Пиранья. Война олигархов - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 71

– Не совсем так. Его ввели в чиновничий аппарат еще при Кучме. Так, совсем неприметным сереньким служащим. Но он быстро пошел в гору. Как я уже говорил, в аппаратных играх Пасленок был искушен и умел. Однако ни до какого замминистра к этому времени он бы не дорос, конечно, если бы вовремя и виртуозно не разыграл политическую карту. А именно – гораздо раньше, чем все вокруг почуяли, куда ветер дует, он встал на сторону оранжевых. Даже когда они еще и оранжевыми-то не назывались. Встал на сторону Ющенко. За что, кстати, был немедленно изгнан со своей невеликой должности… И сей факт в последствии станет, конечно, его главным жизненным подвигом и главной причиной взлета при оранжевой власти. Как же, пострадавший от прежнего, кровавого, режима! Думаю, не сам Пасленок оказался таким дальновидным, а его невидимые кураторы, которые предвидели, что Кучме при власти не удержаться, а Януковичу власть не взять…

– И до последнего времени Пасленок так и считался человеком Ющенко? – спросил Мазур. – Не переметнулся пока к Януковичу, который вроде бы сейчас выглядит более сильной фигурой?

– Видимо, не было приказа переметнуться, – сказал Илья. – И потом, насчет нашего нынешнего политического расклада… Тут сам черт ногу сломит, кто против кого дружит, с кем вступает в союзы, кто кого сильнее сегодня и чего ждать завтра. Нашим госчиновникам пока выгоднее держать нейтралитет, где надо и не надо заявляя, что они далеки от политических дрязг, что их волнует тильки процветание ридной державы и счастье простого народа. Что они собственно и делают… Правда, в отношении Пасленка нужно говорить – делал…

– Судя по всему, – задумчиво произнес Мазур, – тот кукловод, что управлял Пасленкам, сидит довольно высоко в силовых структурах.

– Похоже на то, – согласился Илья, откупоривая еще одну банку. Мазур искоса наблюдал за худощавым журналистом: четыре пива подряд – это круто и для более крупных людей.

– А в этой истории с МиГами, которой, как я понимаю, ты плотно занимался, насколько отчетливо виден след конторщиков?

Ответить журналист не успел: в кармане Мазура соловьем распелся мобильный телефон.

– Извини, Илья.

Мазур достал телефон, нажал на «прием».

– Это я, Кирилл Степанович, – раздался в трубке голос Оксаны. – Вы просили пробить через автоинспекцию машину, которая за вами таскалась?

– Ага. И что там у нас?

– У нас полный ноль. Нет такого номера в природе. Фальшивка.

– Ясно. Других новостей нет?

– Будут очень скоро. Плотно ведется работа по последнему дню господина Пасленка. Думаю, кое-что пришлем уже в ближайшее время.

– Добро, – сказал Мазур. – Тогда отбой.

– Илье привет.

– Всенепременно.

Мазур отключил телефон, повернулся к журналисту, собираясь продолжить разговор, когда за спиной раздалось:

– Дядько, дай позвоныты, бо моя мобила вдома залышилась.

Мазур оглянулся.

В общем-то, за их спинами по тропинке, петляющей между кустами, все время кто-то проходил – от Днепра в сторону или, наоборот, к Днепру. Но вот впервые кто-то свернул с тропинки к их лавочке на кирпичах. Четверо. Самому старшему, наверное, от силы лет двадцать пять. Двое так и вовсе сущие сопляки.

– А зачем тебе телефон, парень? – повернулся к незваным гостям уже порядком захмелевший журналист Илья. – Иди к платформе, там полно таксофонов, с них и звони. Мелочи нет на телефон? Так я тебе дам.

«Неужели все-таки проследили? – пронеслось в голове Мазура. – Тогда что играют сейчас? Захват? Отвлечение под видом уличной заводки?»

Мазур быстро огляделся по сторонам, но иных подозрительных лиц поблизости не срисовал. Что, впрочем, еще ничего не значит.

– Йды геть, я не з тобою размовляю, а з дядьком… Так що, дашь позвоныты, чи жаба душить?

При этом взгляд этого ихнего заводилы не отрывался от кармана Мазура, куда тот опустил телефон.

– Душить, – кратко сказал Мазур, поджимая ноги и готовясь взмыть в любой момент.

Заводила оглянулся на своих, потом пробежал взглядом по округе, быстрым движением сунул руку в карман ветровки, вытащил выкидуху, нажал на кнопку. С молодецким щелчком выскочило лезвие, тут же поймавшее солнечный луч.

– Давай сюда свой аппарат, дядя. Живо, сука, а то порежу!

Как-то все это было настолько неправильно и непрофессионально…

И вдруг Мазур понял, в чем дело, и чуть было не расхохотался в голос. Ну конечно! Какой там выстроенный захват с отвлечением! Просто он засветил смартфон перед этими хлопчиками… Ну да, ведь он по нему говорил аккурат тогда, когда они проходили по тропе. Кто-то из гоп-компании оказался разбирающимся в марках и с маху определил, что у этого немолодого мужика в руках ни что иное как смартфон. Не самый дорогой мобильник, конечно, но парнишкам хватит.

«Вот на такой ерунде и горят все штирлицы и прочие джеймс-бонды, – подумал Мазур. – Думаешь себе о тайных заговорах в кабинете министров, а под ноги уже не смотришь…»

Миром разойтись не удастся, это он отчетливо представлял. Ну разве вдруг кавалерией из-за холмов и кустов не появится наряд милиции. Это не взрослые мужики, на которых можно подействовать своими уверенностью и силой убеждения или которых, в конце-то концов, можно просто уговорить довольствоваться малым, предложив, допустим, в качестве отступных немножко местных фантиков. Молодые да глупые от подобных предложений еще больше распалятся и захотят забрать все – и гривны, и дорогущий телефон.

– Ты что не понял, сука?.. – шипя сквозь зубы и угрожающе поигрывая ножичком, заводила надвигался на Мазура. Остальные члены тоже медленно двинулись вперед, обступая легкую добычу. Расшвырять эту четверку для тренированного морского дьявола – дело нехитрое. Однако расслабляться все равно не стоило. Иные как раз и горели, как сухие спички, от того, что полагали себя чересчур уж суперменистыми. А достаточно было одной банановой корки, на который поскользнешься в неподходящий момент… И, как водится, накаркал.

Чертов журналист, вдруг с каким-то прям-таки индейским воплем, сделавшем бы честь любому Инчучуну, вскочил с лавки и бросился в ноги парню с ножом.

Не ожидал подобного не только Мазур, но и парень с ножом. Последний загремел на спину и, упади он не на песок, а на почву потверже, думается, тут же бы и выбыл из игры. Однако не выбыл и даже ножа не выронил.