Баттл недовольно хмыкнул.
– И я догадалась, что это своеобразное испытание… Меня
точно парализовало. Я изо всех сил старалась не сказать какое-нибудь неверное
слово… Пыталась думать о совершенно посторонних вещах… о белках или цветах… А
наша Амфа так и следила за мной своими глазами-буравчиками… Знаешь, мне
казалось, что ее взгляд просверливает меня насквозь. После этого начался
настоящий кошмар, мне показалось, что я попала в какую-то ловушку. И однажды
днем Амфа поговорила со мной вполне дружелюбно и, так сказать, понимающе… И
наконец, не выдержав, я сказала, что взяла все эти вещи. О, ты не
представляешь, папа, какое это было облегчение!
– Да нет, вполне представляю, – сказал Баттл,
поглаживая свой подбородок.
– Ты правда понимаешь?
– Нет, Сильвия, я не совсем понимаю тебя, поскольку сам
никогда не поступил бы так. Если бы кто-то попытался заставить меня признаться
в том, чего я не делал, то мне бы, скорее всего, пришло в голову дать ему в
челюсть. Но я хорошо представляю, как все произошло. И понимаю, что своими
глазами-буравчиками ваша Амфа видит не дальше собственного носа. Перед ней был
чудесный экземпляр необычной психологии, и, как любой полуиспеченный
истолкователь, она не смогла его правильно объяснить. Настало время внести
ясность в эту неразбериху. Где мисс Амфри?
Мисс Амфри тактично помедлила, прежде чем войти.
Сочувственная улыбка застыла на ее лице, когда суперинтендант Баттл заявил с
грубоватой откровенностью:
– Мисс Амфри, я должен просить вас обратиться за
помощью в местный полицейский участок, чтобы восстановить справедливость в
отношении моей дочери.
– Но, мистер Баттл, Сильвия сама…
– Сильвия совершенно непричастна к вашей истории, она
даже пальцем не касалась этих вещей.
– Конечно, сэр, вы ее отец, и я могу понять…
– В данном случае я говорю не как отец, а как
полицейский. Пусть полиция поможет вам разобраться в этом деле. Они проведут
небольшое тактичное расследование. Пропавшие вещи, скорее всего, спрятаны
где-то поблизости, и я полагаю, на них сохранились отличные отпечатки пальцев.
Мелкие воришки обычно не заботятся о перчатках… А сейчас я забираю мою дочь
домой. Если полиция найдет доказательства – настоящие доказательства,
подтверждающие ее связь с этими кражами, то я позабочусь о том, чтобы она
явилась в суд и ответила по закону. Но я уверен, что этого не произойдет.
Минут через пять отец и дочь уже выехали из школьных ворот.
– Сильвия, – сказал Баттл, – я хотел спросить
тебя об одной девочке. Она встретилась мне в коридоре. Знаешь, у нее такие
белокурые, довольно курчавые волосы, розовощекое личико, родинка на подбородке
и голубые, широко расставленные глаза.
– Судя по описанию, похоже на Оливию Парсонс.
– Угу, понятно. Видишь ли, я не удивлюсь, если это ее
рук дело.
– Разве она выглядела испуганной?
– Как раз наоборот, она выглядела очень самоуверенной.
Такой спокойный, самоуверенный взгляд я много раз видел во время наших
полицейских расследований. Готов поставить кругленькую сумму на то, что именно
она воровка… Но вот ее ты не заставишь признаться… Никогда!
Сильвия сказала со вздохом:
– Все это было похоже на дурной сон. Ох, папа, мне так
стыдно. Прости меня, пожалуйста. Как я могла быть такой дурой, такой полной
идиоткой? Я понимаю, что вела себя просто ужасно.
– Все в порядке. – Оторвав одну руку от руля,
суперинтендант Баттл похлопал дочь по плечу и сказал одно из своих излюбленных
и банальных утешительных изречений: – Не переживай. Напасти нам посланы для
испытания. Да-да, именно для испытания. По крайней мере я так полагаю. Не знаю,
конечно, может, в них скрыт еще какой-то смысл…
19 апреля
Солнце щедро изливало лучи на дом Невиля Стренджа в
Хинд-Хеде.
Такой чудесный денек – жарче июньских дней – случается в
апреле разок-другой.
Невиль Стрендж спускался по лестнице. Он был одет в белый
спортивный костюм из тонкой шерсти и под мышкой держал четыре теннисные ракетки.
Если бы некий избирательный комитет задумал отыскать среди
англичан идеально счастливого человека, у которого есть все, что душе угодно,
то Невиль Стрендж, несомненно, мог быть взят за образец. Всесторонне одаренный
спортсмен и первоклассный теннисист, он был хорошо известен в британском
обществе. Хотя ему никогда не удавалось выйти в финал Уимблдонского турнира, он
нередко выигрывал несколько первых кругов в смешанных парах и дважды выходил в
полуфинал. Возможно, если бы он не уделял слишком много времени другим видам
спорта, то смог бы стать чемпионом в теннисе. Невиль прекрасно играл в гольф,
был сильным пловцом и участвовал в нескольких сложных восхождениях в Альпах. В
свои тридцать три года он имел отменное здоровье, приятную внешность, хороший
достаток и исключительно красивую молодую жену, на которой женился недавно… В
общем, жизнь его была прекрасной во всех отношениях – ни забот, ни тревог.
Тем не менее когда этим чудесным утром он спустился на
первый этаж, на лице его блуждала тень мрачноватой озабоченности. Эта легкая
тень едва ли была заметна для посторонних глаз. Но сам он осознавал ее
существование, некие грустные мысли заложили складки на его челе, придавая лицу
беспокойное и нерешительное выражение.
Проходя по холлу, он решительно расправил плечи, словно
сбросил с себя какую-то тяжкую ношу, миновал гостиную и вышел на застекленную
террасу, где на мягких подушках нежилась его жена, попивая апельсиновый сок.
Двадцатитрехлетняя Кей Стрендж была необыкновенно красива.
Она была обладательницей стройной, точеной фигурки, темно-рыжих волос и такого
прекрасного цвета лица, что доведение его до совершенства обычно требовало
минимального количества времени и косметики. Помимо того у нее были неотразимые
темные глаза и брови, что так редко соседствуют с рыжими волосами.
– Привет, красотка, – беспечно сказал ее
муж. – Что у нас на завтрак?
– У вас, а не у нас! – сморщила носик Кей. –
Ужасные кроваво-красные почки, грибы и ветчинный рулет.
– Звучит довольно заманчиво, – заметил Невиль.
Он положил себе всех вышеперечисленных яств и налил чашку
кофе. На несколько минут на террасе установилось приветливое молчание.
– А-ах… – томно сказала Кей, покачивая голой
ножкой с аккуратными ноготками, покрытыми алым лаком. – Какое прелестное
утро! В конце концов, Англия не так уж и плоха, правда?
Они совсем недавно вернулись с юга Франции.
Невиль, бегло просмотрев газетные заголовки, уже
заинтересованно читал спортивную страничку, поэтому просто хмыкнул в ответ,
выражая некоторую неуверенность.