Сага - читать онлайн книгу. Автор: Тонино Бенаквиста cтр.№ 50

Эвелин превращается в настоящую стерву. Она невероятно ревнива и всю свою энергию тратит на то, чтобы поссорить большую и дружную семью Френелей и Каллахэнов.

Переизбыток новых персонажей. Некий Тед, известный программист, общается с Милдред через Интернет. Можно предвидеть, что это будет идеальный жених. Кристина – подружка Брюно, дрянная девица, несущая несчастье – балуется героином. Кроме них, есть еще: бойкий приятель Джонаса, делающий карьеру политика; красавица-принцесса из Ганы, ищущая любовь; неудачливый крупный промышленник, страдающий бессонницей, и многие другие.

– А как вы находите диалоги?

– Диалоги?

– Они немногословны.

– Удачны.

Удачны, как выстрел из ружья, когда все остальные аргументы уже исчерпаны. От диалогов несет искусственностью, все эти люди говорят на мертвом языке – языке бесцветном, фальшивом и плоском, который выражает все, что угодно, кроме того, что нужно. Искренность превращается в наивность, а наивность – в дебильность. Любая, немного возвышенная фраза становится высокопарной, а уличный жаргон превращается чуть ли не в мат. Резкость выглядит вульгарной, нежность – слишком слащавой.

– Что вы думаете об оригинальности?

– Оригинальности?

– Трудно сказать…

Нет, вовсе не трудно; Они кастрировали боевого быка и сделали из него рабочего вола. Во время чтения меня не покидало ощущение, что авторы старательно зашлифовали все острые углы наждачной бумагой. Нет ни одной неровности, предмет настолько гладок, что выскальзывает из рук. Пытаюсь представить этих несчастных, получивших приказ: «Только не делайте то, что вам взбредет в голову! Только не делайте то, что вам взбредет в голову!». В том современном мире, который они нам показывают, никогда не было Фрейда и Маркса, его равновесие не нарушал сюрреализм, он не истекал кровью при фашизме и уж, конечно, не ввергнет нас в великий хаос в конце этого века.

Я не уверен, что наша «Сага» намного лучше, но мы хоть пытались что-то сказать.

– Больше вам нечего добавить? – спрашивает Луи.

Нет, нечего или, наоборот, слишком много. Можно кричать, что это подлость, предательство, можно разыгрывать mater dolorosa [9] . Можно переходить от возмущения к огорчению и от огорчения к презрению. Но на самом деле все испытывают отвращение.

– Юридически мы бессильны. Наши права распространяются только на серии, предусмотренные контрактом. Это моя ошибка, – говорит Луи.

– Ничего подобного. Разве кто-нибудь из нас мог предвидеть в тот день, когда мы впервые здесь встретились, что станет с «Сагой»?

В конце концов, «Сага» выполнила свою роль: помогла нам завоевать положение и даже принесла денег. Мы отлично развлеклись, и у нас появилась работа на два года вперед. Позднее, когда мы станем старыми и больными, нам достаточно будет посмотреть хоть одну серию «Саги», чтобы вспомнить часть своей юности.

– Вы снова сочтете меня сентиментальной, но больше всего мне жаль наших героев. Все, кого мы любили, станут мерзавцами.

– Можете назвать меня циником, – говорит Жером, – но попытайтесь представить, как они теперь наживутся.

– Знаю, что сойду за обычного демагога, – говорю я, – но мне больше всего жаль девятнадцать миллионов телезрителей, веривших нам до сих пор. Вы когда-нибудь видели сериал «Миссия невыполнима»?

До чего же разная реакция: от тоскливого ворчания Тристана до категорического «нет» Матильды.

– С каким напряжением я смотрел в детстве тридцать первых серий. Мне казалось, что внутри у меня все переворачивается, когда я слышал музыкальную заставку, и я бы убил отца и мать, если бы они помешали мне смотреть телевизор. Именно из-за этого сериала я и захотел стать сценаристом. И вот как-то сентябрьским вечером начали транслировать четвертую часть. Та же музыка, та же интрига, те же актеры, и в то же время все другое. Какое-то дерьмо. И никто не смог объяснить бедному мальчугану, куда пропало то волшебное зрелище, которое он считал самым прекрасным в мире. Много лет спустя я где-то прочитал, что право на сериал перекупил «Парамаунт» и, воспользовавшись тем, что постоянная команда сценаристов ушла в отпуск перед началом четвертого сезона, все изменил. Машина сломалась, хотя это не помешало им снять несколько десятков серий, о которых теперь никто не вспоминает.

Тристан аплодирует моей маленькой речи, не переставая следить за метеосводкой.

– За время своей работы я получил столько оплеух, – говорит Старик, – что теперь меня ничем нельзя пронять. Но на этот раз у меня сложилось впечатление, что мы нашли своих учителей.

– … ?

– Что?

– Луи! Ты действительно считаешь, что это хорошо?

– На первый взгляд это обычный дурацкий сценарий, который и выеденного яйца не стоит. Но когда в нем обнаруживаешь хорошо замаскированную идеологическую базу, то хочется рукоплескать их гениальности.

В наших рядах воцаряется растерянность. Но Луи и не собирается шутить.

– Можно сказать, что они работают на уровне подсознания.

– Как 25-й кадр?

– Вот именно. В безобидные перипетии сюжета они заложили зачатки идей, распознать которые невозможно, но которые действуют на подсознание зрителя.

– Луи, ты свихнулся! Это от шока…

– Хотите примеры? История Кристины – чистой воды пропаганда о вреде наркотиков в наименее раздражающем виде. Новые исследования Фреда показывают, что любые экологические законы имеют свои пределы. Страдающий бессонницей промышленник – это попытка оправдать безработицу и возможность восстановить репутацию пошатнувшегося либерализма.

Мне немного трудно следить за его мыслью. Но Луи, кажется, убежден в своей правоте.

– А вы заметили, как они обыграли «дробление» населения?

– Что?

– Дробление – это явление, заключающееся в изоляции людей. Человек заказывает обеды домой, болтает с подружкой по Интернету, все время проводит у телевизора, живет как улитка в раковине, что считается чуть ли не главной добродетелью, и боится выходить из дома, так как улицы полны опасностей.

– Ты смеешься, Луи. Я не заметил ничего подобного.

– Именно этого они и добиваются, но я считал вас более проницательными. Только не говорите, что вы не оценили по достоинству типа, окончившего Институт политических наук.

Совершенно не представляю, о чем он говорит.

– Вначале я даже не понял, зачем они его ввели, но потом догадался, что его значение будет постепенно расти. За три серии из него сделали ответственного руководителя – амбициозного, но в то же время бескорыстного. Всего за три серии! И обыграли это настолько талантливо, что я позавидовал. Он обладает и чувством юмора, и небольшими недостатками, делающими его человечным, и моральными принципами – в общем, отличным парнем. Если этот персонаж был создан не для того, чтобы примирять массы с политикой властей, то остается только пожалеть об этом.