Дело Каллас - читать онлайн книгу. Автор: Ален Жермен cтр.№ 37

– Видите ли, женщина в «Фиделио» много страдала, и все «пиано» совсем не должны быть мягкими. Никогда не порхайте над нотой, бейте ее в самую середину, – пояснила Мария.

«Опять эти проклятые поучения! Она никогда не прекратит наставлять меня», – подумала Лина, раздраженная тем, что с ней обращаются, как с дебютанткой.

– Чтобы спеть эту арию, нужно уподобиться зверю; именно так я и поступала, – добавила Мария менторским тоном.

«Замолчи, Мария! Надоело!» – не переставала думать Лина.

– Это очень сильная ария, нужна хорошая артикуляция; наполните ее агонией, – продолжила дива.

– Да я сама в агонии! Я подыхаю! – взорвалась Лина, сама пораженная своим криком.

– А вы уверены, что мои указания пойдут вам на пользу? – спокойно заметила Мария.

– Вы слишком много требуете от меня, – нагло ответила Лина.

– Требую не я, а музыка!

– Ах, музыка! Поговорим о музыке. Ты хочешь музыки, сейчас я тебе устрою, миленькая! Что ты скажешь об этих ариях из французских опер? Манон? Луиза? С Жоржем Претром, [56] запись 1963 года? Ага, ты больше не будешь зазнаваться. Послушаем!

Она поставила долгоиграющую пластинку на диск стерео.

– Ай, ай, ай, какое горе! Я потрясена! Не будь это таким патетическим, я бы вдоволь посмеялась! А может, ты предпочитаешь свои сольные концерты из 1964 года? «Лукреция Борджиа» или «Дочь полка»? Сменим пластинку. Тоже не устраивает? От плохого к худшему! Не все ли равно! Тогда перестань надоедать мне со своим мастерством. Чтобы заткнуть тебе рот, я готова постричься в монахини и дать обет молчания! Мало того что твоя карьера лопнула, ты и меня тащишь за собой! Нет, меня нельзя упрекнуть в неблагодарности, но это слишком. Если пообещаешь утихомириться, я остановлю пластинку. Думаю, урок пошел тебе впрок. Так и быть, я ее снимаю. Бесполезно продолжать тебя мучить. Я с тобой согласна: мы прежде всего служим музыке и не должны этого забывать. Если в партии есть трель, надо ее спеть.

– Не будем ссориться. Си-бемоль есть си-бемоль. Конечно же, я достаточно люблю оперное искусство, чтобы покорно почитать его. Ты права, наша профессия требует жертв. Идет ли речь об отказе от контракта или о строгой диете. Кстати, ты заметила, что я опять похудела? Ни одного лишнего грамма! Извини меня за вспыльчивость. Отныне мое кредо – служить композитору, а потом уж себе. Не смотри на меня так, а то мне кажется, что ты меня осуждаешь, это жестоко. Прости, что я доставила тебе столько неприятностей, но, признайся, ты сама на них напросилась! Ах, пардон, я не поняла. Тебе не нравится мой новый нос? Ты находишь, что он больше похож на твой? Это очень мило, ведь я переделала его ради тебя, чтобы воздать тебе должное; поэтому-то я и впадаю в ярость, когда ты не добра со мной. Я все тебе отдала: голос, внешность, личность, душу, поэтому твои упреки мне невыносимы. А ты так много для меня значишь: ты – вся моя загробная жизнь. Погоди, я знаю, что сделать для того, чтобы мы позабыли об этом споре: я наполню тебе ванну и поставлю одну из твоих самых лучших записей. Что ты скажешь о «Сицилийской вечерне»? Твоя каденция на две октавы до сих пор не превзойдена. Голос твой был подобен живительному источнику, ты была ослепительна, незабываема; ты при жизни вошла в легенду, стала мифом. Послушай, как это прекрасно. Мы приближаемся к совершенству…

Впервые инспектор Джонсон приземлился в аэропорту Шарль де Голль. Инфраструктура нового парижского аэропорта впечатляла: несравнимо с Орли! Айша ничего не знала об этом неожиданном визите. Бертран просил его держать все в абсолютной тайне. Пройдя паспортный контроль, Джонсон увидел друга, который ждал его у выхода.

– Хорошо долетел? – спросил Легран.

– Да, но не терпится узнать, к чему такая таинственность, – ответил Уильям, обнимая его.

– Поговорим в машине. Пойдем, а то я припарковался во втором ряду. У тебя есть еще багаж? – поинтересовался Бертран.

– Нет, только эта сумка. Как поживает Жан-Люк?

– Завален работой, но доволен.

– Любовь крепка?

– Крепнет с каждым днем.

– Счастливчик!

– Уж тебе ли завидовать!

– Учти, я еще не женат!

– Не говори мне, что не взял задаток до свадьбы.

– Не понимаю, на что ты намекаешь.

– Лицемер! Иду! Сержант! – позвал Легран.

Молодой человек, стоявший на посту, совсем недавно окончил полицейскую школу и с видимым почтением отнесся к просьбе старшего по званию присмотреть за машиной.

– Спасибо, сержант.

– К вашим услугам, – пролаял сержант, покраснев и чуть было не отдав честь, что выглядело довольно комичным. Однако оба инспектора ответили ему положенным приветствием с вполне серьезным видом.

– Кидай свой мешок в багажник, и поедем навстречу опасностям! – бодро сказал Бертран.

Машин на автостраде A1 было не много, так что можно было обойтись без маячка и сирены.

– Ну, выкладывай… – нетерпеливо произнес Уильям.

– Открой бардачок и достань конверт. Письмо пришло вчера в мою контору. Можешь ознакомиться.

Если хотите побольше узнать о мадемуазель Лине Геропулос, отправляйтесь на авеню Жорж Мандель, дом 63. Первая кнопка домофона.

Послание было набрано из букв, вырезанных из газеты или журнала: шрифт разнокалиберный, одни буквы цветные, другие – черные.

– Карикатура на анонимку, – усмехнулся Уильям. – Ты это принимаешь всерьез?

– Ни черта не понимаю, знаю только, что с такой любовной записочкой к судье за ордером на обыск не пойдешь! Ко всему прочему, преступления, которые нас интересуют, не входят в мою юрисдикцию, поскольку произошли они не нашей территории. Ты единственный, с кем я могу говорить об этой бумаженции и не сойти за шутника.

– Понятно. Ты правильно сделал, что позвал меня… чем черт не шутит. Предприятие может быть опасным. Двоим в случае чего будет легче справиться. Когда хочешь туда двинуть?

– Почему бы не сейчас?

– Оружие есть?

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– Потому что его нет у меня.

– Думаешь, рискуем наткнуться на убийцу Дженнифер Адамс и Сары фон Штадт-Фюрстемберг?

– Пока неизвестно, но осторожность не помешает.

На подъезде к Порт-де-ля-Шапелль на указательном панно было написано: ПАРИЖ ЦЕНТР. Бертран не решился ехать по окружной, которая была забита машинами. Нормально: уже пять часов. Через город он быстрее доберется, да и поездка приятнее.

– Как будем действовать?