Красным по черному - читать онлайн книгу. Автор: Александр Огнев cтр.№ 18

— Стоп! — Сергей озадаченно оглядел присутствующих. — Шутки шутками, но, — он улыбнулся, — в какой, с позволения сказать, конфигурации мы ляжем?

Очередная проблема вызвала оживлённую полемику и шквал новых острот. В самом деле, как быть? Укладывать обеих девчонок в гинекологическое кресло, а самим, как двум извращенцам, нежиться на диване?

— Ой, не могу, — хрипела Ольга, заходясь от смеха и стараясь говорить как можно тише. — Нам же с Ниной после этого никогда не рожать!

— Эгоистка, — вторил ей Олег, — а о нас ты подумала?

— Мальчишки, вы должны уступить диван дамам, — заливалась Нина.

— Нет уж! Лучше — сразу смерть, — ответил Сергей.

— Я боюсь только одного: чтобы завтра во время спектакля перед моим мысленным взором не всплыло видение всего этого фантасмагорического кошмара, — прошептала Нина, утирая слёзы. — Так как если это случится, я за себя не ручаюсь. Прямо на сцене!..

— Я вижу единственное возможное решение вашей проблемы, друзья…

Все разом обернулись и притихли. В дверях, держа руки в карманах шёлковой стёганой пижамы, стоял Григорий Максимович.

— Мы всё-таки разбудили вас, папа, — виновато констатировал Сергей.

— Нет-нет, не беспокойся, — подчёркнуто-бесстрастно ответил тот, — не разбудили…

И, сделав секундную паузу, договорил:

— Потому что мы просто не смогли уснуть. Так вот, приемлемый выход, как мне кажется, — в вашем разделении, так сказать, на джентльменские пары. Иначе говоря, ты, Серёжа должен лечь с Олей, а нашей уважаемой приме придётся разделить ложе с Олегом. Иного решения в приличном доме, каковым, я очень надеюсь, является мой дом, — доктор обвёл взглядом поочерёдно всех четверых, — иного решения быть не может. Серёжа, пройди, пожалуйста, в нашу комнату — за постельными принадлежностями и полотенцами для твоих гостей. Доброй ночи.

Стоя у окна, Монах видел, как Кривошеин вышел из здания больницы и уверенной походкой направился к чёрной «Волге».

Больше сорока лет ждал он этой их встречи.

Где бы ни находился — на нарах, в апартаментах фешенебельных парижских отелей «Лютеция» и «Ритц», под прицелами направленных на него стволов или в тишине кладбищенских аллей, когда, почти тайком, приезжал на могилы матери и Лизаветы, — представлял себе он эту встречу.

Поднимаясь выше и выше к вершинам своего преступного всевластия, проливая потоки крови и при этом ни разу не проронив ни единой слезы, готовился он к этой встрече.

И вот теперь, когда она уже пять минут как в прошлом, он вдруг понял, что не получил ожидаемого почти целую жизнь удовлетворения.

Он, быть может, и победил в результате. Только победа эта, как и та, сорок с лишним лет назад, не стала реваншем, не принесла ни радости сердцу, ни успокоения душе и опять больше напоминала поражение. Причём теперь — окончательное…

* * *

Окончив школу хоть и без медали, но всего с двумя четвёрками, он уехал в Москву, где поступил на юридический факультет МГУ. Чем его не устраивал юрфак своего, Ленинградского университета, ни мама, ни Ванёк с Лизой уточнять не стали. Все прекрасно понимали, почему он принял подобное — может быть, единственно верное — решение.

Домой он тогда не приехал даже на Новый год, который встречал в студенческой общаге — первый и последний раз в жизни. А в Питере появился лишь после зимней сессии — в составе сборной команды Москвы на межвузовской спартакиаде студентов-юристов Москвы и Ленинграда. Ещё когда ехал, он знал, заранее знал, что они с Ваньком встретятся — обязательно, всенепременно! Иван был победителем предыдущей спартакиады, и сойтись они могли только в финале.

Если в команде юридического института, кроме самого чемпиона, никто, пожалуй, не представлял для него интереса (не говоря уже об угрозе), имея ввиду уровень и весовую категорию, то в команде юрфака ЛГУ было несколько серьёзных конкурентов. Сборные же академии МВД вообще славились своими «кулачными бойцами».

«Тем не менее главное — стремление»…

По прибытии он лишь раз забежал к маме, в поликлинику — с цветами и подарками для них с Лизой. Она протянула ключи, сказала, что постарается пораньше придти домой, однако он… Он мягко отстранил её руку, что-то там наговорил про чувства товарищества и коллективизма, жёсткий режим и строгого тренера… Короче, «обосновал» необходимость своего проживания в университетском общежитии со всей командой.

А потом… Потом состоялось «знакомство». На «Зимнем стадионе», где им предстояло драться, боксёров-москвичей и их ленинградских противников представляли друг другу. Начали, разумеется, с победителей и призёров предыдущих турниров.

— Ты же, кажется, тоже из Питера? — спросил руководитель их делегации, подводя его к Ивану. — Может, вам раньше видеться доводилось? А нет — так знакомьтесь…

— Да, мы пересекались как-то. Но Иван вряд ли помнит, — ответил он громко, так чтобы Ванёк, в этот момент разговаривавший с кем-то, мог его услышать. И когда тот, поперхнувшись очередной фразой, повернул голову и их глаза встретились, поспешил добавить: — Меня зовут Владимир. Владимир Кушнарёв.

— Действительно, — играя желваками, сощурился Ванёк в ответ, — не припоминаю… — И, прежде чем вновь отвернуться к своим собеседникам, внешне бесстрастно добавил: — Но буду рад встретиться на ринге.

Для всех присутствующих эта фраза прозвучала не более как любезность чемпиона. И лишь ему было ясно её истинное значение: братишка понял всё…

— Самое гадкое даже не то, что ты оказался пророком, предрекая нам завтрашний бой около двух лет назад, — тихо скажет Иван пару недель спустя, после официального представления финалистов. — Самое поганое, что Лиза наверняка захочет придти поболеть, как обычно. А я не могу допустить подобной… неожиданности для неё. Про маму и вовсе молчу.

Они не спеша шли по Малой Садовой к Невскому. Медленно падал лёгкий снежок, искрясь и сверкая в огнях витрин и свете фонарей. Небольшой морозец при полном безветрии бодрил, но не холодил, позволяя набирать полные лёгкие сладковатого воздуха, слегка пьянящего своей свежестью.

— У тебя есть конкретное предложение?

— Пока нет. Утро вечера, как говорится… — Иван помедлил. — Но ты должен быть готов к тому, что бой может и не состояться.

Тут у него действительно всё похолодело внутри.

— Это как это?!

— Тебе, что, надо объяснять правила?

— Видишь ли, какая-то причина нужна даже для отказа, то есть добровольного поражения!..

— Поражения? — взметнул на него взгляд Ванёк, остановившись. — Знаешь, Владимир Кушнарёв, — не отводя глаз, всё так же негромко промолвил он, — я бы с удовольствием набил тебе морду! Так сказать, в неофициальном порядке, просто по зову сердца. И это — моё последнее тебе слово…