Прекрасная Отеро - читать онлайн книгу. Автор: Кармен Посадас cтр.№ 19

Ницца, 9 апреля 1965 года, полдень

– Bonjour, mam'zelle.

Это управляющая домом мадам Депо, старуха, не имеющая понятия о женских капризах и хитростях: удовольствие всей ее жизни состоит лишь в том, чтобы собирать квартирную плату с жильцов в красный бархатный мешочек, как у ризничего. Я доставляла ей много неприятностей в том, что касается оплаты. Мы годами не разговаривали друг с другом. В период очередной полосы невезения она даже отключала мне свет и отопление на несколько месяцев, будто это могло сломить Беллу Отеро! А потом произошел тот небольшой инцидент, когда я, пустив в ход свой знаменитый «андалусский темперамент», кинула ей в голову пустую бутылку из-под шампанского. Но это уже в прошлом. Сейчас все идет лучше, меня даже не раздражает, как прежде, ее манера проглатывать слоги и поджимать губы, когда она произносит «mam 'zelle» (есть люди, в которых вызывают отвращение даже незначительные мелочи). «Добрый день», – говорю я ей, и Депо, деловито обмахивающая тощей сметкой из перьев ящики для ключей, оборачивается, добавляя легкий наклон головы к своему приветствию. Я улыбаюсь. Меня так утомила прогулка, что я, даже не подумав, говорю ей: «Послушайте, Депо, я очень занята в эти дни, но, думаю, у меня будет кое-что для вас в понедельник. Зайдите тогда ко мне, и я вам заплачу».

Она снова почти вежливо наклоняет голову. «Да, mam 'zelie, когда вам удобно, mam 'zeile», – говорит она. хотя прекрасно знает, что я не пущу ее за порог своей квартиры. Дверь Беллы Отеро стерегут четыре надежных замка, и она закрыта для всех. Ну, почти для всех…

Мадам Депо перестает работать сметкой и заговаривает со мной о погоде, как человек, старающийся продлить разговор исключительно из вежливости. «Свежо, не правда ли?» – говорит она, показывая в улыбке гнилые зубы. Мадам Депо, как и многие мои соседки, думает, что я где-то скрываю свой капитал. К сожалению, она ошибается, но мне всегда нравилось поддерживать это заблуждение, и я до сих пор делаю это при удобном случае. Например, втайне от всех я время от времени отваживаюсь посетить казино, а недавно, благодаря почти забывшей меня удаче, я выиграла довольно крупную сумму. Мне жгло пальцы так же, как тогда, когда я ставила миллионы, и дрожание губ было тем же самым… Только теперь я играла на пенсию по старости, получаемую ежемесячно, – горстку франков, которые не покрыли бы недельного расхода на шпильки в годы моей славы. Но разве не больше величия в том, чтобы ставить на каргу все, что имеешь, в последние годы жизни?

И я выиграла. Где-то около шестисот франков. Тогда мне пришла в голову идея оживить легенду обо мне и заблуждения на мой счет. Однажды, придя за покупками в «Тут-э-ля», я показала хозяину, славному Марселю Антрессанглю, толстую пачку банкнот, прежде чем снова потерять их с той легкостью, с какой они были выиграны. Мой трюк сработал, и сплетня разнеслась по кварталу. «Отеро богата», – убеждены теперь мои соседи, а вместе с ними и управляющая домом. Отлично, это обеспечит мне несколько недель, а возможно, и месяцев передышки. А потом что Бог даст.

«Что Бог даст» – это не более чем клише, naturellement. Мне никогда не нравилось просить что-либо у Провидения, мы слишком долго с ним боролись и теперь относимся друг к другу с взаимным недоверием. Однако теперь я вынуждена обратиться к нему с просьбой: перестать изводить меня воспоминаниями. Это несправедливо. За исключением этой детской глупости – касания ногой той плитки на площади – я ничем не провоцирую тени, абсолютно ничем…

«О, мадам Депо, как это любезно с вашей стороны, Бог мой!» – говорю я управляющей и с удивлением вижу, как старуха, выйдя из-за стойки, предлагает мне донести до комнаты сумку с покупками. По-видимому, слухи о моем новом богатстве смягчили сердце этой ростовщицы. «С удовольствием приму вашу помощь, мадам. Покупки совсем нетяжелы, но затащить их на второй этаж – настоящий подвиг для моих старых ног».

«Мне это в радость, mam'zelle… вы сегодня как будто в полусне, позвольте вам заметить». И я ей это позволяю.

Около пяти часов ко мне обычно заходит Ассунта Джованьини, единственный человек, имеющий ключи от моей двери. Она называет себя моей «лучшей подругой», и я не возражаю против этого: почему бы и нет? Ведь нужно же кому-то доверять. Ассунта хорошая женщина, ей принадлежит небольшой чистенький ресторанчик на соседней улице под названием «Ле Кольбер, экономные блюда». Каждый день она терпеливо помогает мне стелить постель и убирать со стола после обеда. Наверное, она тоже думает, что я где-то прячу свое состояние, и надеется стать моей наследницей… Я недоверчива, и мне порой кажется, что это и есть причина ее расположения. Кроме того, ею движет тщеславие, поскольку люди считают ее человеком, много знающим обо мне. «Расскажите мне что-нибудь о своем прошлом, мадам», – не раз просила она меня, но я не поддаюсь, показываю ей десятки фотографий, которыми обклеена моя комнатка, и пожимаю плечами: «Здесь все, Ассунта, смотрите сами». Думаю, моя соседка жаждет узнать о каком-нибудь величайшем секрете или по крайней мере услышать интересную сплетню, чтобы потом рассказать об этом своим приятельницам. Но мне уже в течение многих лет – за исключением этого глупого утра – удается уклоняться от расспросов, будто четыре замка на моей двери не пропускают воспоминания. С какой стати я должна рассказывать, например, о своем обучении у маэстро Беллини или последующем триумфе в нью-йоркском «Эден мюзе»? В моем возрасте не стоит говорить о прошлом, и не только потому, что больно вспоминать невозвратное, но и потому, что воспоминания блекнут, когда их часто беспокоят, теряют ценность. Нет-нет, никаких излияний. «Пожалуйста, расскажите нам, что делала Белла Отеро в последние годы? Часто ли она вспоминала времена былой славы? Сколько пикантных секретов она вам доверила?» Наверное, об этом будут спрашивать журналисты мою подругу Ассунту Джованьини после того, как я умру. Но, если Ассунта честна, она сможет оказать лишь то, что я была очень замкнута, ни с кем не делилась воспоминаниями, даже с ней, и целыми днями раскладывала пасьянс, слушая радио, или читала романы, сидя на софе. Или чтобы добавить любопытный штрих, она может с полным основанием поведать, как много времени посвящала я своему туалету, – бесконечные часы, это правда. И вполне естественно. Я всегда считала, что следует выглядеть ухоженной, готовой к любому непредвиденному визиту, даже когда не ждешь никого, кроме Смерти.

«До свидания, дорогая», – говорю я Джованьини, когда она заканчивает свои милосердные хлопоты. Она укутала меня одеялом, чтобы я немного поспала. «Мы довольны? Нам понравились яички всмятку? – спрашивает она, употребляя это покровительственное «мы», – так обычно обращаются к детям, старикам, больным и особенно к сумасшедшим. – Подремлем чуток? Поднимем немного одеяльце?» Я притворяюсь спящей, а может, и на самом деле уже сплю, потому что иначе откуда это видение? Откуда возник огромный пароход, закрывающий улыбающееся лицо Джованьини?

Ассунта на цыпочках удаляется, закрывает дверь на четыре замка, но видение не исчезает. Теперь у меня не остается сомнений: это корабль, сумевший проникнуть сквозь стены комнаты Беллы Отеро. Интересно, видит ли его Гарибальди?