Публичное разоблачение - читать онлайн книгу. Автор: Лаура Ван Вормер cтр.№ 28

— Спасибо, — ответила я, переходя к еде.

— Вы отнюдь не похожи на тех, кто раньше работал на Верити, — доверительно продолжил он, чуть наклонившись вперед. — Где она откопала вас?

— В лесу, — парировала я.

Понаблюдав, как я ем, он спросил:

— Откуда вы все знаете? Может, в прошлой жизни были психотерапевтом?

Я засмеялась, прикрыв рот салфеткой.

— Нет, живу той же жизнью, что и вы. У меня очень умная мама, которая знает все. И я пошла в нее.

— А кто тот парень, который и вас заставил думать, что вы человек нездоровый?

— Полагаю, он совершенно не такой, как женщина из вашей жизни.

— Была, — поправил он.

— Была в вашей жизни, — поправилась я, чувствуя исходящие от него импульсы.

Выходит, сначала я обрадовалась, потом занервничала, теперь вот возбудилась. Он остроумен, хорошо образован, успешен, но, похоже, легкораним.

— Это Билл. Вы спрашиваете о Билле.

— Так его звали?

Я кивнула.

Я познакомилась с Биллом, работая в «Булеварде». Он был начинающим актером…

— О, коллега! — простонал Спенсер.

— И он подрабатывал официантом. Тогда в ночь на субботу я подрабатывала в кафе барменом. Однажды, после того как мы закрылись, Билл уселся за стойку бара, подперев подбородок. Помнится, я подумала: «Это самый красивый Мужчина из всех, кого мне доводилось встречать в своей жизни». У него очаровательная улыбка, от которой можно сойти с ума. Какой бы ни была причина — а работали мы вместе уже много месяцев, — но в тот самый вечер Билл запал на меня, словно внезапно очнулся и осознал, что сохнет по мне и не может без меня жить.

— Как он выглядел?

— Блондин с васильковыми глазами. Точеные черты лица. Рост шесть футов, тело сильное и крепкое. — И тут я подумала о другом торсе, который тоже был крепким, и почувствовала, что густо краснею.

— Настоящий Адонис, — сказал Спенсер, подстрекая меня.

— Да. — Я отпила глоток вина. — Не успела я опомниться, как он полностью завладел моими помыслами, и я стала делать ему карьеру: писала сценарии, выступала в качестве агента на переговорах с администраторами кастингов — одним словом, занималась всякой ерундой.

— Вы брали его с собой на приемы?

— Нас всюду приглашали вместе. На просмотры фильмов, коктейль-пати, всевозможные презентации, и когда мой босс куда-нибудь не шел, всегда отдавал мне приглашения. Я непременно брала с собой Билла.

— Таким образом пытались расширить круг его полезных знакомств.

— Да. — Я потупила взгляд и глубоко вздохнула. — Как я могла быть такой наивной? Клянусь, я думала, он меня любит.

Спенсер через стол протянул мне руку. Не думая, я вложила в нее свою. Он пожал ее и сказал:

— Уверен, он вас любил настолько, насколько был способен.

— Спасибо, — смущенно пробормотала я.

Я снова взяла в руку вилку, но почему-то у меня совершенно пропал аппетит. Воспоминания о Билле все еще заставляют меня чувствовать себя глупышкой с разбитым сердцем.

— А моя была актрисой, возомнившей себя писательницей, — сказал Спенсер.

Взглянув на него, я моментально почувствовала себя лучше, так как поняла, что он в результате угодил в бездонную пропасть безрассудства.

— Думал, она любила бы меня, торгуй я хоть обувью, — сказал он, делая попытку улыбнуться. Он вздохнул. — Ну и как закончились ваши отношения?

— Он нанес мне бесчестье.

Спенсер медленно кивнул.

— А потом я вернулась в Коннектикут.

— Значит, вы уже не поддерживаете отношения?

— О Господи, нет, конечно.

Спенсер обдумывал мой ответ, подавая знак официанту. Не спуская с него глаз, он сухо сказал:

— Она съехала от меня прямо на квартиру кинопродюсера. Полагаю, в конце концов решила остаться актрисой. Писательская деятельность оказалась ей не по зубам.

— Она была шикарной, — осенила меня догадка.

— О, Салли, не то слово.

Разговор иссяк. Мы пили кофе и лакомились десертом.

По дороге в театр я ломала голову над тем, как эта женщина могла оставить такого человека, как Спенсер. Это выше моего понимания. Но затем он объяснился: у него слишком мало свободного времени, и ее это возмущало. О да, она любила приемы и обеды, но это случалось редко. Чаще всего он работал с девяти до пяти, а с пяти до девяти редактировал рукописи. Экономя на аренде квартиры, она пока жила с ним, позволяла себе тратить деньги и на массаж, и на обувь «Джоан и Дэвид».

Как долго она была с ним?

Да не больше года.

— Она оказала вам честь, уйдя от вас, — сказала в заключение я, когда мы подошли к театру. — Скорее всего она любила вас до такой степени, на какую вообще была способна.

Улыбка застыла на его лице. Он притянул меня к себе, и я — неожиданно для себя — взяла его под руку. Мы дружно вошли под своды театра.

— Мне больше не хочется выставлять себя дураком, — прошептал он мне на ухо.

Совсем не понимаю, что вдруг со мной случилось. Всего минуту назад я была Салли Харрингтон из Каслфорда, Коннектикут, готовившейся к интервью, жизненно важному для меня, а в следующую минуту внезапно обнаружила, что беззаботно смеюсь и чувствую себя возбужденной — и все благодаря мужчине, с которым едва знакома. Мы завидная парочка: красивые, молодые, преуспевающие и — совершенно очевидно — в этот вечер на вершине мира. После окончания спектакля мы прошли за кулисы, чтобы поздравить актеров. Затем пошли в ресторан, пили шампанское, болтали и веселились. Вскоре, держась за руки, двинулись по Пятой авеню, заглядывая в сверкающие витрины всех фешенебельных магазинов Манхэттена.

В витрине «Барнс и Ноубл» Спенсер с гордостью указал на книгу, изданную «Беннет, Фицаллен и К°». У витрины «Тиффани» мы решили, что шикарные ювелирные украшения уже немодны и теряют свою привлекательность. У витрины «Бергдорф» мысленно подняли бокалы в приветственном тосте. У витрины «ФАО Шварц» он рассказывал мне, как, будучи ребенком, выехал из комнаты на своей игрушечной лошадке-качалке к лестнице, после чего оказался в больнице с сотрясением мозга.

В отеле «Плаза» мы пили кофе без кофеина и ели пирожные. Потом пили бренди. И еще раз бренди.

Затем снова шли рука об руку вдоль южной части Центрального парка, направляясь к моей гостинице. Когда проходили мимо отеля «Ритц», Спенсер внезапно развернул меня, прислонил спиной к стене здания и одарил самым романтичным и страстным поцелуем. И он чувствовал себя великолепно, а я хотела оставаться с ним, ощущать его объятия, его желание, верный признак пробуждения которого воспылал и упирался мне в бедро.