Богатые тоже скачут, или Где спит совесть - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Славачевская, Марина Рыбицкая cтр.№ 90

В пределы видимости попала балконная дверь. Несколькими прыжками мужчина достиг балкона и разочарованно поморщился – путь на волю преграждала кованая решетка, густо обмотанная колючей проволокой, на которой сверху болтался прикрепленный листок бумаги: «Все под напряжением. Потрогай – и ори сколько хочешь! Никого нет!»

Никос поорал… на тему и без темы, поскольку разрешили и вообще… все нужно проверять! Метание в решетку подручных средств убедительно показало – ток все-таки есть! Один способ вырваться на волю отпал.

Неугомонная натура требовала деятельности, и Никос пошел ей навстречу. Он начал изыскивать новые пути освобождения. К сожалению, выбор был крайне ограничен. Отломать что-то тяжелое просто неоткуда. Кровать представляла собой необъятный монолит из неподъемной дубовой подставки и двойного матраса. Было бы очень странно стучаться наружу матрасом. Гораздо легче постучаться об него головой…

Такое же разочарование постигло Ника в ванной комнате. Оторвать тоже нечего. Разве только шикарный умывальник или унитаз. Наконец мужчине на глаза попалась подставка для туалетной бумаги. Взвесив в руке удобную утяжеленную стойку, Никос довольно хмыкнул, вспомнил подвиги Джул и пошел крушить стену, которая ему особенно приглянулась и за которой, как он надеялся, скрывался путь на свободу. Не повезло – по иронии судьбы не угадал с направлением…

После ряда определенных физических усилий, кровавых мозолей на руках и кучи мусора на полу перед Казидисом предстала бетонная стена, укрепленная железной арматурой. Такую с налету могут взять алмазные диски или дрель с хорошими (минимум – победитовыми) сверлами. Ни того, ни другого у грека в наличии не было.

Выругав от всей души неуместную добросовестность строителей, пару минут Ник обессиленно созерцал обломки своих порушенных надежд. Присел на кровать, мрачно облокотился на колени и задумался. На обдумывание ситуации и принятие решений требовалось время…

Бум! Бум! Бум! – лупила у меня в голове бригада обдолбанных дятлов, собравшихся выполнить и перевыполнить свой никому не нужный черве– и деревообрабатывающий план.

– Если я встану… – пообещала я, не открывая глаз. Удары продолжились, вызывая громадное раздражение, медленно переходящее в лютое озверение. – То кто-то ляжет!

И тут меня подкинуло. Минуточку! Я по определению не могу ощущать головную боль. И не по причине отсутствия головы, как многие из моих знакомых не преминули бы заметить… Я не могу чувствовать физическую боль потому, что у меня нет физического тела!

Жаль только, что тело об этом не догадывалось, ощущая все подряд: от головной боли – до чего-то мягкого под спиной…

– Ой! – вскочила я, вспомнив последние события…

Когда меня выдернуло наверх, то строгая, но справедливая (вдруг сейчас мои мысли слышат!) комиссия заявила мне:

– Вы должны быть сурово наказаны за беспрецедентное отношение к своим обязанностям!

Я собралась подавать апелляцию, не дожидаясь оглашения смертного приговора, потому что у меня там, внизу, остался неприсмотренный муж, который считал своим долгом влезать в каждую дырку и работать затычкой…

Мне дали виртуальный подзатыльник и настоятельно посоветовали не думать о грешном. Я потерла шею и задумалась о том, о чем я думала до этого, пытаясь найти сексуальную подоплеку.

Когда я была уже почти рядом с хвостом умной мысли, комиссия сказала:

– Вы приговариваетесь к отбыванию срока на Земле в качестве человека! – Морально добила фраза: – Для вас это худшее наказание!

От неожиданности мои ноги подломились. Я хлопнулась на задницу и преданно уставилась на свое начальство, не смея поверить в свое неописуемое счастье и боясь спугнуть невероятную, давно уже не чаянную удачу.

Видимо, мое ошеломление было истолковано неправильно, потому что первый куратор строго сказал:

– Теперь вы, голубушка, на своей шкуре испробуете, что такое старость и болезни! – подняв вверх палец.

Я истово закивала, будто фарфоровый китайский болванчик, соглашаясь со всем заранее, оптом.

– И вам предписывается всю жизнь находиться рядом с вашим мужем! – строго добавил второй куратор, тоже испытывая желание поучаствовать в экзекуции. – Чтобы прочувствовать сполна все плотское и грешное и в глубоком раскаянии понять наконец – что вы потеряли!

Я закивала еще усерднее, старательно пряча сияющие счастьем глаза.

Но тут влез третий куратор и произнес, жалея бедную соблазненную девушку:

– Но после отбытия вашего наказания… и в честь предыдущих заслуг… в качестве исключения вы сможете вернуться к своим обязанностям боевого ангела-мстителя. Разумеется, после перепрофилирования и курсов повышения квалификации. Всего лишь каких-то пять – семь сотен лет – и снова в строю!..

Надеюсь, слезы в моих глазах были ими восприняты как слезы счастья, а скрюченные… то есть сжатые руки – символом обещания, а не страстного желания придушить их по-быстрому и сделать вид, что так и было!

После того мне вынесли тридцать три выговора и предупреждения и заставили подписать триста тридцать три страницы документа, в котором шло долгое повествование о моей каре небесной во всех подробностях и перечислены все мои обязанности по пунктам.

Ника в сей монументальной эпистоле тоже не забыли упомянуть. Хорошо, что он никогда не узнает, как мне скорбно предписывали удовлетворять его иные, нежели душевные, потребности не реже чем трижды в неделю. В качестве наказания.

Угу, рада была бы до этих самых потребностей! Причем можно и больше трех слезных раз в неделю. Согласна поработать стахановкой и отпахать углубленную форму покаяния, насколько Ника хватит и сколько муж выдержит!

После этого, как я подписала три экземпляра на каждой станице, мы провели торжественную сдачу моего меча в хранилище, и я снова чего-то подписывала. Рука бойца колоть устала… если перефразировать Лермонтова.

В конце концов меня лишили остальной положенной карающему ангелу символики и отправили пешим вежливым маршрутом к мужу на исправительные работы. Так и сказали благостные наставники, выпинывая из небесного офиса:

– Ступай, удовлетворяй и исправляй!

Все же богат и могуч ангельский язык, особенно если в наличии еще и знания остальных лингвистических тонкостей. Я с трудом сдержала громкий облегченный вздох и выпорхнула наружу.

За дверью моя персона попала в объятия празднично расфуфыренной в бархат и шелка Вемули, которая радостно заорала:

– Привет, мученица! Тебя там все уже ждут!

Меня действительно ждали. В частности Сашиэль, ласково потрепавший меня по волосам и прижавший к груди. Впрочем, брат сразу ушел, поцеловав меня в макушку и подарив свое благословение. Вемуля с символической бутылкой «Метаксы» и соленым огурцом под майонезом, как последним образчиком ее кулинарии. Миокомсат с набором на случай отсутствия семейной жизни. Все стыдливо покраснели, но тем не менее подарили. Не пропадать же добру. И… Аластор. С шампанским и розами. От него я получила щипок за задницу и глубокий похотливый взгляд в декольте.