– Ну-у-у, знаешь… – протянул Майкл и тут же
рассмеялся: – А впрочем, черт побери, наверное, так оно и есть.
После они еще долго не ложились, пили пиво и болтали. Их
старый номер люкс в гостинице, состоявший из кабинета, спальни, кухни и
столовой, ни в чем не уступал современным апартаментам Майкл уже давно не
напивался и знал, что Роуан это заметила. Однако она молчала – и правильно
делала.
Они говорили о доме, о том, что необходимо предпринять в
первую очередь, о всяких мелочах…
В ответ на вопрос Майкла, скучает ли она по клинике, Роуан
ответила, что да, очень, но сейчас это не важно, потому что у нее есть
грандиозные планы на будущее, о которых она скоро расскажет.
– Но ты же не оставишь медицину? Надеюсь, речь не об
этом?
– Конечно нет. – Она чуть понизила голос, чтобы
придать больше веса своим словам. – Как раз наоборот. Просто я сейчас
смотрю на медицину с несколько иной точки зрения.
– Что ты имеешь в виду?
– Пока еще рано говорить об этом. Я еще сама во многом
не уверена. Но наследство, условия легата многое меняют, и чем больше я узнаю о
реальном положении дел, тем больше мне хочется изменить. В «Мэйфейр и Мэйфейр»
я прохожу своего рода вторую интернатуру. Главный вопрос – это деньги. –
Она махнула рукой в сторону разложенных на столе бумаг. – Хотя, мне
кажется, все идет хорошо.
– Ты действительно намерена сделать то, что задумала?
– Майкл, все, что мы делаем в этой жизни, мы делаем в
надежде на какой-то результат в будущем. Я выросла в обеспеченной семье и
никогда не испытывала недостатка в деньгах… Это означало, что у меня была
вполне реальная возможность поступить в медицинский колледж и потом продолжить
учебу в ординатуре, чтобы стать нейрохирургом. У меня не было ни мужа, ни
детей, о которых приходилось бы заботиться. У меня вообще не было поводов для
волнения. Однако теперь в моем распоряжении совершенно другая сумма. И все
радикальным образом изменилось. С такими деньгами, какие я имею благодаря
Мэйфейрам, я могу финансировать исследовательские проекты, строить лаборатории.
Можно даже создать целую специализированную нейрохирургическую клинику при
каком-нибудь медицинском центре. – Роуан слегка пожала плечами. –
Теперь ты понимаешь, что я имею в виду?
– Ясно. Но если ты будешь этим заниматься, у тебя не
останется времени на операции. Ты перекроешь себе доступ к операционному столу.
Превратишься в чистой воды администратора.
– Возможно. Но суть в том, что полученное наследство
рисует передо мной слишком уж много соблазнов. Оно, как говорится, должно стать
для меня испытанием на прочность.
– Понимаю, – кивнул головой Майкл. – Они что,
собираются вставлять тебе палки в колеса?
– Можно сказать и так… Да, пожалуй. Но это не важно.
Как только я буду готова к действию, их сопротивление не будет иметь никакого
значения. Я же, в свою очередь, постараюсь вести себя очень тактично и внести
изменения в как можно более мягкой форме.
– А какие именно изменения?
– Об этом пока тоже рано говорить. Мой грандиозный план
еще не готов, не продуман до конца. Но речь идет о создании здесь, в Новом
Орлеане, неврологического центра, оснащенного по последнему слову техники, и
лабораторий для проведения независимых исследований.
– Господи боже! Мне и в голову не могло прийти что-либо
подобное!
– До сих пор у меня не было ни единого шанса
разработать и тем более осуществить собственную программу исследований. Ну, ты
понимаешь… Всякие там нормы, цели, бюджет… – Взгляд ее сделался
отстраненным. – Пойми, сейчас очень важную роль играют размеры наследства
– вот с какой точки зрения следует все обдумать. И сделать это должна я. И
только я сама.
Майклу вдруг отчего-то сделалось не по себе. Он не мог
понять причину, но почувствовал, как по спине пробежал легкий холодок. А то,
что Роуан сказала дальше, только усилило его беспокойство.
– Тебе не кажется, что это могло бы послужить своего
рода искуплением? – спросила она. – Если наследие Мэйфейров будет
использовано для исцеления больных? Уверена, ты понимаешь, о чем я говорю.
Только представь! Какой путь! От Сюзанны и хирурга Яна ван Абеля до огромного,
суперсовременного, передового медицинского центра, предназначением которого
будет спасение человеческих жизней!
Не дождавшись ответа и видя, что Майкл размышляет о чем-то,
она приложила пальцы к вискам и продолжила:
– Ты даже не представляешь, сколько проблем остаются до
сих пор неисследованными! И как много нам еще только предстоит узнать и
изучить! Но неужели ты действительно не улавливаешь связи, не понимаешь, как
неразрывно все соединяется?
– Да-да… Неразрывная связь… – вполголоса
пробормотал он.
Точно такая же неразрывная связь, какую он ощутил в тот
момент, когда очнулся в клинике после своего морского приключения. «Все
взаимосвязано… – думал он. – Они выбрали меня не случайно – они
знали, кто я… Все взаимосвязано…»
– И все это вполне возможно. – Роуан смотрела на
него, ожидая реакции. Щеки ее горели, в глазах плясали огоньки.
– Твой план близок к совершенству, – сказал он.
– Тогда почему ты сидишь с таким видом? Что случилось?
– Не знаю.
– Майкл, пожалуйста, прекрати зацикливаться на своих
видениях. Забудь о невидимках, живущих на небесах и дарующих смысл нашей жизни.
Нет никаких призраков. Ты должен думать собственной головой.
– Я думаю, Роуан, думаю. Именно это я и делаю. Не
сердись. Это просто потрясающая идея, правда, почти совершенная. И я не могу
понять, почему она так меня тревожит. Будь снисходительна ко мне, милая, прояви
чуточку терпения. Ты же сама говорила, что наши мечты должны соответствовать
нашим возможностям. А такая идея пока что выше моего понимания.
– Все, что от тебя требуется, это любить меня, слушать
меня и позволить мне иногда размышлять и мечтать вслух.
– Я полностью на твоей стороне. И всегда буду. Мне
кажется, все просто здорово придумано.
– Понимаю, тебе трудно это представить. Я и сама еще
только начинаю разбираться во всех хитросплетениях. Но, черт побери, Майкл,
речь идет о колоссальных деньгах. О суммах, которые поистине можно назвать
непристойными. Два поколения юристов корпорации холили и лелеяли это состояние,
многократно умножали его, способствуя тому, чтобы со временем оно стало
совершенно независимым. И теперь оно разрастается и плодится само по себе,
подобно гигантскому монстру.
– Это мне известно.