— Мы уже в преисподней? — спросила Дженна. — Если честно, я думала, будет жарче.
Я долго молчала, озираясь в темноте, и наконец ответила:
— Не знаю… кто-нибудь видит стрелочку с надписью: «Преисподняя — 2 км»?
— Увы, нет, — отозвался Арчер. — А скажите, мне мерещится или вы тоже замечаете нечто странное?
Теперь и я заметила — такое чувство, словно воздух в пещере заряжен электричеством. Волоски у меня на руках стояли дыбом, и магия бурлила внутри.
— Не мерещится. Точно, мы на месте. Попробую-ка я вот что…
Я сосредоточилась, насколько могла. По части заклинаний не сумела придумать ничего более изощренного, чем: «Пусть вам ничего не повредит!» Во всяком случае, магия всколыхнулась, поднимаясь снизу, и плавно потекла через руки. Чары молочно-белым дымом заклубились вокруг Арчера, Дженны и Кэла и потихоньку впитались.
— Ну как, чувствуете защиту?
— Угу, — ответил Арчер. — А еще есть ощущение, что надо мной надругались, но не будем о грустном.
Я поморщилась.
— А вы двое?
— Да, — сказал Кэл. — Не знаю, что ты такое сделала, но, похоже, у тебя получилось.
— Аналогично, — кивнула Дженна.
— Ну и замечательно.
Я пошла вперед, ребята следовали за мной.
— Арчер, не расскажешь что-нибудь полезное о демоническом стекле?
— Э-э… Ладно. Когда закончилась небесная война, всех ангелов, сражавшихся на неправой стороне, покарали, не оставив почти ничего от их личности.
— Ага, папа то же самое говорил. Демоны всего лишь сгустки чистой темной магии, ничего больше. Разумеется, пока их не вселят в чье-нибудь тело.
— Ну, не знаю, ты и сейчас иногда производишь впечатление сгустка чистой темной… Уй-юй! — завопил Арчер, получив от меня тычок под ребра. — Короче, демонов изгнали в другое измерение. Люди зовут его адом или преисподней, и еще по-всякому. Предполагается, — будем надеяться, не напрасно, — что там можно найти демоническое стекло. В действительности это всего лишь горная порода, пропитанная той самой темной магией. По сути, демонский криптонит.
— Значит, мы переместились в другое измерение? — дрогнувшим голосом спросила Дженна. — Примерно как через итинерис?
— Вроде того, — подтвердил Арчер.
Дженну можно понять — после итинериса она каждый раз чудом все свои внутренности не выкашливала.
— Что-то непохоже на другое измерение, — сказала я с сомнением. — По-моему, тут просто…
— Пещера, — подсказал Кэл.
— Ага, пещера. — Не успела я это произнести, как глухо стукнуло сердце. Только клаустрофобии мне еще не хватало! — Если не считать странностей в атмосфере, которые вполне могут объясняться естественными причинами, не наблюдается никаких признаков того, что мы и правда в преисподней.
Не успели отзвучать эти слова, как магический огонек у меня в руке зашипел и погас. Громко ахнула Дженна. Я собрала все силы, чтобы снова вызвать свет, и решила, что у меня получилось, когда из темноты вдруг проступили лица моих друзей. Но тут же сообразила, что озаряет их не тот голубоватый свет, какой давал мой магический огонек, а резкий оранжево-желтый, как от уличного фонаря.
Я заморгала. В самом деле фонарь! И я уже не в пещере, а в комнате. Судя по дешевому коврику и одинаковым двуспальным кроватям — номер в мотеле. На одной из кроватей лежат двое. По их ровному, едва слышному дыханию я поняла, что они спят.
— Что за хрень? — спросил Арчер.
И сразу глухо застонала Дженна — она стояла рядом со мной, глаза огромные, руки прижаты ко рту.
Я схватила ее за плечо.
— Дженна, ты что?
Комнату наполнил треск ломающихся досок. Выбив дверь, в номер ворвались трое мужчин в черном. Один проскочил вплотную ко мне — он казался таким же реальным и вещественным, как стоявший с другой стороны Кэл.
Двое спящих с криком проснулись и сели на кровати. Свет упал на знакомую розовую прядку. Дженна выпрыгнула из постели, оскалив клыки, а люди в черном — боевики «Ока» — занесли над головой деревянные колья. Один кол с ужасным чмокающим звуком нашел свою жертву.
Аманда, первая девушка Дженны. Та, что превратила ее в вампира.
Обе Дженны — только что проснувшаяся и стоявшая рядом со мной — дико закричали. И тут же все опять погрузилось во мрак. Слышно было наше хриплое дыхание и судорожные рыдания Дженны.
— Все хорошо, — зашептала я, прижимая ее к себе. — Это все не по-настоящему.
— Нет, по-настоящему! — всхлипывала она. — Так все и было на самом деле!
Я не нашлась, что на это ответить. В темноте раздался тихий голос Арчера:
— Сочувствую, Дженна.
Она ответила очередным душераздирающим всхлипом.
Кэл сказал:
— Ну что, идем дальше.
По крайней мере теперь не осталось сомнений, что мы действительно в аду. Сера и огонь меня не испугали бы, я к ним была заранее готова, а вот столкнуться с самыми кошмарными моментами из собственного прошлого… Сглотнув комок в горле, я крепче обняла Дженну, вновь зажгла магический светящийся шар, и мы двинулись дальше.
Метров через десять волшебный огонек снова замигал и потух. На этот раз мы оказались в ярко освещенной уютной гостиной, мне совершенно незнакомой.
Я спросила Арчера с Кэлом:
— Узнаете?
— Нет, — ответили они в один голос.
Вдруг откуда-то сверху раздался крик. Сбежав по лестнице, в комнату ворвался темноволосый человек в залитой кровью рубашке.
— Элиза! — крикнул он, озираясь.
По лестнице со сверхъестественной скоростью промчался еще кто-то, одним прыжком перемахнул через перила. Сверкнули когти, и я зажмурилась, а когда открыла глаза, тот, кто звал Элизу, лежал ничком на ковре. Второй замер над ним, тяжело дыша. Его руки вновь стали обычными, и с них на пол капала кровь. Рядом стояла женщина с таким же нечеловеческим выражением лица и кроваво-красными глазами. Вдобавок она была на последних месяцах беременности — почему-то от этого происходящее казалось еще страшнее.
Где-то в доме заплакал ребенок. Мужчина повел носом, принюхиваясь. Я растерянно замотала головой.
— Это демоны! — Я понимала, что они не услышат моего шепота, просто не могла сдержаться. — Я никогда их раньше не видела. А раз она в положении, значит, ее малыш…
Тут я пригляделась к мужчине: темные курчавые волосы, знакомая форма глаз и носа…
— Господи! Ник… Это родители Ника! Он родился демоном!
Дженна перестала плакать.
— А зачем нам это показывают?
Когда за демонами захлопнулась входная дверь, в комнату вошел мальчик лет двух или трех. На пухленькой щечке виднелись следы крови, в темных глазах блестели слезы.