Богатые тоже скачут, или Где спит совесть - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Славачевская, Марина Рыбицкая cтр.№ 28

– Если ты сегодня выживешь, то тебе дадут медаль «За мужество»! Но не со мной!

И, не обращая внимания на какие-то сбивчивые объяснения, повернулась к Георгиосу, отлавливающему ходячий сухостой:

– Йоргос, если ты закончил изучать анатомию, то я продолжу начатое и приступлю к патологоанатомии!

– Это кто? – Дама расширила глазки, рассматривая меня в оптический прицел. – Почему ее пустили сюда в таком виде?

– Эвангелия… – Никос все же очухался и встал впереди меня, заслонив широким торсом. Вот только мне непонятно – кого из нас он защищал? – Ты прекрасно выглядишь! Позволь представить тебе…

Дама перепрыгнула через Йоргоса и повисла у Ника на шее, даря страстный поцелуй в губы. Взасос! Я подсматривала!

Тут у меня созрел вопрос, и я ущипнула жениха за задницу:

– Ты их на копировальном станке штампуешь?

Никос резво отлепил новую-старую подругу от себя и, отплевавшись от алой помады, ответил:

– Эвангелия, позволь представить тебе Джул Смит…

Мне достался уничижительный взгляд, явно показывавший, что в ее мерках я ниже уровня лавы.

– …Мою будущую жену! – злорадно закончил Казидис.

Дама еще раз смерила меня взглядом и… упала в обморок.

Ну я так не играю! И делать ничего не пришлось! Правда, я шустро оттащила Ника и счастливо слушала, как Эвангелия гремит костями по полу.

– Официант! – позвала я. – Уберите мусор из-под ног!

Даму унесли, пол подтерли, столовые приборы поменяли.

– Никос, есть место в Афинах, где я могу поесть спокойно? – Этот вопрос меня волновал больше всего. Все остальное я воздам жениху после.

– Конечно, милая, – ласково улыбнулся Казидис, подзывая официанта со счетом. – У моей мамы. Мы сегодня там ужинаем.

Я подавилась. Аппетит срочно пропал. Похоже, навсегда!

Мама – это самое дорогое в жизни! Свекровь – самое опасное!

– Может, я лучше с «тарзанки» прыгну? – риторически спрашивала я потолок в машине, пока меня из недр лимузина выманивали.

Мне уже пообещали обновить гардероб – я отказалась в пользу бедных; купить бриллиантовый гарнитур – посоветовала осчастливить Василики; приобрести любую машину на выбор – я соглашалась только на танк, причем исключительно с кодовыми замками…

– Пойдем, радость моя, – сладко уговаривал Никос, не решаясь уже меня трогать, потому как чьи-то руки были безжалостно поцарапаны и покусаны. – Там много вкусного!

– Я уже целый час на строгой диете! – заявила я. Предложила компромиссное решение: – Махнемся не глядя – один визит к твоей маме на два… нет! – три прыжка с парашютом!

– Моя мама не кусается, – гнул свою линию Казидис.

– В отличие от тебя! – злобно фыркал Йоргос, поливая свои царапины водкой «Цельсий» из бара.

Бар, кстати, уже опустел. Средства оказания первой помощи пострадавшим прямиком ушли к пострадавшим. И некоторые пострадавшие применили их не только снаружи, но и внутрь, и теперь оные (то бишь раненые) цвели дурацкой улыбкой – Аристарх, и радовались жизни – охрана. Трезвыми остались только Никос и Георгиос, но, видимо, ненадолго…

Никос подарил родственнику предупреждающий взгляд и снова запел:

– Ангел мой, тебе обязательно нужно покушать!

– Я уже наелась ваших бактерий на неделю вперед! – Я выкинула из салона чей-то пиджак. Опознать хозяина было трудно и лень. – Тьфу!

– Тогда зубки почистишь, – увещевал меня мужчина на последнем дыхании. В смысле своем последнем дыхании. По нему уже было явно видно – если пар не спустит, то окочурится прямо здесь.

Почему-то стало жалко. Не его, нет. Окружающую среду.

Я вздохнула и вышла из машины. С мамами я еще никогда не знакомилась. Но все когда-то случается в первый раз. Так что этот подвиг я уж как-нибудь осилю.

– Умница моя! – расцвел Никос, получая меня в свои руки.

– Спятил! – прошипел Георгиос. – Мы тут уже два часа сиртаки отплясываем, а он – «умница моя». Никогда не женюсь!

– Это ты зря обещаниями разбрасываешься! – сообщила я ему. И на полном серьезе зловеще прибавила: – Женишься в следующем году и получишь в браке семерых детей – по одному на каждый день недели!

– Тьфу! – сплюнул начальник охраны. – Так и знал, что самое святое ядом закапаешь!

– Йоргос! – предупреждающе произнес Ник.

Я улыбнулась одному и показала язык второму:

– С утра я была крокодилом!

– Мутант! – убежденно сказал Георгиос и пошел впереди. Типа на амбразуру? Какая ж там тогда мама?

Я с тоской осмотрела такой надежный лимузин и двинулась на заклание.

Домишко маме достался ничего себе так. Угу. Особняк, который по-гречески зовется «палати». В общем, палаты и были. С красной черепичной крышей, с белыми стенами, в несколько этажей. Но Версалем я бы его в любом случае не назвала. Честно-честно. Не то чтобы я протестовала: меньше места – уютнее прятаться, но как-то уж больно все походило не то на гробницу, не то на мавзолей. А мне туда было еще рано.

Дядя с носом до коленок проводил нас в прихожую и заунывно пояснил:

– Госпожа Димитра сейчас спустится!

О как!

Через пятнадцать минут, потраченных мной с пользой: выкрутила руку Никосу и опустила ему настроение; пообнималась с Георгиосом и подняла ему тонус; вылила на Аристарха воду из вазы и надела на него венок из тех роз, что стояли в этой вазе; отдала вазу охране и сняла с дяди с носом кацавейку; кацавейку отдала стучащему зубами, но уже трезвому доктору и поменялась с ним на розы. Розы всучила Йоргосу со словами:

– Не переживай, что четное число, ты еще поживешь… до вечера!

После этого я спаслась за Никосом и выслушала, как мужчины решают свои проблемы на повышенных тонах. Я бы еще много чего успела, если бы с верхней ступени не раздалось:

– Нико, дорогой мой! Как я рада тебя видеть, сыночек!

К нам величественно спускалась нордическая блондинка в переливающемся сером вечернем платье. Женщине на вид можно было дать от силы лет тридцать пять, без силы – тридцать восемь. А можно было и не давать, просто упасть ниц и поклоняться…

Мужчины, кстати, так и сделали. Заскакали как будто из индийского ресторана вышли и перец уже наружу запросился:

– Мама! Тетя!

И это мама? У меня оптический обман зрения! Но руками, я думаю, пощупать не дадут!

Неправильная мама торжественно спустилась к нам и обняла Никоса, ласково пеняя:

– Ты так редко тут бываешь, дорогой!

– Ты же знаешь, мам, как я занят… – Кто-то врет, и уши не краснеют!