нашли
там телеграмму, подписанную: „Греггори“?
МОНТЕЙН: Да, но это было позднее.
МЕЙСОН: И на этой телеграмме был написан адрес Мокси?
МОНТЕЙН: Да.
МЕЙСОН: Вы заявляете, что не знали, что ваша жена собирается
на свидание к Мокси? Значит, вы не решили попасть в дом Мокси заблаговременно,
чтобы своими глазами увидеть, что там происходит? Не из-за этого ли вы решили
задержать приезд туда жены, проколов камеры колес ее машины? Таким образом, у
вас получался запас времени, и вы имели возможность первым приехать на место
встречи. Как только ваша жена выехала из гаража, вы сели в свою машину и
помчались на квартиру Мокси, понимая, что Рода вынуждена будет заехать на
авторемонтную станцию, чтобы сменить колеса. Разве это не правда? Разве не вы
перебрались через перила портика в доме Мокси, проникли в его квартиру и потом
услышали, как Мокси требовал деньги от вашей жены? Разве вы не слышали, как
ваша жена заявляла, что намерена сначала позвонить мне? Разве это не вы,
испугавшись, что ваше имя будет втянуто в такую некрасивую историю, и это может
помешать финансовым операциям вашего отца, выключили рубильник на
распределительном щите и оставили дом без света? Разве не вы после этого
ворвались в комнату Мокси, услышав шум борьбы, а потом торопливые шаги вашей
жены, выскочившей в коридор? Разве не вы зажигали спички, освещая себе дорогу?
Разве не вы с помощью все тех же спичек пытались выяснить, что же произошло?
Разве не вы, увидев поднимавшегося с пола Мокси, схватили топор с каминной
стойки и раскроили им голову Греггори? Разве не вы через минуту встретились в коридоре
с другим мужчиной, с тем самым, который трезвонил у входной двери и, не получив
ответа, пробрался в квартиру тем же путем, что и вы? Этого человека зовут
Оскаром Пейндэром из Сентервилла. Он пытался встретиться с Мокси и получить с
него деньги, которые Греггори выманил в свое время у его сестры. Разве у вас с
ним не состоялся доверительный разговор, в ходе которого вы объяснили Пейндэру,
что оба попали в весьма щекотливое положение? Разве вы не убеждали его, что
нашли Мокси уже мертвым, но полиция может этому не поверить? Разве вы после
этого не принялись заметать следы? Не принялись тряпкой стирать отпечатки
пальцев со всех предметов, к которым могли прикасаться, в том числе с рукоятки
топора и дверных ручек? Разве перед уходом вам не пришло в голову, что ваша
жена могла спрятаться в соседней квартире? Разве не с этой целью вы обследовали
коридор при помощи все тех же спичек, а когда спички кончились, вы включили
рубильник и вместе с Пейндэром поспешили убраться из дома? Вы погнали машину на
предельной скорости и опередили жену на несколько минут. В спешке вы неудачно
поставили свою машину в гараж – вот почему вашей жене не удалось полностью
прикрыть дверь. Что вы на это скажете?