Сага - читать онлайн книгу. Автор: Тонино Бенаквиста cтр.№ 52

Я не мог не испытывать волнения при чтении этих страниц, но не представлял, стоит ли нам гордиться, что мы породили подобное детище. Возможно, в этом есть доля правды, но я всегда захожу в тупик, когда мне нужно что-нибудь анализировать или синтезировать. Так было и в детстве – на уроках французского я всегда получал 18 баллов за сочинение и 2 балла за анализ текста. Что касается «Саги», то я один из четырех типов, находящихся в самом невыгодном положении, чтобы ее оценивать.

Недели проносятся с бешеной скоростью, серии 77, 78 и 79 прошли одна за другой, и я даже не обратил на это внимания. В ожидании освобождения, которое должно наступить двадцать первого июня, я безропотно подчинил себя «Саге», начиная с того, что забыл о своей личной жизни Шарлотта так и не откликнулась на мой призыв, хотя я не знаю, услышала ли она его? Может, она сейчас далеко, в стране, где нет телевидения, спутниковых антенн, телефона, или там, где жизнь похожа на ту, которую показывают в рекламе. Совсем недавно я даже начал молиться, чтобы она вернулась. А потом задумался, почему я так поступил? Мне показалось, что после того, как Бог стал одним из моих главных героев, у меня с ним возникла некоторая близость (я ведь очень старался, когда писал для него диалоги – Бог не может говорить лишь бы что). Я попросил его вернуть мне Шарлотту или указать путь к ней, взамен я пообещал сделать его элегантным, изящным и исключительно современным в глазах всех девятнадцати миллионов зрителей. Он бы от этого только выиграл: разве можно сравнить число его поклонников, посещающих воскресную церковь, и число моих, смотрящих сериал вечером по четвергам.

Сегодня я уже сожалею, что торговался с ним как бродячий торговец. Он не только не сделал ничего, чтобы привести меня к женщине, которую я люблю, но, боюсь, решил еще больше отдалить ее от меня Я сделал все, чтобы превратить ее отсутствие в шутку, но эта шутка меня больше не забавляет. А после двадцать первого июня Шарлотта будет нужна мне как никогда. Утром двадцать первого я сойду на незнакомый берег, стану наконец сценаристом, но какой ценой?

Решив не сдаваться, я применил радикальный способ, чтобы предупредить выходки моего либидо. Сам Сегюре не нашел бы столь блестящего выхода из положения. Я рассмотрел два возможных варианта:

1. Мастурбация.

2. Половой акт.

Вариант первый, на первый взгляд наиболее подходящий, лишь заглушил бы чувство неудовлетворенности и, следовательно, заставил бы потерять драгоценное время. Вариант второй сразу же требовал уточнений:

а) со старой знакомой;

б) со случайно встреченной женщиной;

в) с профессионалкой.

Я как-то уже попробовал вариант «а», и больше у меня нет никакого желания к нему возвращаться. Поскольку я сценарист, то с величайшей осторожностью отношусь к случаю, поэтому вариант «б» отпадает сам собой.

– Только не говори, что пойдешь к проститутке!

– А вот и пойду!

– Но… Даже в шестидесятых годах перестали ходить к проституткам.

Жером не может прийти в себя от изумления. Он смотрит на меня как на:

а) тоскующего по временам, навсегда канувшим в лету;

б) стыдливого извращенца;

в) героя.

Или как на смесь всех трех сразу, ни на мгновение не веря, что мною движет профессиональное любопытство.

– Послушай, а если тебе придется описывать падение Римской империи, ты что, напялишь на себя тогу?

– Быть с проституткой – совсем другое дело. Это, пожалуй, самая отработанная ситуация в мире. Подмигиваешь, договариваешься, узнаешь тариф, поднимаешься в какую-нибудь квартиру, где тебя ждут отстающие от стен обои, бесчувственные губы, разочарование после коитуса. Затем кладешь купюру на край стола и сматываешься.

– Не похоже, чтобы ты ходил к проституткам.

– И однако ходил.

– Ну и как?

– Все происходит достаточно естественно, но поражает психология действующих лиц. Я не почувствовал себя потом настолько мерзко, как рассказывают, но и не представлял, что меня начнут мучить угрызения совести, как только я выйду из комнаты. Внезапно я понял, что во всем этом грязном действе было немного и альтруизма, доброжелательности к клиенту. Несмотря на банальности, которые говорила эта девица, ей удалось внушить мне, что она занимается этим ради меня. Ради нас, парней. Выполняет своеобразную миссию. Через это надо пройти, чтобы поверить, но я говорю, чистую правду. Если бы я в каком-нибудь эпизоде описал великодушную проститутку, мне бы никто не поверил. Тем не менее это так.

– Слишком неправдоподобно.

– Поэтому я и не стану об этом писать. Пусть проститутки хранят свой секрет для тех бедолаг, кто постучит в их дверь, а все остальные об этом никогда не узнают.

Я махнул рукой на свою личную жизнь, в конце концов осталось ждать не больше двух месяцев. Да и вообще, так ли уж важно иметь личную жизнь, когда тебе доверяют и следуют за тобой девятнадцать миллионов зрителей. Доверяют… Доверяют… Это доверие смущает меня. Я не тот человек, которому можно доверять. Очевидно, именно мысль о доверии пугает меня, когда я представляю себя в роли отца. Бесконечное доверие ребенка. Это такое чистое чувство, что ты перестаешь спать по ночам, боясь совершить ошибку. Я никогда никого не просил доверять мне.

За эти два месяца нам пришлось пережить одно приятное событие. Потрясающее событие. Одно из тех, ради которых стоило браться за «Сагу». Все началось как дурная шутка, и никто не может сказать, чем все закончится. Это случилось в день святого Марка, двадцать пятого мая, но подарок достался не мне, а Жерому.

Накануне я поехал в аэропорт встречать Дюну, хотя Лина и недоумевала, почему столько шума вокруг третьестепенного персонажа. Тем не менее Сегюре без малейшего возражения незамедлительно оплатил все расходы, убежденный, что это наш последний каприз. Когда я увидел Дюну, выходящую из самолета, то понял, что она и есть воплощение нашего каприза. Потрясающе красивая. По дороге из аэропорта моя рука, сжимавшая рычаг передач, задела ее бедро, и я получил доказательство, что рядом со мной существо из плоти. И что на самом деле она не каприз, не мираж, а самый настоящий соблазн. Женщина-соблазн.

– Вы… гм… Я хочу сказать… Вы… Вы говорите по-французски?

– Я постепенно забываю его с тех пор, как уехала моя соседка по квартире. Она была родом из Германтов и говорила длиннющими фразами. Забавно, не правда ли?

Я понимающе хихикнул, недоумевая, что же тут забавного. Этим же вечером я заглянул в словарь. Похоже, ее слова имели отношение к Прусту.

– Так вы актриса?

– О, нет. Я заканчиваю диссертацию по японскому языку в университете штата Монтана. Подруга одной моей подруги увидела объявление вашего агентства по найму актеров. Там говорилось, что ищут актрису на какую-то роль во французской мыльной опере. Подруга сказала мне: «Оона, им нужна именно ты!». Она тоже из племени хопи, но агентство выбрало меня. Честно говоря, я даже не пыталась понять, почему им была нужна такая девушка, как я, но согласилась, так как мне обещали заплатить столько, сколько я получу за два года, подрабатывая в пиццерии. Я честно предупредила их, что я не актриса, но они ответили, что это не имеет никакого значения. Главное, что я существую.