Царь из будущего. Жизнь за «попаданца» - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Махров, Борис Орлов cтр.№ 99

– Ну да? – Один из молодых недоверчиво чешет в затылке, сбив на сторону картуз.

– Да вот так, мил друг. И Рукавишников, хозяин ихний, кажное лето детишков ихних собирает и отправляет к морю. Лагерь он им устроил… этот… пионерский, о!

– И скока ж это наприклад встает? – теперь уже интересуются сразу несколько молодых. Хором.

– А нискока! Ляксандра Михалыч из своего карману за все кладет!

– Живут же люди, – завистливое многоголосье.

– И то! Они каженное воскресенье за него земные поклоны бьют. А коли в цехах где встретют – он мимо пройдеть, а они его в спину-то – крестить. Чтобы, упаси господь, не приключилося с ним чего…

Трубочка догорела. Мастер начал аккуратно выстукивать ее о каблук.

– А в суде-то че было? Ну с этими, преступниками. Которы супротив государя?..

– Дак вот, вывели их всех и почали спрошать: что, мол, да как? А те честно говорят: шпионили, значит, пакостили всемерно. Как сказал один, что господина Рукавишникова убить хотел, – стальградских едва-едва казаки сдержали. Все ж двое добрались, в морду его дрызнули. А потом и вовсе страшное: государь-то, батюшка, хочет, чтоб по всей Рассее было как в Стальграде. А дядьям его это ясно – супротив горла! Они и его убить замышляли. Тут такой шум поднялся – спаси Христос! Все с мест повскакали, все лезут. Один с Трехгорки сапог с себя стятнул – да в них и пустил. Попал…

Потом все закончилось. Добер, государь, добер. За такое вешать прилюдно, на площади нужно. А он их только в ссылку определил. Не могу, мол, кровь проливать.

Мастер встал, отряхнулся:

– И вот че я вам скажу, робяты: изведут нашего государя! Через доброту свою он и пропадет. Ежели народ за нашего государя не встанет – как есть изведут…

Газета «Московские ведомости»

от 20 июня 1889 года

«…Следуя по Костромской губернии, обоз с осужденными проезжал деревню Логиново Галицкого уезда. Внезапно крестьянин Демьян Ермилов узнал одного из осужденных – гражданина Романова С. А. С криком «Убивцы! На государя умышляли!» Демьян Ермилов вместе со своим соседом, крестьянином Яковом Кузнецовым, схватили топоры и бросились к осужденным. Конвой в составе двух казаков и шести солдат, возглавляемых поручиком фон Смиттеном, не пропустил возбужденных крестьян к осужденным, и тогда Кузнецов метнул топор, попав в голову осужденного Романова С. М., нанеся ему смертельную рану. На крик Ермилова сбежались остальные крестьяне деревни Логиново. Узнав в осужденных врагов народа, миряне вооружились топорами, вилами и прочими сельскохозяйственными орудиями и напали на конвой. Конвой пытался не пропустить решительно настроенных крестьян к осужденным, стрелял в воздух, но все было тщетно! Солдаты и казаки были избиты возбужденными патриотами, а поручика фон Смиттена связали, при этом оторвав с мундира погон, отобрав и сломав шашку и испортив револьвер. Через несколько минут жизнь изменников родины оборвалась под тяжестью народного гнева.

Государь повелел произвести тщательное расследование происшествия. Демьян Ермилов и Яков Кузнецов как зачинщики сданы в солдаты, остальные же участники самосуда сосланы на вечное поселение в Великое княжество Финляндское, где во избежание сговора расселены по хуторам…»

– …Так вот, молодой человек. Вам, как одному из лучших студентов, предоставляется стажировка по будущей специальности. Все попробуете, так сказать, пощупаете своими руками. Вот здесь распишитесь. И вот здесь тоже. Ну-с, разрешите поздравить нового секретаря Харьковского губернского суда. А на то, что «временно исполняющий обязанности», внимания не обращайте. Кем бы вы ни стали по окончании курса: адвокатом ли, прокурором ли – нынешняя практика вам весьма пригодится. Помянете еще мои слова. Весьма. Проездные извольте получить в кассе университета…

Утренний чай с куском ситного, быстро побрился – и бегом в суд. На извозчика тратиться жалко, хотя и маменька, и братец не забывают «бедного студиозуса». Вчера шестьдесят рублей получил. Хватит и за квартиру уплатить, и на питание достаточно, и можно еще с Оленькой Верховской в театр… А на извозчика, право слово – жалко. Ничего худого нет в том, чтобы своими ногами полторы версты. А что у нас со временем? Поспеваю…

В присутствии вечная толкотня. Кто с жалобой, кто с просьбой, кто с заявлением. Кому справочку дать, кому выписка из дела нужна. Лиза Батурина, машинистка в канцелярии, уже вовсю по клавишам стальградской «печатки» стучит. А вот и оно, мое место. Мое…

Около конторского стола уже ждет господин. Хоть и в штатском, а выправка военная. Это уже и гадать не надо, откуда. Что же вам угодно, господин из Комитета?

– Здравствуйте. Слушаю вас…

Штатский удостоверение вынул, раскрыл, показал. Для верности еще и сам представился:

– Ротмистр Черемисов. По представлению губернского Комитета государственной безопасности прошу вас, господин секретарь, перевести дела за номерами триста шестьдесят восемь и триста девяносто три в разряд преступлений против народа и государства и пометить, что рассмотрение их будет вестись в особом, предусмотренном для такого случая порядке.

– Позвольте, ваше благородие, как же это? – Пальцы быстро перебирают папки с делами. – Я отлично помню: это же дела казнокрада Елатомцева и купца второй гильдии Смирнова, уличенного в поставках некачественной муки. Где же тут измена родине? Обычная уголовщина. К чему же тут особый порядок?..

Ротмистр слегка улыбается:

– Мне вас так и описали, господин секретарь. Горячий, увлекающийся, но дельный, знающий и учиться хочет… Вы пометочку-то поставьте, а вот далее… Вы, кстати, когда обедать ходите?

– В полдень, – непонятно, зачем спрашивает, но отвечать приходится. С господами из Комитета лучше не ссориться. – Тут за углом кухмистерская есть. Недорого и вкусно.

– В полдень, значит. – Черемисов щелкает крышкой часов. – Не позволите ли присоединиться?

– Сделайте одолжение, ваше благородие…

– В таком случае до встречи, господин секретарь…

…В кухмистерской гомон и сутолока. В воздухе разлито целое море запахов. Так, если взять пять, нет – шесть… семь… восемь кусков черного хлеба, то можно обойтись и без котлет. Тарелка щей с говядиной и восемь кусков черного хлеба. И еще три стакана чаю. Вот если есть так каждую неделю, тогда можно будет не только сходить с Олечкой в театр, но и подарить ту серебряную брошку, которая ей так понравилась. И еще останется на три книги: Оуэна, Писарева и «Жизнь Вольтера». А кому нужны эти котлеты? Прекрасно и без них обойтись можно…

– …Господин секретарь! Сюда!

Ротмистр Черемисов машет из-за стола у окна:

– Присаживайтесь, располагайтесь. – Он снова щелкает часами. – А вы точны. Это приятно. Уж не обессудьте: я чуть раньше пришел, вот и взял смелость на вас тоже заказать.