Последний завет - читать онлайн книгу. Автор: Сэм Борн cтр.№ 114

Внезапно над их головами грохнул выстрел. Мэгги мешком повалилась на землю, не выпуская из рук таблички, отчаянно цепляясь за нее, будто за самое жизнь…

Иерусалим, пятница, 13:44

Камера выпала из рук, когда Ури в прыжке ринулся к Мэгги. Он упал на нее сверху и тут же попытался определить, куда ее ранило. В следующее мгновение над его головой просвистела еще одна пуля. Он замер, защищая Мэгги своим телом.

Через несколько секунд Ури перехватил взгляд Мустафы, залегшего в двух шагах от него. Тот показывал ему куда-то наверх. Ури поднял глаза и увидел несколько стволов, покачивающихся почти у них над самыми головами — на смотровой площадке. Может быть, люди Миллера решили все-таки вернуться и покончить с ними? Не считаясь с тем, что все происходящее снималось на видео и передавалось в Интернет?..

Кусты, в которых за несколько минут до того прятался сам Ури, зашуршали, и кто-то невидимый крикнул оттуда:

— Аль тира! Не стреляйте!

Над головой Ури почти сразу же раздался короткий приказ:

— Хадель эш! Прекратить огонь!

Ури, сам не зная зачем, сел на земле рядом с неподвижной Мэгги. К ним со смотровой площадки торопливо спускались вооруженные люди… Израильская полиция. Они будто не обращали на Ури и его друзей внимания. Стволы их полуавтоматических винтовок были направлены на двух мужчин, показавшихся из-за кустов.

— Кто вы? — крикнул им командир полицейского отряда.

Те ответили молчанием.

— Считаю до пяти и открываю огонь!

Может, это палестинцы, которым, как и Миллеру с его людьми, удалось проследить за Ури и Мэгги? И они пришли сюда, чтобы покарать неверных? Тот факт, что они знали иврит, еще ни о чем не говорил. Они могли выучить его в тюрьме, как это делали от скуки почти все арабские террористы. Ури понимал, что, если они сейчас не назовутся, полиция и в самом деле откроет огонь. Наученные горьким опытом израильтяне знали, что, если араб ведет себя подозрительно, его лучше сразу ликвидировать, иначе он успеет привести в действие адское взрывное устройство…

Впрочем, на тех двух мужчинах не было мешковатой одежды, характерной для шахидов. Собственно, они и не были похожи на палестинцев. Вот на израильтян — в самый раз.

— Мы «Защитники единого и неделимого Иерусалима»! — крикнул тот, что был постарше, на безукоризненном иврите.

Только сейчас Ури пригляделся к ним и увидел на затылках кипы — символический головной убор всех евреев.

— Стало быть, они тоже пришли сюда по нашу душу, — услышал Ури голос у себя за спиной.

Он быстро обернулся и увидел, что Мэгги сидит рядом и трет ладонью лоб.

— Мэгги! Ты жива!

— А что мне сделается… Стыдно. Господи, как же стыдно…

— Что?

— Я всегда считала себя сильной женщиной. Но не думала, что звук выстрела… всего лишь звук… способен напугать меня до потери сознания.

Следующие несколько часов они провели в полиции. Их допрашивали по отдельности и всех вместе. На каждом из допросов присутствовал адвокат — дальний родственник Ури, — который настоял, чтобы полиция вернула задержанным отнятые при первом обыске личные вещи. И полиция вернула все. В том числе и табличку. Что касается маленького клочка бумаги с переводом завещания Авраама, то его Мэгги прилепила к внутренней стороне блузки.

Когда их наконец отпустили и они показались на крыльце полицейского участка, глазам их предстало зрелище, не раз виденное ими в американских фильмах, но с которым они сами еще никогда не сталкивались, — к ним в едином порыве устремилось около сотни журналистов, десятки фотовспышек ударили по глазам, множество микрофонов потянулось к лицам. Вокруг поднялся невообразимый гвалт.

— Мэгги! Мэгги! Что он сказал? Что сказал Авраам? Что было в завещании?..

Ури и Мустафа встали по бокам Мэгги и стали протискиваться к уже ожидавшей их машине. Таксисту пришлось долго петлять по городу, прежде чем удалось избавиться от многочисленных преследователей-папарацци. К гостинице, где остановилась Мэгги, они подобрались с черного хода, но и там уже дежурили журналисты. Ей стоило немалых трудов прорваться сквозь их кордон и скрыться за дверью.

Оказавшись в своем номере, Мэгги без сил повалилась на постель и, нащупав пульт, включила телевизор. Она догадывалась, что там увидит. Первый симптом она почувствовала еще в машине, когда достала свой мобильный и увидела на экранчике мигающее системное сообщение: «Ящик для голосовых сообщений переполнен». Ей звонили буквально все. Представители Би-би-си, Эн-пи-ар, Си-эн-эн, Рейтер, Ассошиэйтед Пресс, «Нью-Йорк таймс»… И все просили об одном и том же — чтобы Мэгги дала им интервью, и как можно скорее. Генеральный директор лондонской «Дейли мейл» прямо предложил ей шестизначную сумму в обмен на эксклюзивный рассказ, как она отыскала завещание Авраама. Несколько сообщений, которые Мэгги не стала читать, поступило и из Белого дома…

Она переключала каналы, но везде видела одну и ту же картинку — как она стоит на фоне игрушечного Иерусалима и демонстрирует в камеру Ури глиняную табличку. «Фокс ньюс» для разнообразия вновь и вновь повторял запись откровений Брюса Миллера, заканчивавшихся словами: «Раскаиваюсь? Я горжусь этим, маленькая сучка!»

В конце концов Мэгги остановила свой выбор на «Би-би-си уорлд».

«— Приветствуем в нашей студии доктора Эрнеста Фронделя, научного сотрудника Британского музея в Лондоне и одного из очень немногих людей на Земле, способных расшифровать клинописное завещание патриарха Авраама, которое, как утверждается, записано на глиняной табличке, найденной в Иерусалиме Мэгги Костелло. Скажите, доктор Фрондель, можно ли верить этим утверждениям?

— Обычно, когда совершается очередное „великое открытие“, самое трезвое отношение к этому — скептицизм. Скептицизм и тщательная экспертиза. Но насколько мне известно, табличку эту нашел и прочитал профессор Шимон Гутман, а он был едва ли не самым авторитетным представителем так называемой библейской археологии. И если он утверждал, что табличка подлинная, я склонен ему верить.

— А как вы отнеслись к сообщению о том, что на этой табличке запечатлено не что иное, как предсмертное завещание самого Авраама?

— Разумеется, табличке придется претерпеть немало проверок. Но я опять же хочу подчеркнуть, что Гутман не был ни авантюристом, ни шарлатаном. Это серьезный ученый, который привык отвечать за свои слова. К тому же не будем забывать, что американцы натворили много разных дел, пытаясь добраться до нее. Одно это обстоятельство говорит в пользу того, что она подлинная и содержит нечто крайне любопытное.

— Вы испытываете эмоциональный подъем в связи с этим открытием? Я спрашиваю вас как ученого.

— Разумеется. Я отдал бы, наверно, все, чтобы увидеть табличку своими глазами, подержать ее в руках, прочитать запечатленный на ней текст… К сожалению, повезло не мне, а другим.