Мэйфейрские ведьмы - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 141

Я отчетливо ощущал исходящую от него угрозу и усилием воли поспешил как можно лучше завуалировать свои мысли.

– С удовольствием, – ответил я. – Но только при одном условии: если вы станете называть меня просто Эроном.

Он слегка кивнул. Молодая официантка поставила перед нами заказанные напитки. Кортланд одарил ее довольно бесцеремонной улыбкой и тут же отпил глоток шерри.

Он был неотразимо хорош: блестящие черные волосы, чуть заметные усики, слегка тронутые сединой; морщинки на лице не портили впечатления – скорее они служили его украшением. Мне вспомнилось, как всего лишь несколько дней назад Ллуэллин описывал внешность Джулиена. Однако следовало немедленно выбросить из головы все эти мысли. Опасность, грозившая мне, была слишком велика – я почти физически ощущал ее и интуитивно чувствовал, что импозантность и обманчивое обаяние Кортланда играют в этом не последнюю роль. Он отлично сознавал, что умен и привлекателен, и пользовался этим.

Я взглянул на поставленный передо мной бурбон с водой, и вдруг мое внимание привлекла рука Кортланда, лежавшая на золотом портсигаре всего лишь в дюйме от стакана. Да, теперь я был уверен, абсолютно уверен в том, что этот человек пришел на встречу со мной с самыми дурными намерениями. Удивительно! Ведь я всегда считал, что угроза исходит от Карлотты.

– О, прошу прощения! – воскликнул Кортланд, словно только что вспомнив о чем-то. – Мне необходимо принять лекарство. Вот только если я найду его. – Он ощупал карманы и вскоре достал крохотный пузырек с таблетками. – Ах, какая досада! – покачав головой, проворчал он, потом попросил бармена принести стакан воды и вновь взглянул в мою сторону: – Вам нравится Новый Орлеан? Мне известно, что вы ездили в Техас, повидаться с моей племянницей, но, уверен, успели уже осмотреть и этот город. Как вы находите здешний садик? – Кортланд жестом указал себе за спину. – Вам рассказывали? С ним связана очень интересная история.

Я через плечо обернулся в ту сторону. Выщербленные каменные плиты, старый, давно не ремонтированный фонтан… А за ним в тени… человек, стоящий перед дверью с веерообразной фрамугой. Высокая, стройная, освещенная лишь сзади фигура. Безликая. Неподвижная. По спине моей пробежал холодок, показавшийся в тот момент едва ли не восхитительным. Я не мог отвести взгляд от нежданного видения, но оно постепенно таяло, пока не исчезло совсем.

Вопреки своим ожиданиям я не ощутил дуновения теплого ветерка. Возможно, расстояние было слишком велико. А возможно, я ошибся в своей догадке о том, кем на самом деле был таинственный незнакомец.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем я вновь повернулся к Кортланду.

– В этом маленьком зеленом уголке покончила с собой молодая женщина, – сказал он. – Говорят, с той поры раз в год вода окрашивается ее кровью.

– Потрясающая история, – едва слышно откликнулся я, глядя, как он берет в руки стакан с водой и подносит его к губам. Действительно ли он запивал свои таблетки, не знаю. Пузырек исчез. Покосившись на свой бурбон с водой, я твердо решил, что ни за какие блага в мире даже не прикоснусь к нему. Моя ручка по-прежнему лежала на столе возле дневника, и я машинально спрятал ее в карман. Занятый своими мыслями о том, что только что произошло, я не имел ни малейшего желания разговаривать.

– Что ж, мистер Лайтнер, быть может, пора перейти к сути нашей с вами встречи.

Кортланд вновь одарил меня ослепительной улыбкой.

– Да-да, конечно.

Что чувствовал я в тот момент? Возбуждение? Любопытство? Наверное, и то и другое. Передо мной сидел сын Джулиена Мэйфейра Кортланд, который только что подсыпал в мой бокал смертельный яд и был уверен, что на этом все и закончится. И внезапно перед моим мысленным взором предстала вся мрачная история этого семейства. Только на этот раз частью ее стал и я сам. Я был не в Англии и не читал документы, уютно устроившись в библиотеке, – я был здесь, в Новом Орлеане.

Возможно, на лице моем промелькнула улыбка. Однако я знал, что за столь странным всплеском эмоций последуют боль и страдания. Этот проклятый сукин сын пытался убить меня.

– Я прочел ваше письмо – о Таламаске… и обо всем остальном… – наиграно веселым тоном заговорил Кортланд. – Мы бессильны в этих обстоятельствах. Мы не можем заставить ваших людей обнародовать имеющуюся у них информацию о нашей семье, поскольку она является сугубо частной и не предназначена для публикации или использования в каких-либо неблаговидных целях. Однако мы не можем запретить собирать ее, ибо никакие законы вы не нарушаете.

– Надеюсь, что так оно и есть.

– Тем не менее в наших силах максимально осложнить вам жизнь и сделать так, что ваши агенты и на пушечный выстрел не смогут приблизиться к кому-либо из членов нашей семьи и принадлежащей нам собственности. Хотя… Это будет стоить недешево, а главное, едва ли остановит вас, если вы действительно те, за кого себя выдаете. – Он замолчал, глубоко затянулся сигаретой и бросил взгляд на мой бурбон с водой. – Я заказал вам не тот напиток, мистер Лайтнер?

– Вы вообще не заказывали что-либо конкретное, – ответил я. – Официантка принесла то, что я пил здесь весь день. Мне следовало остановить вас, поскольку выпил я уже вполне достаточно.

Обращенный на меня взгляд Кортланда сделался вдруг жестким. Маска наигранной веселости исчезла. И в этот момент его непроницаемое, лишенное притворного выражения лицо показалось мне едва ли не молодым.

– Вам не следовало ездить в Техас, мистер Лайтнер, – холодно произнес он. – Вы не имели права расстраивать мою племянницу.

– Согласен. Однако я вовсе не желал расстроить ее. Я хотел лишь предложить свою помощь. Меня крайне беспокоит ее судьба.

– Весьма самонадеянное заявление, мистер Лайтнер. Вы и ваши лондонские друзья ведете себя бесцеремонно. – В его голосе мне почудились гневные нотки. Быть может, однако, это было лишь раздражение, вызванное моим отказом выпить бурбон.

Я долго не сводил с него пристального взгляда, в то время как разум мой постепенно опустошался, пока в конце концов не избавился от всего постороннего; я перестал воспринимать звуки, движение, окружающие цвета – остались лишь его лицо и тихий голос, рассказывающий о том, что мне хотелось узнать.