Сокращенный вариант - читать онлайн книгу. Автор: Эллен Полл cтр.№ 60

«Я не девственница, и меня это никогда не волновало, в остальном же я добродетельна, как в делах сердечных, так и в том, что касается целомудрия».

«На самом деле я очарован вами, вашими манерами и всем, что составляет вас как личность, — писал ей в ответ Рочфорт. — И я питаю к вам очень нежные чувства, если использовать вашу манеру выражаться. Но меня вдохновляет не только страсть, но и уважение, которые, если они перерастут в любовь и окажутся взаимными, принесут мне новую беду». (Рочфорт, похоже, хотел восполнить в запятых то, чего ему не хватало в фунтах стерлингов, с горечью подумала Джульет.) Несколько недель спустя Гарриет уже предлагала ему помощь в урегулировании долговых обязательств.

«Могу ли я переспать с вашими торговцами или вашими родственниками?» — спрашивала миссис Вильсон с характерной для нее находчивостью.

Рочфорт писал ей:

О, Гарриет! Жизнь коротка.

Года бегут, текут рекой.

Живи, живется пока,

Люби, резвись и песни пой.

Гарриет писала ему в ответ о том, что его глаза напоминают ей о великой потерянной любви ее молодости — о лорде Понсонби, решила Джульет.

И вспоминала о том, какой она была сама.

Я ветрена была, но и умна притом!

А что теперь? Его уж нет со мной.

И я с тех пор сны вижу лишь о нем.

Молю, чтобы пришел любимый мой.

Согласно Бланшу, Гарриет каким-то образом удалось погасить его долги настолько, что Рочфорта выпустили из тюрьмы. Он отплатил ей беспробудным пьянством, азартной игрой на деньги, связями с другими женщинами и требованием обеспечивать ему роскошную жизнь. Тем не менее ее собственная страсть была такой, что для того, чтобы удержать его, она со временем написала «Мемуары». А сделав это, решила Джульет, она полностью потеряла право на некий до сих пор убедительный образ женщины с принципами.

— Ох ты!

Воскликнула Джульет вслух — так поразило ее внезапное озарение. Внезапно обе подспудные мысли, которые она никак не могла уловить, сформулировать для себя в полицейском участке, явились в ее сознание ясно. Собственная правота не вызывала сомнений.

Она взглянула на Мюррея, чтобы убедиться, что не разбудила его. Тот все еще похрапывал с умиротворенным, счастливым видом. Под этот храп она встала с постели и тихонько пошла к комоду с зеркалом, где лежала толстая подборка стихотворений Ады. Потом поднялась в кабинет и еще раз перечитала стихотворение «Полевой фугас».

— Всего один день, — говорила Джульет на следующее утро. — Всего день. Если дело не выгорит, что мы теряем?

Лицо Лэндиса хранило скептическое выражение.

— Начни сначала, — попросил он. — Расскажи мне снова о мыслях, которые тебя посетили.

Он прошлепал в другой конец кухни, чтобы налить себе еще кофе, потом открыл холодильник и достал молоко. На нем были те же черные джинсы «Левис», что и вчера вечером. Именно те же самые. В утреннем свете, усиленном свечением лампочки в холодильнике, он смотрелся потрясающе. Тем не менее Джульет, которая считала, что проявила подлинный такт и сознательность зрелого человека, не разбудив его в два часа ночи, пришлось сделать над собой усилие, чтобы не запустить в него газетой.

Вместо этого она, призвав все свое терпение, начала объяснять все заново.

— Хорошо, вот что я поняла прошедшей ночью. Гарриет Вильсон была женщиной с принципами — скажем, честной проституткой — до тех пор, пока не встретила Уильяма Рочфорта. Она спала с мужчинами за деньги, но никому не рассказывала их секреты. Любовь к Рочфорту все изменила. Ради него, для того чтобы содержать его, Гарриет превратилась в шантажистку. И я думаю, Том Гидди тоже сделался убийцей ради Синди, ради того, чтобы содержать ее. Теперь взгляни снова на стихотворение.

Когда Мюррей снова сел за стол, она положила перед ним листок.

— «И чашку ты вертишь напрасно, зря», — прочитала она вслух, показывая пальцем на эту строчку. — Кто так делает? Вспомни поминки после панихиды по Аде. Попробуй представить себе Тома Гидди. Он именно этим все время и занимался — вертел в руках чашку, время от времени отпивая кофе. У него привычка такая. Стихотворение о Томе. И…

— Извини, ты заметила, как Том вертит чашку? Только за этим и следила?

— Это манера поведения, — вскипела Джульет. — Я романист. Я коллекционирую разные манеры.

Не упомянув о том, что она к тому же позаимствовала имена супругов Гидди для своего романа, продолжила объяснение:

— Обрати внимание, Ада пишет, что он хороший человек, «но мучается зря». Она имела в виду, что он теряет Синди, и сама сказала мне об этом в первую нашу встречу. Но он человек не плохой. Хороший! Видишь второй стих? Он начинает с того, что напоминает ей о том, что она не бессмертна: «Живое — суть трава». Потом говорит, как много она может сделать до того, как умрет, сколько рабочих мест создаст строительство «Уилдернессланд» в районе, который отчаянно в этом нуждается. Наконец теряет терпение и кричит: «Даю шестьсот кусков, а сколько хочешь ты?» Но она хочет иметь лишь то, что уже имеет. Вот в чем их проблема. И здесь же, в самом конце, есть нечто странное, то, что никак не доходило до моего сознания. Взгляни на последние два стиха. Видишь, это вилланель — это очень специфическая форма. Вилланель состоит из пяти трехстиший и одного четверостишия. Во всех имеется по две одинаковые рифмы. Первый стих поэмы — считай его первым рефреном — повторяется в конце второго трехстишия, третий стих поэмы — считай его вторым рефреном — повторяется в конце третьего трехстишия. Потом первый рефрен снова появляется в качестве конца четвертого трехстишия. А пятое трехстишие заканчивается вторым рефреном. Они лежат пластами.

Но вот в чем загвоздка. Последнее четверостишие должно было бы закрываться обоими рефренами, повторенными в порядке, в котором они стоят, — первый, второй. Конец.

Стихотворение должно заканчиваться утверждением автора, что земля принадлежит ей. Последние два стиха должны быть такими: «И чашку вертишь ты напрасно, зря. Тут все мое — это отцовская земля». Но Ада поменяла их местами. Ее посетитель продолжает вертеть чашку и размышлять. Он не сдает своих позиций. Он размышляет над следующим ходом. Он скажет последнее слово, а не она.

Мюррей отпил своего собственного кофе.

— И это значит?..

— Ну, звучит зловеще, не так ли? Ада понимала, что их спор не кончен. В противном случае это могло бы быть произведение о том, как один человек с успехом противостоял требованию перемен. Вместо этого мы имеем дело с поэмой о двух людях, которые не могут сойтись во взглядах.

— Объясни мне точно, каким образом Том Гидди осуществил это убийство? — проворчал Мюррей.

Джульет какое-то время пребывала в нерешительности. У нее пока не было ответа. Пока у нее было лишь то, что Э.М. Фостер назвал бы «заявлением», то есть рассказом о событиях в их временной последовательности. Умер король, а потом умерла королева. Мюррей требовал ответа на вопрос, как возник замысел, каковы были причинно-следственные связи между событиями. Король умер, потом от горя умерла королева, как это сказано у Фостера. Ей придется заполнить пробелы, чтобы выковать убедительную цепь мотиваций и действий. Ибо на что иначе годится воображение?